Замечаю, что по улице идет Фрида. Она не предупреждала меня о приходе, но я не удивлена. Мы часто проводим вместе выходные, и она знала, что сегодня я хотела здесь прибраться. Высовываюсь в окно и окликаю ее. Фрида машет мне рукой и взбегает по дорожке, ведущей к дому. Я выхожу ее встретить.

– Как ты, сестренка? – Крепко обнимаю ее за плечи.

– Отлично! – Она долго не выпускает меня из объятий. – Любуюсь облаками. Было столько солнечных дней, что теперь я радуюсь даже такой перемене погоды. Забавно, правда? – Она почти сразу меняет тему: – Я принесла тебе самые лучшие на свете яблоки! – Фрида достает из большой серой сумки два красно-зеленых яблока. – Они божественные, правда?

– Великолепные.

Фрида вручает мне одно, и мы устраиваемся на диване.

– Все готово к приезду хозяев? – спрашивает Фрида.

Я улыбаюсь:

– Жалкое зрелище, да? Мне тридцать восемь лет, а я с нетерпением жду, когда родители вернутся из отпуска.

Она пожимает плечами:

– А мне кажется, что это здорово.

У Фриды не очень теплые отношения с родителями. Не то чтобы она рассорилась с Мардж и Лу, просто у них мало общего. Мардж никогда не понимала, зачем Фриде нужно собственное дело. Она мечтала, что Фрида создаст «приличную семью» с каким-нибудь состоятельным господином из Денверского общества: у Фриды не было недостатка в кавалерах, и ее родители с радостью приняли бы в свою семью любого из них. «Это никуда не годится, – частенько повторяла Мардж, – такая девушка не должна просиживать в захудалом магазинчике!» А для меня, выходит, работа в магазине – вполне подходящее занятие. Впрочем, Мардж никогда не говорила об этом вслух.

Лу всегда больше интересовался тем, как идут дела у его сыновей и внуков, ему не было дела до мира книг, в котором жила Фрида. В колледже Лу играл в футбол и даже попал во второй состав «Беарз», первой профессиональной футбольной команде Денвера, но потом ушел из спорта и стал бизнесменом. Когда семья собирается на праздники, он постоянно играет в мяч с внуками во дворе. Лу не понимает, почему для Фриды так важны книги, магазин и я. Она не раз пыталась сделать шаг навстречу отцу и дарила ему книги о спорте, рыбалке или охоте, которые он принимал с дежурными словами благодарности и тут же откладывал в сторону. Фрида говорит, что потом находила эти тома на книжных полках – покрытыми слоем пыли.

Несмотря на все разногласия, родители Фриды нам помогли. Если бы не их деньги, мы бы ничего не добились.

Когда мы планировали открыть магазин «У сестер», мои папа с мамой собрали для нас небольшую сумму, но это был просто символический жест – слишком уж скудными оказались их сбережения. А вот вклад со стороны родителей Фриды позволил нам по-настоящему начать работу. Я помню, как мы пришли в банк, чтобы оформить кредит: я сидела между Фридой и ее отцом, а напротив возвышался за своим столом работник банка.

– Что ж, Лу, вы решили дать девочкам шанс? Думаете, это хорошая идея?

Он шутливо улыбнулся, но было видно, что это вполне серьезный вопрос. Сам работник банка так не считал.

– Моя жена разделяет ваши сомнения, – ответил Лу. – Но мы все равно попробуем.

Мы выплачиваем кредит каждый месяц – по крайней мере стараемся, хотя иногда задерживаем плату просто из-за низкого дохода. С родителями мы расплатились в первую очередь. После этого мы ни у кого не просили ни цента. У моей семьи просто нет никаких средств, а у родителей Фриды… Ей неприятно просить у них в долг. Она бы и тогда не попросила, но мы не нашли другого способа открыть магазин самостоятельно, без посторонней помощи.

– В последний раз, – шипела Фрида мне на ухо, когда мы выходили из банка. – В последний раз, Китти! Больше я на это не соглашусь.

Пару лет назад у нас начались проблемы с финансами. Трамвайную линию убрали, прибыль резко уменьшилась – и начали расти долги. Я спросила у Фриды, согласится ли она еще раз попросить помощи у родителей, но она покачала головой.

– Что-нибудь придумаем, – решительно заявила она. – Деваться нам некуда.

Нас спас случай – или судьба, не знаю. Умер мой дедушка с маминой стороны, оставив всем своим внукам, включая меня, по тысяче долларов в наследство. Благодаря этим деньгам магазин удержался на плаву, мы выплатили долги по кредиту и отдали Брэдли арендную плату за два месяца. Даже смогли обновить ассортимент книг и разместить несколько рекламных объявлений в местных газетах. Потом нам снова неожиданно повезло: рядом с книжной лавкой открылось небольшое бистро, а в соседнем квартале появился новый ресторан. Клиенты из бистро и ресторана иногда заглядывали к нам, некоторые даже стали постоянными покупателями. Кризис миновал, мы не обанкротились.

Мое маленькое наследство нас спасло, и Фриде не пришлось просить денег у родителей. Она была искренне благодарна мне за это.

– Я готова на все, лишь бы не брать у них в долг. Что угодно, только не это! – Она крепко стиснула мою руку и долго не отпускала. – Спасибо, Китти.

Задумчиво надкусываю яблоко, сидя на диване. Потом спрашиваю Фриду:

– Ты не помнишь, я вчера не ела шоколад? Или позавчера?

Она качает головой:

– К чему это ты?

– Молочный шоколад «Хершис». – Голос у меня звучит тревожно. Господи, какая глупость. – Вспомни, я ничего такого не ела?

Фрида с улыбкой откусывает яблоко.

– Это великое событие прошло мимо меня.

– А что ты помнишь? – не унимаюсь я. – Чем тебе запомнились последние дни?

Осматриваю мамину гостиную. Мне здесь все хорошо знакомо: продавленные удобные стулья, обитые бархатом; поцарапанные, но опрятные столики в викторианском стиле, обтрепанный коврик.

– Я вот почти ничего не помню.

Фрида пожимает плечами:

– Вчера ты пришла ко мне в гости, и мы целый день смотрели телевизор. Помнишь? – Она улыбается. – Ты ведь помнишь, что нашей стране больше не угрожает прямая ядерная атака?

Киваю:

– Это я помню. Но вот все остальное вылетело из головы. Чем мы занимались в субботу? А в пятницу? В остальные дни? Я не помню ничего, что произошло после нашей встречи с Кевином.

– С тобой все в порядке, сестренка? – настороженно спрашивает Фрида.

Меня снова подмывает рассказать ей все от начала до конца. Про сны, про беспорядок в воспоминаниях. Но я не могу. Пожимаю плечами:

– Да, конечно. Все нормально. Давай сменим тему.

Фрида осматривается по сторонам:

– Славный домик.

– Мне еще убираться и убираться!

– Да нет, все очень аккуратно. Твои родители будут довольны. – Она опять улыбается. – Ты же знаешь, что им все равно?

Знаю. Но я всегда любила делать приятное маме с папой, даже когда повзрослела, даже теперь, на пороге среднего возраста. Наверное, это уже никогда не изменится.