Американцы приземляются на Луне, как это случилось и в привычном Данилову мире, двадцать первого июля шестьдесят девятого, а уже на следующий день Королев и Гагарин в прямом эфире объявляют о планах экспедиции вокруг Солнца. Ракета с космонавтами на борту стартует в будущем году, пролетит на расстоянии ста тысяч километров от Венеры, двухсот тысяч от Меркурия, пройдет в полумиллионе километров от Солнца и вернется домой. За отбором и подготовкой космонавтов, а затем запуском тяжелой ракеты с Байконура и строительством на околоземной орбите сверхтяжелого межпланетного корабля наблюдает, зачастую в прямом эфире, весь Советский Союз и все прогрессивное человечество. Межпланетный корабль строят на орбите одновременно четыре-пять космонавтов. Создается цикл телепередач, книг, фильмов под общим названием «Коммунисты летят к звездам», что вполне соответствует действительности, ведь Солнце – звезда. Наконец старт, полет, телесеансы прямой связи, приближение к Венере, съемка ее поверхности, затем Меркурия и, наконец, впечатляющие кадры занимающего полгоризонта Солнца. Спустя девять месяцев экспедиция возвращается, но еще по дороге домой становится ясно, что здоровье космонавтов не в порядке. Когда они оказываются на Земле, их осматривают врачи и сообщают, что все трое получили фатально большую дозу облучения. Во время полета герои самовольно отключили датчики телеметрии, чтобы данные о превышении дозы радиации не попали на Землю и Центр управления не прервал из-за этого полет. В течение трех месяцев после возвращения в госпитале, один за другим, умирают все трое героев солнечной эпопеи: Добровольский, Волков, Пацаев[8].

Удивительно, думает Данилов, листая книгу, то ли оттого, что общественное мнение всерьез оттянуто на дела небесные, то ли потому, что рассекреченные технократы типа Королева, Глушко, Янгеля благотворно влияют на Брежнева, Андропова и прочую камарилью, но, как сообщает «Давеча», в Советском Союзе, хоть и изрядно пощипанный цензурой, выходит «Архипелаг ГУЛАГ» (соответственно, Нобеля автор не получает и из СССР не высылается). Слегка приглаженные редакторами, печатаются (также в «Новом мире») аксеновские «Ожог» и «Остров Крым». А Твардовского, соответственно, не снимают с должности главреда, и он не умирает, а прекрасным образом продолжает свою деятельность. Издают долгоиграющие пластинки и сборники стихов Высоцкого, не кончает с собой Шпаликов, и не пять фильмов за всю свою жизнь в Союзе, а шестнадцать снимает Тарковский.

Однако кризис в Советском Союзе все равно разражается. И происходит это, несмотря на всяческие открытые клапаны для стравливания пара (а может, именно благодаря им), даже раньше, чем случилось в привычной для Алеши жизни. И что еще удивительнее, толчком для развития кризиса становится именно то, что в течение целого пятнадцатилетия являлось источником духоподъемных радостей и ликования, то есть покорение космоса. А еще точнее – экспедиция на Марс.

О планах полета на Марс советские руководители объявляют уже через несколько месяцев после возвращения экспедиции к Солнцу, даже несмотря на ее плачевные итоги. Наоборот, говорится о том, что новый межпланетный корабль будет снабжен мощной защитой, и это позволит космонавтам преодолеть путь на красную планету без вреда для здоровья. Но у этой экспедиции есть одна особенность: она безвозвратная. Космонавты летят на Марс навсегда. Техника еще не позволяет создать такую мощную ракету, которая смогла бы стартовать с соседней планеты и вернуться обратно. Поэтому покорители Марса одновременно станут его первопоселенцами. Спустя полгода после них стартует следующая ракета, беспилотная, которая доставит первым жителям соседнего небесного тела машины и механизмы, инструменты, запасы воздуха, воды и пищи. Через полгода последует еще одна, затем третья, четвертая… Первые колонисты выстроят, тем временем, на «красной планете» подземное поселение, защитятся от разреженной атмосферы, начнут выращивать траву, овощи и фрукты, заведут живность, которая станет нести яйца и давать молоко… Затем последует новая экспедиция, с новыми колонистами, и еще одна… План грандиозный, весь мир его обсуждает, достижения американцев, посетивших бесплодную Селену, давно померкли в его лучах, и тогда президент Никсон делает сильный ход: предлагает Брежневу, чтобы американцы полетели на Марс совместно с русскими. Брежнев отвечает согласием. На высшем уровне подписывается протокол о начале проекта ЭПАСМ – «Союз – Аполлон – Марс».

В конце семьдесят четвертого с Байконура и мыса Кеннеди стартуют первые ракеты. На околоземной орбите начинается сборка первого марсианского корабля. С советской стороны работами с Земли руководят Королев и Гагарин. Космонавты и астронавты монтируют огромный модуль, названный по-русски – «Мир». Тем временем идет отбор первых межпланетных путешественников – по условиям, жестко диктуемым максимальным весом корабля, их не может быть более трех. Между СССР и США начинается ожесточенный торг: сколько человек летит с одной стороны, сколько с другой. Наконец, отдавая должное советскому приоритету (и в данном проекте, и в космосе вообще), решают, что отправляются два советских пилота и один американский. И тут власти США делают еще один сильный ход: они заявляют, что с их стороны летит женщина! Смешанный состав экспедиции порождает множество разговоров, слухов и анекдотов. И вот, наконец, наступает июнь семьдесят пятого. Все готово к старту. На околоземной орбите смонтирован и заправлен космический корабль «Мир», но топлива на нем хватает лишь для пути в одну сторону. Так как трое межпланетных путешественников на свою родную планету больше никогда не вернутся, решено устроить им грандиозные проводы.

В космос героическая троица отправляется с Байконура, поэтому пик прощания – на Красной площади в Москве. На трибуне Мавзолея – руководители СССР: Брежнев, Косыгин, Машеров, Устинов; госсекретарь США Киссинджер; Королев, Гагарин и другие советские и американские астронавты; а также отважная троица: капитан советских ВВС двадцатисемилетний Егор Касатонов, инженер из ОКБ‑1 сорокалетний Валерий Курасов и двадцатишестилетняя американка-астронавт Анна Ли Фишер. Приветствуя героев, под трибуной Мавзолея проходит многотысячная демонстрация трудящихся Москвы. Ведется прямая телетрансляция на СССР, США и многие другие страны мира. Совокупная аудитория телезрителей превышает миллиард человек. И тут происходит нечто, что нарушает размеренный и душещипательный характер торжества. К Мавзолею прорывается довольно большая группа людей – по отчетам КГБ, их не менее трехсот. Новоявленные демонстранты разворачивают плакаты и начинают скандировать лозунги: «Не надо Марса, дайте мяса!» А также «Верните нам наши цены!» и «Стройте ясли, а не космолеты!» Впоследствии выясняется, что выступление организовали столичные диссиденты Буковский, Подрабинек, Литвинов, Ковалев. Органы политического сыска подготовку акции прошляпили, и ее руководителям удалось навербовать из числа отобранных для разрешенной демонстрации людей своих сторонников. Антисоветское выступление спровоцировано, помимо прочего, тем, что в ходе подготовки к межпланетной экспедиции в СССР впервые за много лет повысились цены на продукты питания, причем советская пропаганда впрямую связывает это с полетом. Повышение небольшое: хлеб и молоко дорожают на пять-семь копеек, мясо – на двадцать, масло, рыба и курятина – в среднем на двадцать пять. Аналитики и политики в Кремле полагают, что в связи с общим подъемом и атмосферой энтузиазма в стране, связанными с марсианским проектом, мизерный рост цен если не останется незамеченным, то недовольства не вызовет. Однако они ошибаются – еретики на Красной площади тому подтверждение. Причем пару сотен диссидентов спонтанно поддерживают правоверные демонстранты. У подножия Мавзолея собирается толпа, в общей сложности, по позднейшим оценкам КГБ, около трех-пяти тысяч человек. Они продолжают скандировать лозунги, среди которых спонтанно появляются новые: «Брежнев – уходи!» и даже: «Коммунистов – долой!»