остракизме произошло, по Аристотелю, в 488 г., когда был изгнан родственник Писистратидов Гиппарх, сын Харма. В ближайшие годы изгоняли других их приверженцев. Вскоре, однако, стали применять остракизм при борьбе политических партий как средство придания решительного перевеса той из них, которая в данную минуту пользовалась сочувствием большинства, и ослабления другой посредством временного устранения ее предводителя; если два или несколько влиятельнейших лиц являлись представителями различных партий и своими несогласиями задерживали правильное течение государственных дел, то народ удалял посредством остракизма того из них, политика которого казалась непригодною при данных обстоятельствах. Так, например, перед походом Ксеркса на Грецию Аристид и Фемистокл были в Афинах представителями противных политических партий. Зная эгоистические замыслы своего противника, Аристид восставал иногда и против таких его предложений, которые действительно клонились к благу народа. Ввиду предстоящей войны с персами Фемистокл убеждал афинян усилить флот, в котором он видел лучшее средство спасения от грозных врагов, а Аристид настаивал на увеличении сухопутного войска. Народ принял политику Фемистокла – и Аристид был изгнан остракизмом, не потому, чтобы он стремился к тирании (и не за справедливость свою, как рассказывается в анекдотах), а потому, что его политические убеждения шли вразрез с воззрениями сильнейшей партии, предводимой Фемистоклом, и что Аристид, оставаясь в городе, мог мешать осуществлению его планов. Битва при Саламине доказала справедливость выбора народа между этими двумя лицами. Но после отражения страшного врага, когда обстоятельства изменились, Фемистокл в свою очередь подвергся остракизму[67].

Голосование при остракизме производилось тайно, и каждый гражданин мог писать на своем черепке чье угодно имя. Присутствуя на народном собрании и слыша споры предводителей партии, каждый легко мог видеть, кто из них вреден для государственного порядка, и написать на черепке имя того деятеля, политике которого он не сочувствовал. О процедуре и последствиях остракизма см. ниже в разд. III, гл. 21, § 2.

Аристократическая партия с Исагором во главе всеми мерами противилась реформам Клисфена и призвала на помощь царя спартанского Клеомена, известного противника демократии. Клеомен с войском явился к Афинам, требуя изгнания Алкмеонидов (следовательно, и Клисфена), как несших на себе бремя проклятия богов. Клисфен, не имея достаточно сил для борьбы, должен был удалиться из Афин. Но вскоре, когда Исагор и Клеомен, упразднив совет 500 и осудив на изгнание 700 наиболее влиятельных демократов с семействами, задумали установить олигархическое правление из 300 членов с Исагором во главе, народ под предводительством членов упраздненного совета восстал, осадил Акрополь, в котором заперлись спартанцы и олигархи, и принудил их сдаться на капитуляцию, даровав спартанцам свободный выход из Аттики. Исагору удалось спастись, а его приверженцы подверглись казни. Клисфен и изгнанные демократы возвратились в Афины. Клеомен после того снова предпринял было поход в Аттику, но пелопоннесские союзники Спарты отказались поддерживать его, и таким образом, его замыслы не осуществились. Для Афин, освобожденных и от власти тиранов, и от неприятельских вторжений, наступила пора мирного внутреннего развития, которое вскоре было, однако, прервано на время тяжкой борьбой за свободу с грозными полчищами персов.

§ 2. Реформы Аристида, Эфиальта и Перикла

Дальнейшее развитие демократии в Афинах последовало за персидскими войнами, которые показали, как быстро расцвели юные силы афинского народа, не стесняемые больше насильственными ограничениями личной свободы. Непосредственно после войн, по словам Аристотеля (Афин. пол. 23), опять получил руководящее значение в государстве совет Ареопага, потому что в минуты опасности он оказался на высоте своего положения и оказал гражданам и нравственную, и материальную поддержку. Из отдельных же лиц выдающимся значением в государстве стали пользоваться Фемистокл и Аристид.

Еще до Ксерксова похода Фемистокл, видя необходимость усилить афинский флот для предстоящей борьбы, убедил сограждан употребить на сооружение военных кораблей доходы, получавшиеся с Лаврийских серебряных рудников и до тех пор делившиеся между гражданами. Снаряжение кораблей возложено было, в качестве натуральной повинности (литургии), на всех зажиточнейших граждан, причем уже не делалось различия между землевладельцами и предпринимателями (и таким образом положено было начало уравнению недвижимой собственности с движимою в отношении к правам и обязанностям граждан). Военной и торговой гаванью Афин вместо Фалерской была сделана более удобная Пирейская, которая была защищена стенами и мало-помалу снабжена всем необходимым для постройки и снаряжения кораблей. Таким образом Афины из державы по преимуществу земледельческой, стесненной узкими пределами территории, превратились в морскую, и для их торговых сношений и политического влияния открылся широкий простор. Матросы и гребцы для флота набирались главным образом из многочисленного класса фетов, который таким образом наравне с прочими принял участие в защите отечества и за это имел право рассчитывать на увеличение своих политических прав. С другой стороны, во время войн жители Аттики, при двукратном разорении ее персами (480 и 479 г.), понесли значительные потери, многие лишились всего своего состояния и должны были перейти в низшие классы. Но так как было бы вопиющей несправедливостью уменьшать права граждан за то, что они были разорены врагами, то, естественно, ценз для занятия некоторых почетных должностей должен был понизиться. Плутарх приписывает Аристиду закон о допущении к должности архонтов всех граждан (причем, однако, под словом αρχοντες у него могут пониматься и все вообще чиновники). По Аристотелю (Аф. пол. 26), лишь в 457/6 г. впервые стал архонтом зевгит. Из этого обоснованно заключают, что на класс всадников право избираться в архонты было распространено ранее и, может быть, именно при Аристиде. Что касается фетов, то, собственно говоря, достоверно неизвестно, имели ли они не только при Аристиде, но и позже право занимать должности, а одно место Аристотеля (Аф. пол. 7), по-видимому, даже заставляет думать об этом отрицательно. Аристиду же принадлежит организация финансовых средств Первого Афинского морского союза, о котором мы скажем ниже, в отд. IV.

По смерти Аристида (около 467 г.) большим политическим влиянием стал пользоваться знаменитый Перикл, сначала, впрочем, разделявший это влияние с Эфиальтом и многими умными и способными соперниками (Кимоном, Толмидом, Фукидидом (не историком), Миронидом, Леократом). Для окончательного учреждения демократической свободы Перикл и Эфиальт считали необходимым устранить последнюю помеху ей, представляемую Ареопагом, который продолжал пользоваться высоким значением как блюститель законов и нравственности граждан и иногда в значительной степени стеснял свободу решений народного собрания, тем более что сам он был учреждением строго аристократического и консервативного характера. Эфиальт предложил изъять из ведения Ареопага большинство важнейших дел, оставив ему только немногие. С тех пор деятельность Ареопага была значительно ограничена, хотя неизвестно с точностью, до какой степени, так как авторы говорят весьма кратко о реформе Эфиальта[68]. Все показания их сводятся к тому, что он отнял у Ареопага политическое значение и в значительной степени судебное, оставив в его ведении только дела о предумышленных убийствах, поджогах