— У меня для тебя подарок, уважаемый. — с улыбкой произнес фор Корстед и водрузил перед стариком бронзовую статуэтку, добытую в логове Настырного Пью. — Пусть хотя бы эта дама скрашивает твое одиночество.

В ответ Радремон ожидал услышать очередную язвительную колкость или указание убираться вместе со своим хламом, однако реакция продавца его удивила. Тот, чуть касаясь, скользнул кончиками сухих бледных пальцев по поверхности фигурки, будто проверяя настоящая ли она, а затем медленно перевел взгляд на дарителя.

В его умудренных бесконечным жизненным опытом глазах читались неверие, грусть и… надежда? Какое странное сочетание эмоций от простой безделушки.

— Подарок, говоришь… — едва слышно вымолвил дед, изучающе глядя на маркиза. — Подарок. Что ж, может и получится. — он вернул голосу привычный тембр и добавил. — Иди уже давай. Ножка табуретная.

Фор Корстед вернулся на остров, продолжая размышлять над реакцией старика. Того определенно зацепило. Но почему? Потому ли, что ему до этого никто ничего не дарил? Или, может, значение имела изображенная в бронзе дама? Он ее знал? Нет, в такое совпадение Радремон поверить не мог.

Тогда в чем же дело?

От раздумий маркиза отвлек протяжный звук рога, возвестивший о начале Сиилтонты.

Налланномом и иллитский вождь стояли друг напротив друга на омываемой морскими волнами песчаной косе. Один держал в руках артефактный жезл, другой — артефактный меч. Одного защищали частично восстановленные Банарвом доспешные элементы из хитина Прожороножек, другого — кожаные наручи и металлический нагрудник.

Маг против воина.

Проданный собственным племенем минсак против предводителя пиратов.

Кто же одержит верх в этой судьбоносной схватке?

Вождь начал первым. Резким рывком он рванул вперед, намереваясь сходу пронзить противника. Песок будто взорвался у него под ногами, а на косе остался внушительных размеров след. Вождь не использовал навыка, но выдающиеся значения силы и ловкости позволяли ему двигаться с головокружительной скоростью.

Нал не дрогнул. Следуя за фор Корстедом, он давно уже перерос того беспечного, легкомысленного, нерешительного иллита, которым был когда-то. Налланномом прошел через десятки сражений как против всевозможных монстров, так и против разумных противников. А недавний успех в битве с Кракеном и вовсе серьезно повлиял на его самооценку.

Теперь же от исхода поединка зависела не только судьба спаты, но и жизни всех членов племени. И пусть когда-то те обошлись с ним не лучшим образом, но смерти им Нал определенно не желал. А в способность Радремона превратить остров в безжизненные руины, покрытые кровью и прахом, иллит не сомневался ни секунды. Слишком давно он знал этого не ведающего жалости человека.

Воин приближался, собираясь закончить бой одним ударом. Он в полтора раза превосходил Налланномома ростом, и никто уже не сомневался, что в следующую секунду посмевший бросить ему вызов задохлик станет в кровавым фаршем. Вот только неожиданно вождь отлетел назад, будто ему отвесил оплеуху невидимый гигант.

Барьер сработал без осечек.

В толпе зрителей послышались вздохи разочарования. Кто-то возмущенно свистнул.

Вождь умудрился не потерять равновесия и приземлился на ноги, готовый продолжать бой. Он попытался вновь сократить расстояние, однако уперся лбом в незримую стену. Барьер Нал так и не отпустил. Но и атаковать одновременно с ним он тоже не мог.

Убедившись в тщетности попыток, глава племени грозно нахмурился, после чего резко взмахнул мечом. Клинок породил яркую вспышку, а с острия сорвалась кроваво-красная дуга, устремившаяся к Налланномому. Знакомый по схватке с Пелом навык, но ступенью пониже.

Подобное Нал игнорировать уже не мог и, развеяв Барьер, встретил угрозу Водным лезвием.

Два росчерка столкнулись в воздухе с оглушительным хлопком, и… синий бесследно исчез, в то время как красный, потеряв часть силы, добрался до мага. Грудь спасла изготовленная Банарвом защита, но по левому плечу, орошая песок, зазмеилась ветвистая сапфировая струйка.

Первая кровь!

Глава 32

— Laansillenni oomma ittellimaklonnoma, minsak! — надменно пробулькал вождь, глядя на противника сверху вниз.

Он хотел добавить что-то еще, но Молчанка заткнула ему рот. Глава племени пару раз беззвучно шевельнул щупальцами и, гневно вспыхнув, бросился вперед.

Чтобы быть вновь отброшенным Барьером.

Тем не менее, вождь уже нащупал выигрышную стратегию и не стал изобретать веретено. Очередная кроваво-красная дуга устремилась к Налу, притягивая взгляд своим ослепительным блеском.

В этот раз Налланномом попытался защититься Черепашьим панцирем, вот только тот оказался полностью неэффективен против боевого навыка, и последний всей своей силой обрушился на грудь мага.

Броня вновь выдержала, однако, будучи восстановленной после боя с Кракеном, она уже не могла похвастаться исходной прочностью, и в ней появилась первая прореха. Крохотная. Но этого вполне достаточно, чтобы следующий удар добрался уже до мягкой плоти.

Пытаясь перехватить инициативу, Нал принялся один за другим швырять Водяные лезвия. Вереницей синих серпов те устремились к вождю, грозясь порубить того в осьминожье рагу.

Вождь не испугался. За свою жизнь он сотни раз ходил на абордаж, сражаясь как с воинами, так и с магами. Его явно не удивить обычным заклинанием первой ступени. Меч воина вспыхнул ярким оранжевым цветом, и он смело двинулся навстречу смертоносной волне.

Иногда уклоняясь, а иногда и разрубая наколдованные лезвия, вождь неумолимо приближался к Налланнмому. В его желтых глазах застыла непоколебимая решимость, и он ни секунды не сомневался в своей победе.

Когда до мага оставалась всего пара метров, глава племени резко отскочил в сторону, уходя из-под шквала атак, и тут же рванул вперед, одновременно швырнув еще одну кровавую дугу.

Ее Налу удалось заблокировать сразу тремя Водными лезвиями, после чего он срочно активировал Барьер. Но воин успел подобраться достаточно близко, чтобы суметь оставить на его теле длинный порез.

Временно оказавшись в безопасности, Налланномом выпил восстанавливающее ману зелье.

Его противник тоже опустошил какую-то склянку и тут же вновь рассек воздух, порождая убийственный алый росчерк.

— Кажется у Каракатицы дела плохи. — с деланным безразличием проронил Банарв, изо всех сил стискивая рукоять молота. — Почему он по два заклинания сразу