– Приказ всем, огонь по готовности и… на усмотрение… – спокойно сказал в рацию майор.

Тепловая ракета отделилась от корпуса летающей машины и с легким гулом легла точно в центр норы, разорвавшись огненной шапкой. Еще через секунду из центра холма, куда была залита горючая смесь, подобно зарождавшемуся вулкану, вырвался огромный черный клуб дыма, и сразу же вслед за ним с ревом рвущегося наружу огненного зверя в небо выбросился огненный столб, разбрасывая брызги кипящей смеси во все стороны. Через несколько секунд черный дым начал выходить из боковых нор, еще через десяток секунд внутри холма начали слышаться взрывы. Это взрывались продукты горения, образовавшие густой дым и разогревшиеся до температуры воспламенения. Из нескольких нор, находившихся почти у подножия холма, выскочило с десяток тушканов, которые тут же были встречены залпом автоматного огня пехоты, готовой ко всяким неожиданностям. Но пострелять у них толком и не получилось, то количество зверьков, которое появилось на поверхности, были разорваны в клочья на первых же шагах. Столбы дыма, выходившие со всех сторон холма, словно из огромной губки, закрыли половину неба, а ветер двинул удушливое облако на север в сторону ЧАЭС. Тем не менее часть черного тумана, возмущаемая воздушными потоками винтокрылых машин, сдвинулась в сторону окружившей полукругом холм пехоты.

– Общая команда, – глядя на проседающий внутрь холм, скомандовал майор, – отходим на юг, четыреста метров. Построение – фронт – Рыжий Лес, дистанция —восемьсот. Птички – периметр.

Танки, не спуская стволов спаренных пулеметов с холма, рыкнув двигателями, двинулись на позиции. Пехота, сменив строй, плавно потекла следом, причем каждая пятерка бойцов, приехавшая на броне «своего» танка, двинулась за своей, вверенной ей боевой единицей.

– Ну что, – выключив рацию, спросил майор у Шмеля, – доволен картиной? – он кивнул на монитор, отображавший вид с камеры одного из вертолетов, все еще державшего холм под наблюдением.

Холм тем временем из-за нарушения внутренней структуры чудовищными температурами современных горючих смесей все больше и больше проваливался внутрь. Теперь ни о какой опасности, выходящей из этого места, не может быть и речи: смесь, а затем сама земля будет гореть еще несколько часов, постепенно превращаясь в стекло и пепел. Шмель, побледневший и нервно закусивший губу, кивнул.

– Да, теперь возьмемся за урода. Лишь бы не сдох без свидетелей, сука нетраханая, – с чувством произнес он.

Майор еще раз удивленно посмотрел на долговца.

– Я выйду доложу, – сказал Шмель и вышел из экранированного ПОП наружу, где машину застывшими изваяниями охраняли несколько долговцев.

Хмуро глянув на них, он принялся отбивать сообщение генералу о первом шаге проведенной операции.

– А Воронин не прогадал, что поставил сюда своего адъютанта, – сказал один из связистов, как только Шмель закрыл за собой дверь.

– Вот тебе и кроткая овечка, – поддакнул другой.

Тем временем танковый кулак выстроился широким клином в сторону Рыжего Леса, пропустив между собой редкие и хилые аномалии, границы которых солдаты тут же пометили, чиркая каблуками по земле, чтобы в горячке возможного боя не влезть в зону ее действия. Пятерки солдат стояли возле каждой боевой единицы, ожидая реакции Зоны и появления таинственного мутанта, так досадившего долговцам и вызвавшего такую беспрецедентную реакцию заградительных сил Большой Земли. Черный дым горящего холма все сильнее и сильнее застилал небо, но не затруднял видимость отступившим от очага войскам, что майор Крученко, сидевший в ПОП, воспринял с оптимизмом.

– Вот видишь, – обратился он к Шмелю, указывая на мониторы, через которые просматривалась полоса Рыжего леса, – пока без осложнений. Теперь, лейтенант, молитесь вашим богам, чтобы мутант вышел на нас, иначе второй раз столько шороху не будет.

Солдаты, упакованные в тяжелую броню, спустя несколько минут ожидания и оглядывания на мрачный вздымавшийся столб тяжелого дыма начали переговариваться между собой.

– Что-то не видно никого…

– Мля, я так и думал, что мне пострелять так и не придется, – ставя гром на предохранитель, сказал Кирюха. – А Вова? Что за дела? Такой променаж, а где персонаж?

– Да ты бы радовался, что тихо-тихо все обойдется, – вмешался усатый боец из другой пятерки. – Это же Рыжий Лес, отсюда такое шоу могут показать, с такими клоунами, что…

Он не договорил. Из Рыжего Леса раздался звериный вой. Вой чернобыльца, тянувший жилы, невыносимо тяжелый для восприятия звук, парализовавший мысли, срывавший весь налет цивилизации, вынимавший из нутра человеческого существа самые древние инстинкты, заставлявший трястись от ужаса и ронять из ослабевших рук копье древнего человека еще до появления зверя. Чернобылец выл, казалось, не переставая несколько минут, заставляя солдат нервно оглянуться на своих товарищей и проверить твердость земли под ногами. На самом деле несколько псов хором затянули песнь, помогая Леснику собрать и настроить кабанье стадо, выполнявшее роль пушечного мяса, на рывок.

– Ну и глотка, – сказал кто-то.

– Ага, паскуда, – согласился боец рядом. – Всем мозги выстудил.

В этот момент на грани видимости невооруженным глазом в стороне Рыжего Леса показалось какое-то движение. Майору уже сообщили из вертолетов, что под крайними деревьями мелькает неопределенное количество кабанов. Темно-серые мохнатые спины мелькали в подлеске, то выскакивая на открытое пространство, то исчезая обратно. Несмотря на такое мельтешение, шуму было сравнительно немного, словно это скакали не трехсоткилограммовые секачи, а тени. Впрочем, так оно и было: чернобыльцы утроили общее количество мутантов бесплотными фантомами. Вот, наконец, вой псов оборвался, и на широкую полосу кромки Рыжего Леса выступили сотни кабанов, настороженно прядая ушами в сторону людей и дергая рылами во все стороны.

– Ты посмотри, Шмель, – восхитился майор, глядя на картину, передаваемую на монитор вертолетной камерой слежения. – А ведь стоят, не лезут, точно держит их кто-то. Значит, здесь где-то ваш мутант?

– Да… – злобно вожделея, прошептал Шмель, – пусть выйдет… надо наверняка…

В этот момент огромное, нескончаемое стадо кабанов легкой трусцой полуторакилометровым фронтом начало движение на замерших в ожидании людей. Танкам передавали картинку с вертолетов, и они уже видели начавшееся движение. Автоматические спаренные пулеметы, зажужжав приводами, настроили лазерные целеуказатели и застыли, бойцы сильнее схватились за свои тяжелые автоматы и пулеметы. Кабанье стадо, пробежав легкой трусцой сто метров, и не думало заканчиваться, поток так и шел плотной стеной.

– Да сколько их там? – занервничал майор. – Что-то слишком до хрена, а вашего не видно. Птички, давай отсекай помаленьку, слоны – огонь по готовности! – скомандовал он.

Вертолеты, качнув короткими крылышками, выдвинулись немного вперед танкового клина и начали постреливать короткими очередями, сливающимися в короткий гул. Через несколько секунд заговорили спаренные пулеметы танков, четко тарабаня по три-пять секунд со своей