ими по склону холма в надежде нащупать контролеров, управлявших сражением под дымным пологом, но, судя по направленному движению мертвецов, так же израсходовавших боезапас, которых уже в упор расстреливали его солдаты иногда ударом сапога в прогнившую грудь, заставляя нежить упасть, контролера так и не достали. Танки, расстрелявшие половину боезапаса на кабанов, израсходовав на псевдогигантов и кровососов практически всю оставшуюся часть боезапаса уже не крыли по всей территории до Рыжего Леса. Железные монстры садили прицельно по так же замедлившимся, но продолжавшим упрямо спешить, уже не многочисленным псевдогигантам и их фантомам, среди которых мелькали гибкие тени чернобыльских псов. Двенадцать из двадцати танков все еще было боеспособны, восемь машин, утратив былое величие и защищавший их от аномалий и Выбросов обвес, превратились в гладкие глыбы металла, залитые кровью мутанта, атаковавшего их. Из почти сотни пехотинцев по датчикам в живых было семьдесят пять человек, обколотых обезболивающим и стимулятором, но, судя по виду передаваемому камерами вертолетов, огонь в сжимавшемся кольце вели около сорока бойцов, почти два десятка людей дрались на земле с кровососами, другие лежали не в силах подняться. Еще нескольких пехотинцев смяли под себя зомби. Огромный синий псевдогигант, попавший в середину боевой пятерки, отчаянно не хотел умирать, вереща, крутясь и суча разбитыми ногами по земле, сминая не успевавших отскочить людей и порываясь встать, чтобы нанести свой главный удар – горизонтальной кинетической волной. Его одновременно расстреливало почти два отряда, теряя на нем драгоценное время и боеприпасы, которые, вероятно, и у пехоты подходили к концу. Еще несколько псевдогигантов, потеряв своих фантомов вместе со смертью последнего из сопровождавших их чернобыльского пса, прицельно расстреливались спаренными пулеметами. Один из них стального цвета, практически добежав до танка, получил прямое попадание снаряда в верхнюю часть тела располовинился и, фонтанируя литрами крови, залил лобовую броню ярко-красной жидкостью.

Крученко, наблюдавший за картиной, безмолвно просчитывал вероятность победы: да, потери сегодня были неожиданно высокими, а организованность мутантов и явно проработанный план взаимодействия были неожиданны, но все же поток псевдогигантов с Востока практически иссяк, зомбированные с севера, придавив солдат, таяли, правда, в той стороне еще оставался контролер, и, скорее всего, не один, но кто он сейчас без своей свиты? Хотя Рыжий лес рядом… Остались матерые кровососы, которые уже полностью смешались с отрядами людей и производили страшную сумятицу и потери в рядах, но и там не все так плохо. Усиленные экзоскелетами бойцы оказывали достойное сопротивление и, однажды сцепившись с мутантом, теперь уже не отпускали его из своих объятии, пусть даже ценой жизни. Снорки… «Что за ерунда? – думал Крученко. – Что за игры в прятки под танками, почему не вмешиваются в бой?»

– Шмель, – не отворачиваясь от экрана, обратился он к адъютанту Воронина, – почему снорки не вмешиваются?

– Не могу знать. Оно нам сейчас и не надо, товарищ майор. Каждый боец на счету, – кусая губы, не отрываясь от мониторов, ответил Шмель.

Неожиданно сначала под одним, а затем под остальными уцелевшими танками, под которыми скрылись снорки, сверкнул электрический, словно сварка, свет, под другими ударной волной выбило пыль и уже сломанных снорков, людей и кровососов, под третьими огнем полыхнула земля. Из-под каждого танка, сверкая переливчатыми, полупрозрачными стенками, поднялся стеклообразный купол неизвестного происхождения, сражение, казалось, остановилось. Отстреливавшиеся бойцы, стоявшие вплотную с боевыми машинами, а их оказалось больше десятка, оказались втянутыми в этот купол и беспомощно барахтались, их тела затягивались наверх танка. Так разворачивались сборки Лесника.

Теперь заряженные артефактами «грави», «огненный шар» или «батарейкой» сборки образовывали новые аномалии непосредственно под днищем танка, а усиленные «жемчужинами», помноженные на проникавшее на молекулярном уровне воздействие «мокрицы» аномалии возвестили о себе оглушительными хлопками гравитационок, бешеным треском мегавольтных разрядов и ревом нарождавшихся многотысячными температурами жарок. Те, кто успел заметить начало аномальной активности и отскочил от танков, но недостаточно далеко, были захвачены развернувшимися аномалиями, еще два десятка бойцов и десяток мутантов и трупов были подожжены, затянуты в воронку и птичьи карусели, прошиты электрическими молниями оставивших дымившиеся трупы и экзоскелеты. Видимость поля боя ухудшилась до практически нулевой. Но жизнь людей в танках все еще не оборвалась: задыхавшиеся от жара и убиваемые электрическими разрядами танкисты кричали по внутренней связи майору, прося, умоляя сделать что-нибудь. Защита от аномальной активности у танков действительно была на высоте, двигатели у некоторых машин продолжали работать, системы – защищать людей от проникновения аномалий внутрь, но от этого становилось только хуже. Экипаж медленно и мучительно погибал. Несколько танков рвануло с места, но аномалии, прикрепленные у них на брюхе, остались с машиной. Еще несколько машин, под которыми образовались жарки, превратили внутренние отсеки танка в пыточные камеры. Экипаж попытался покинуть машину через люк, но едва он приоткрылся, как пламя, объявшее машину, с ревом вкрутилось внутрь, не давая людям даже возможности вскрикнуть. Танки с народившимися под ними гравитационными аномалиями, несмотря на свой почти пятидесятитонный вес, начали медленно подниматься и раскручиваться от земли – так заявляла о себе могучая птичья карусель. Те машины и экипажи, под которыми родилась воронка, медленно умирали от удушья под действием веса собственного тела, возраставшего с каждой секундой. Все эти звуки по внутренней связи передавались в ПОП, регистраторы записывали звук каждого мгновения агонии, хрипы, крики, мольбы – все смешалось в ужасном непередаваемом звуке. Майор, вцепившийся в стол, слепо глядел на экран монитора, по его щекам текли слезы. Шмель, рванувший тугой воротник с такой силой, что пуговица отлетела в дальний угол, позеленев, выскочил из ПОП, помощники майора, уронив руки на стол, отрешенно смотрели перед собой. Бой был проигран.

– Уводите людей… – шепотом, не в силах совладать с собой, – Мартын, Зверь… – дрожащим голосом по личной линии обратился к ветеранам Зоны, ранее бившимся с ним плечом к плечу, Крученко.

– Да, командир, – через треск автоматов, крики и рев мутантов послышался голос Зверя.

– Уходите, ребята, направление – юго-запад. Мы выходим навстречу.

– Вас понял. Командир?

– Да.

– Нас три десятка. Патронов – на донышке. Залезем на оставшуюся броню, попробуем прорваться.

– Хорошо, Зверь, делай, – ответил майор, уже взявший в себя в руки.

Голоса танкистов по внутренней связи затухали, защита от аномалий сдавала свои позиции. Относительно в норме оставались экипажи трех зловеще крутившихся в паре метров от земли и задравших в небо дуло танков. Их начала мучить морская болезнь, но это только начало… Им предстояло умереть от этой болезни внутри железного брюха машины либо открыть люк и выйти наружу, чтобы быть разорванным каруселью и дополнить окружавшую танк картину. Вопрос: будут