Похоже, в моральном плане та атака в ресторане её зацепила более чем сильно — оттенки разума буквально кричали о том, что дева жаждет мести.

— Есть. Правда используют они её странно — при помощи артефактов. Пока я видел только энергию, которая скорее всего принадлежала богине любви из местного пантеона. Но в теории, мы можем столкнуться с чем угодно.

Сандал, который осторожно спустился вниз, показал мне Оболенского, который уже откупорил одну бутылку и сейчас сделал из неё первый глоток. Такое впечатление, что князя мало интересовало всё происходящее — он был просто рад тому, что выбрался на свободу. На фоне всех рассказов о его буйствах, я бы сказал, что он вовсе ведёт себя примерно.

— Какой у нас план? Численность наших людей невелика, а потому может имеет смысла ударить по верхушке? Спалить родовую крепость или что тут у них вместо неё и прибрать к рукам казну. А потом они сами захотят подписать мирный договор.

Предложение О’Киффа звучало относительно логично. Если бы не два «но». Первое — я не собирался выкладываться на все сто процентов и полностью уничтожать Потоцких. А если атаковать их родовой замок, где находится алтарь, именно это и произойдёт. Стоит уничтожить его, как род польских магнатов разорвут в клочья. Это не Абэ, у которых имелись многочисленные гарнизоны в других городах и множественно Одарённых, что дали присягу клану и стали бы сражаться за него при любом раскладе. Потоцкие быстро лишатся всех союзников и большей части солдат. Потом всех своих городов и иных владений, которые не смогут удержать. После чего их либо дорежут, либо оставят доживать век крохотным и мало кому интересным родом, что мечтает о мести.

Выглядело, может и неплохо, но только в процессе, шляхта наверняка устроит полноценную междоусобицу, сражаясь за наследство магнатов. Чего сейчас, совсем не хотелось бы, ввиду международной обстановки.

Второе — дева из Потоцких нанесла удар не по мне, а по моей жрице. Пыталась превратить её в посмешище и всласть поиздеваться. Мне хотелось ответить в похожем стиле. Потоцкие должны пожалеть, что так плохо занимались воспитанием этой смертной.

Анна, вполне ожидаемо, оказалась дочерью главы рода, помимо которой у того было ещё двое сыновей. Один сейчас находился в Варшаве, а второй был в родовом Ланьцутском замке.

Здесь же, в столице, были двое братьев главы рода со своими старшими детьми. Заседание Сейма, на котором решался вопрос открытия военных действий, привлекло в Варшаву множество патрициев самого разного уровня влияния. Включая высшую знать.

— Уничтожать родовой алтарь мы не станем. По крайней мере, на текущем этапе. Вот по их собственности в столице, пройдёмся. Тем более, почти все взрослые члены рода сейчас здесь и находятся.

Билли бросил косой взгляд на Леру. Снова посмотрел на меня. Уточнил.

— А мои люди будут участвовать? Или мы снова станем резервом, как в прошлый раз?

Судя по тону, второй вариант ему не сильно нравился. Но именно он был правильным. Способности морских охотников слишком сильно отличались от техник, к которым привыкли в этом мире. Конечно, если у кого-то возникнут вопросы, то это можно будет решить. Но всё же этот момент оставался спорным.

— В зависимости от ситуации. Но в случае необходимости, вы станете ударной силой, которая выступит и сотрёт врага в порошок.

Капитан тяжело выдохнул. Глянул на меня из под нахмуренных бровей.

— Мои ребята, уже начинают бурчать. Мы слишком давно не сражались. Наши клинки изголодались по крови, разум по напряжению схватки, а глаза по виду добычи.

Мне оставалось только пожать плечами.

— Обещаю, что как только представится такая возможность, вы отправитесь в бой. Возможно это произойдёт куда раньше, чем ты думаешь.

Тот с недовольным видом кивнул, а к беседе присоединилась Лера.

— Если это проверка, то на что они вообще хотят посмотреть? Я не понимаю. Ну разобьём мы этих Потоцких? Спалим их дворец, отправим женщин в бордели Пусана. Что смогут увидеть Хранители?

Самым очевидным ответом было бы то, что они посмотрят на мои методы противодействия божественной мощи, которой располагал противник. Но с другой стороны, ради такого совсем не обязательно было затевать войну с влиятельным родом. Достаточно организовать нападение собственными силами, при помощи наёмников. Полностью контролируя ситуацию и держа место схватки под плотным наблюдением. Сейчас же, они даже не представляли, где именно я нанесу удар и как он будет выглядеть. А среди тех, кто сейчас за нами следит нет настолько сильных Одарённых, от которых я не смог бы оторваться, даже будучи простым смертным в ранге Мастера.

Чуть подумав, я достал дарфон и отправил сообщение Дарье. Перехватить переписку при помощи артефакторных устройств связи было невозможно, так что мы условились, при необходимости поддерживать контакт таким образом. Вопрос, который я задал, был очень простым — есть ли среди рода Потоцких члены ордена Хранителей. И если да, то сколько? У Рюриковны есть доступ к данным имперской разведки и информации рода. Намного больший массив информации, чем тот, которым могут оперировать Кристина или Бельский.

Следом послал сообщение и Кристине. Попросив составить список из тридцати самых сильных Одарённых этого мира. Потому как реакция людей на князя Оболенского начинала немного смущать. Либо он являлся одним из сильнейших воинов, который по какой-то причине считал необходимым подчиняться Рюриковичам, либо именно полякам не повезло с отсутствием тех, кто способен ему сопротивляться.

Убрав дарфон, глянул на терпеливо ожидающую жрицу, чей разум всё ещё был охвачен желанием мести.

— Подождём дополнительной информации и уже потом станем делать выводы.

Та кивнула, но всё же практически сразу уточнила.

— Это ведь может быть и простым совпадением, разве нет?

Мне оставалось только пожать плечами.

— Возможно. Но если так, то оно произошло очень удачно для тех, кто за нами наблюдает.

Сделав короткую паузу, добавил.

— А теперь обсудим наши варианты.

К моменту, когда мы закончили, до официального начала боевых действий оставалось около минуты. Сандал же показал мне приближающиеся боевые группы противника.

Потоцкие решили не мелочиться — позиции на соседних улицах занимали около двухсот пехотинцев, которых сопровождали полсотни Одарённых. Лёгкая бронетехника с артефакторной защитой, точно такие же, напитанные силой боеприпасы для оружия — Сандал хорошо чувствовал мощь, которой был пропитан свинец. Более того — даже пригнали два танка, что заняли позиции на перекрёстках ниже и выше по улице, полностью заблокировав движение.

Интересно, у них всегда так войны родов происходят? Ладно тот дом, в котором мы находимся. Но если их гвардия примется стрелять из всего, что сюда пригнала, то зацепят и соседние здания. В которых живут гражданские, что вовсе ни сном, ни духом не знают о начавшемся конфликте.

Звякнул дарфон. Сообщение от Дарьи.

«Как минимум, трое из рода Потоцких входят в орден. В приложенном документе полная сводка. Не вздумай вмешивать в войну Оболенского, он слишком легко входит в раж.»

Трое Хранителей, значит. Интересно. Но до конца всё равно непонятно. С какой стороны ни посмотри, всё это имеет немного смысла. Разве что некто, помимо анализа моих действий, хочет ослабить Потоцких. Желает сразить двух оленей одной стрелой.

Гвардия противника пока оставалась на позициях. Видимо ждали приказа. Я же, после недолгого размышления, повернулся к Билли.

— Концепция меняется — действуем по второму варианту. Отправляйтесь на улицы и покажите врагам, что такое, настоящая ирландская ярость.

Глава XVII

Бонус от Жорика)

* * *

Морские охотники двинулись в бой с такой искренней и незамутнённой радостью на лицах, что столкнувшиеся с ними гвардейцы Потоцких, сначала даже не поняли, что перед ними противник. Видимо не привыкли, что вражеские воины прут на них в полный рост, лучась от довольства и скаля зубы.

Впрочем, через несколько секунд до передовой группы поляков дошло, кто именно приближается к их позициям и они ударили. Пехотинцы открыли огонь, поливая артефакторными пулями приближающихся ирландцев, а двое Одарённых пустили в дело огненные оттиски.

Первый контакт закончился спустя считанные мгновения, полным и кровавым разгромом врага. А потом ирландцы и правда явили миру свою ярость.

Сначала противник считал, что у него есть