двинулся вперед. До окна он добрался без происшествий. Присев, продвинулся ближе и прислушался. В доме стояла тишина. Тогда он приподнялся и заглянул в окно. На диване сидела девушка и беззвучно плакала. В комнате она была одна, но теперь Урядов слышал отдаленные звуки, доносившиеся из соседней комнаты. Время от времени девушка поднимала глаза на дверной проем, вздыхала и снова заливалась слезами.

«Неужели мои слова насчет Гуляева – правда? – пронеслось в голове Урядова. – Он увез Лизу насильно? Иначе что заставило девушку так отчаянно плакать и при этом не издавать ни звука?» То, что он увидел, и правда выглядело так, будто Лизу держат в доме насильно, а плакать боится, потому что это может разозлить того, кто ее сторожит. Подумав, Урядов решил еще понаблюдать, прежде чем вламываться в дом, полагая, что это поможет составить правильную картину происходящего.

Он перешел ко второму окну, которое было закрыто, но не завешено. Заглянув внутрь, Урядов рассмотрел комнату: обычный деревенский интерьер с кроватью с панцирной сеткой, круглым столом в центре, накрытым бархатной скатертью с бахромой, громоздким сундуком с кованой крышкой и тряпичными половиками на полу. Через дверной проем просматривалась еще одна комната, которая должна была выходить к входной двери. В дальней комнате кто-то двигался, до Урядова доносился звук переставляемой посуды.

«Решил подкрепиться, – подумал Владислав. – Раз готовит еду, значит, посторонних не ожидает. Нужно действовать, пока он занят стряпней». Урядов вернулся к Дееву и вкратце рассказал о том, что видел.

– Тогда чего мы ждем? Пойдем скорее, – потребовал старший лейтенант.

– Только не теряй голову, ладно? – предостерег Урядов. – Я войду в дверь, а ты – в окно. Не напугай девушку!

Но Деев уже не слушал, он в два прыжка оказался у окна и приготовился к действию. Урядов быстро перебрался на крыльцо, досчитал до трех и рванул на себя дверь. Она оказалась не заперта, капитан беспрепятственно проник в дом и оказался лицом к лицу с Гуляевым. Художник держал в руке половник и удивленно смотрел на оперативника.

– Гуляев, руки в гору! – выкрикнул Урядов. – Живо, живо!

После выкрика Урядова в соседней комнате, где находилась Лиза, послышался шум, затем испуганный возглас Лизы, а следом голос Деева, который что-то быстро говорил девушке.

– Что происходит? – взволнованно произнес художник. – Что происходит?

– Это вы мне скажите, гражданин Гуляев. – Урядов перехватил инициативу. – Что происходит, почему вы здесь и почему с вами племянница вашей убитой жены?

– Это не то, о чем вы подумали, – залепетал Гуляев. – Все совсем не так!

– Думаю, прокурор с вами не согласится, – отрезал Урядов. – Сядьте.

Гуляев послушно опустился на табурет. Только теперь капитан получил возможность рассмотреть его как следует. На преступника Гуляев не тянул: в цветастом переднике, какие надевают аккуратные хозяйки, когда готовят пищу, с алюминиевым половником в руке, он больше походил на карикатурного поваренка. «И как такой несуразный человек умудрился вляпаться в эту историю?» – успел подумать Урядов, и в этот момент из соседней комнаты выбежала Лиза, а за ней по пятам и Деев.

– Постойте! Не трогайте его, он ни в чем не виноват! – воскликнула девушка и встала между Урядовым и Гуляевым, заслонив собой художника.

– Спокойнее, девочка, спокойнее, – негромко произнес Владислав. – Если никто не виноват, вам бояться нечего.

– Нет, вы не понимаете! Он защищал меня! Он – хороший человек, – взволнованно продолжала Лиза.

– Отлично. Мы любим хороших людей, правда, Саня? – Урядов бросил взгляд на Деева, пытаясь понять, что произошло в комнате.

– Неправда! Вы пришли арестовать его, – выкрикнула Лиза, – а он ни в чем не виноват! И он не забирал меня силой, он мне помог.

– Тогда успокойтесь и расскажите, как вы оказались здесь – Урядов указал на скамью у окна. – Или вы предпочитаете говорить стоя?

– Мне все равно, я готова пойти в тюрьму. – Лиза будто не слышала слова капитана. – Я виновата – мне и отвечать. Только Вениамина Дмитриевича не трогайте!

– Вот оно как? Хотите нам что-то рассказать? – произнося это, Урядов старался не смотреть на товарища, понимая, как на него подействовали слова девушки о ее виновности, но отказаться от возможности получить чистосердечное признание не мог. – Что ж, я вас слушаю.

– Лиза, ты не должна ничего говорить! – вдруг выдал Деев, сбившись на «ты». – Лучше молчи, это твое право по закону! Лучше молчи!

– Нет, я должна сказать! Я больше не могу держать это в себе, – выпалила Лиза. – Просто не могу!

– Ничего, Лизонька, это ничего, – на этот раз в разговор вмешался художник. Слова, обращенные к девушке, звучали мягко и сочувственно. – Расскажи им все, и тебе станет легче.

– Прекратите! – Деев с раздражением оборвал художника. – Вы не имеете права заставлять ее! Лиза, ничего не говорите без адвоката. Ни единого слова! Чистосердечное признание вам зачтется и в присутствии адвоката.

– Что? Нет! Вы что, подумали, что я хочу признаться в том, что убила Марианну? – глаза Лизы округлились в неподдельном удивлении.

– А разве вы не в этом хотели сознаться? – в свою очередь удивился Деев.

– Нет конечно! Как только вам в голову пришла такая мысль? – воскликнула Лиза. – Чтобы я навредила Марианне? Да я боготворила ее, она единственная после смерти моих родителей относилась ко мне по-отечески. Она любила меня, а я любила ее.

– Тогда в чем вы собирались признаться?

– Ох, это слишком тяжело, – Лиза вдруг сникла, праведный гнев улетучился, и она снова заплакала. Она плакала беззвучно, и оттого ее горе казалось еще более отчаянным.

– Давайте пройдем в комнату и там поговорим, – предложил Урядов.

Не глядя на товарища, он подошел к девушке, подал ей руку, и та ухватилась за нее как за спасительную соломинку. Художник следовал за ними по пятам, Деев замыкал шествие. Урядов прошел в комнату, в которой раньше сидела девушка, усадил Лизу на диван, сам занял стул у окна. Гуляев занял место рядом с Лизой, а Деев остался стоять в дверях. Вид у него был виноватый: мало того, что он нарушил все мыслимые и немыслимые правила оперативной работы, так еще и девушку, которая ему нравилась, обвинил в убийстве. От такого любой почувствует себя виноватым.

– Лиза, мы вас слушаем, – произнес Урядов.

– Я не знаю, с чего начать, – успокоившись, произнесла девушка. – И еще я боюсь.

– Чего вы боитесь? – спросил Владислав.

– Что вы мне не поверите, – чуть слышно проговорила Лиза.

– Начните с самого начала, с того, что вас не пугает, – посоветовал Урядов. – Начните с того, как вы познакомились со своей тетей, рассказ сам выведет вас на нужную линию. А насчет того, поверим мы или нет, не