равно не смогли бы помочь Марианне. Вы бы пострадали вместе с ней, но не смогли бы этим спасти ей жизнь.

– Все равно я должна была выйти. Если бы они увидели, что Марианна в доме не одна, они могли уйти. Не стали бы делать то, что они сделали. Я могла подтвердить слова Марианны о том, что драгоценностей не существует, и они могли мне поверить. – Лиза покачала головой, отгоняя дурные воспоминания. – Но я не вышла и не подтвердила.

– Вы ничего не могли сделать. Ничего, – повторил Урядов.

– Нет, могла. Я могла рассказать все, и не один раз, – теперь Лиза обращалась только к Дееву. – Когда вы приходили в больницу, я много раз хотела это сделать. Но как только я думала, что готова признаться, страх сковывал мне горло. Я все время ждала, что они придут. Узнают про меня и придут за мной. Сделают со мной то же, что и с Марианной. Я хотела рассказать, честно!

– Я вам верю, – негромко ответил Деев. – Верю, что хотели рассказать, но не могли решиться.

– А когда появился Вениамин Дмитриевич, я подумала, что это мой шанс признаться. Я расскажу ему, и он сумеет меня спрятать. Он же столько лет живет в Москве. И он так же сильно, как и я, любил Марианну.

– Наверное, в этом виноват я. В том, что мы приехали сюда, а не в милицию, – в разговор вступил художник. – Я был на похоронах Марианны и там услышал о том, что у нее появилась племянница. Не знаю почему, но мне просто невыносимо захотелось с ней познакомиться. Узнать, какими были последние дни Марианны, была ли она счастлива, умерла ли счастливым человеком. Глупо, я знаю, но это так. Я попытался выяснить, кто из присутствующих племянница Марианны, но оказалось, что на похороны Лиза не пришла, и это показалось странным. Тогда я узнал, где живет Лиза, и приехал в общежитие. Вахтер рассказала про нервный срыв и госпитализацию. Я приехал в больницу и вызвал Лизу. Я представился и сказал, что хотел бы помочь. Я правда хотел помочь. Удивительно, но Лиза – точная копия Марианны в молодости! И она нуждалась в помощи, я это чувствовал. Когда Лиза сказала, что ей ничего не нужно, я не поверил. Оставил номер своего телефона и попросил звонить в любое время. А вечером она позвонила и сказала, что знает, кто убил Марианну. Еще она сказала, что боится и ей нужно спрятаться. Я, не раздумывая, предложил свою помощь.

– И вы решили спрятать ее здесь, – подытожил Урядов.

– Да, я взял у друга машину и ключи от дачного домика. Я хотел дать Лизе возможность почувствовать себя в безопасности, прежде чем уговаривать ее идти в милицию. Мы приехали в дом, Лиза мне все рассказала, но она была не готова говорить об этом еще с кем-то, поэтому мы остались. А потом появились вы.

– Что теперь будет? – Лиза смотрела прямо в глаза Дееву и ждала ответа. – Что будет с нами?

– Лиза, вас никто не осудит. Вы спасали свою жизнь, – произнес Деев.

– Это так. Вы спасали свою жизнь и ничего не могли сделать. В тот момент – ничего, – Урядов перехватил инициативу в разговоре. – Но вот что вы действительно можете сделать, это помочь поймать преступников. Вы их видели, вы видели все, что они сделали. Да, вы не сразу рассказали нам об этом, но из-за страха, вполне понятного чувства. Теперь же вы побороли свой страх, верно?

– Не знаю, – голос Лизы звучал неуверенно. – Не думаю, что это вообще возможно.

– Лиза, вы хотите, чтобы виновные были наказаны? – Урядов старался говорить мягко, чтобы не лишиться того доверия, которое начала испытывать к ним Лиза.

– Да, я этого хочу, – ответила девушка.

– Тогда вы должны побороть страх. Вы должны нам рассказать все, что знаете. Подробно, не упуская ни одной детали. Мы найдем преступников и посадим на скамью подсудимых, но мы сумеем и вас защитить. Верьте мне!

– Я вам верю, – произнесла Лиза. – Кажется, я готова рассказать все, что знаю.

– Не торопитесь, время у нас есть, – подбодрил Урядов.

Лиза встала, подошла к окну, повернувшись спиной к мужчинам, она начала свой рассказ. Их было трое, двое парней и девушка. Молодые, каждый не старше тридцати. Первое, что услышала Лиза, это как щебечет девушка. Она восхищалась талантом актрисы, восторгалась возможностью лично пообщаться с театральной звездой. И вдруг щебетание оборвалось. Лиза услышала, как захлопнулась дверь, и тут же – громкий хлопок. Позже, прокручивая эпизод в голове, она поняла, что это была пощечина. Затем мужской голос грубо обозвал актрису и приказал ей не рыпаться, если не хочет, чтобы ее покалечили. Марианна молчала, видимо находясь в шоковом состоянии. И снова мужской голос произносил угрозы, и снова последовала пощечина, а затем другой голос спросил, где Марианна хранит драгоценности.

Актриса ответила, что никаких драгоценностей у нее нет, что они могут проверить сейф и убедиться в этом. Она сказала, где взять ключ, показала, где находится сейф, и там действительно не оказалось драгоценностей. Марианна пыталась объяснить, что все украшения, в которых она когда-либо снималась для журналов, всего лишь бутафория. Лиза замерла в гардеробной, она оцепенела от страха и не знала, что ей делать. Выйти или остаться? Когда выяснилось, что драгоценностей в сейфе нет, Лиза подумала, что грабители уйдут. Зачем оставаться, если добычи не будет?

Один из парней думал так же, как Лиза. Он сказал: мы в пролете, надо сваливать. Но другой заартачился. Сказал, что ему нельзя вернуться без колье и серег «этой стервы». А потом он швырнул актрису на стул и велел второму парню привязать ее. Второй делать этого не хотел. Они начали ругаться. Первый все твердил, что не может вернуться ни с чем, а второй пытался убедить его, что никакие цацки не стоят того, чтобы идти на мокруху.

И тут вмешалась Марианна. Она предложила парням уйти, сказала, что никому не расскажет о том, что произошло. «Просто забудем обо всем произошедшем. Вы ошиблись, залезли не в ту квартиру, такое бывает. Драгоценностей у меня нет и никогда не было. Это шутка, просто шутка. Разойдемся и забудем», – уговаривала она. Но ее слова возымели обратный эффект: они разозлили первого парня, очень сильно разозлили, потому что Лиза снова услышала звук удара, а затем звук падения тела. Марианна потеряла сознание. Вот тогда уже разозлился второй парень.

– Ты охренел, Дрозд? – заорал он, забыв о конспирации. – Решил нас под «мокрую» подвести? На пятнарик меня посадить?