Что-то сбило меня с мысли. Я вновь повернулась к башне и ахнула. То ли я поменяла положение на дереве, то ли луна сдвинулась к горизонту, удлинив тени, но теперь я четко видела, что расчищенное от леса пространство вокруг башни было разбито на квадраты, подобно шахматной доске. Каждый квадрат очерчивали остатки мощных стен, и в каждом стояли те самые огромные желоба, один из которых я уже видела.

Ничего подобного вокруг замка не наблюдалось.

–И что это такое?– спросила я смиссу.

Она скорчила забавную мордочку и канула в темноту. Мелькнула поистрепавшаяся оранжевая лента… Вот оно! Как там сказала Аманда? «Эврика» или «эклектика»? Впрочем, не важно. Стич будет спасен!

Я спустилась и поспешила вернуться в башню. Дружный храп разбойников сотрясал стены, когда я ввинтилась в окно и бесшумно спрыгнула вниз. Его Высочество сладко спал, обняв мой камзол.

Камзол пришлось вытащить из цепких объятий и надеть, потому что рубашка после моих приключений запачкалась. Незачем висельникам размышлять, где же я так усвинячилась, если всю ночь спала за запертой дверью?

Сев у стены, я засмотрелась в окно. Луна, видимо, скрылась за лесом, потому что в камере стало совсем темно. Удивительно, но страха я не испытывала. Разбойники храпели дружно и радостно, рядом слышалось легкое дыхание неверийца, а где-то там, на свободе, бесшумно охотилась смисса, сверкая зелеными глазищами. Господи, у меня никогда не было таких насыщенных ночей! Гари не сказал, сколько времени мы проведем здесь, но явно не пару дней. Завтра я продолжу поиски – разведаю кратчайшую дорогу в горы или найду убежище, в котором спрячусь, и куда Кошка будет приносить мне добычу, ведь смиссы никогда не бросают своих котят!

Усталость брала свое. Мои веки тяжелели, но под ними вспыхивала квадратами, полными волшебного огня, странная разлинованная земля. И где-то на границе между сном и явью, почти провалившись во тьму, я вдруг услышала тихий голос, который, казалось, звал меня. Я пыталась приблизиться к нему, чтобы разобрать слова, а когда мне это удалось, поняла, что слово было всего одно. Голос повторял его много раз, словно заклинание, словно молитву: «Валентайн, Валентайн, Валентайн!»

* * *

Выражение серых глаз секретаря впервые на памяти Его Светлости можно было обозначить одним словом: «Ужас!»

–Ее В-высочество до сих пор н-не найдена!– заикаясь, произнес Вишенс.

Герцогу ничего не оставалось, как схватиться за голову. В другой ситуации он, может, и не стал бы проявлять так откровенно чувства при секретаре, но в этой…

Стоящий у окна Онтарио не пошевелился, но Ананакс видел, как закаменели широкие плечи сына под щегольским синим камзолом.

–Это не самая плохая новость, мой господин,– в голосе Вишенса звучало искреннее сочувствие,– сюда направляется господин Кевинс!

Его Светлость едва не застонал в голос.

Онтарио прикрыл распахнутое прежде окно, взглянул на секретаря с интересом и спросил:

–Один или с гвардейцами короля?

–Один.

–Встреть его со всем уважением, Рубио,– с трудом произнес герцог.– Ступай!

Секретарь поклонился и вышел.

–Солдат пока нет,– заметил Онтарио,– это внушает надежду.

–Наверняка у него указ о моем аресте,– пробормотал Ананакс и извлек из ящика стола запечатанный конверт.– Здесь завещание и инструкции по управлению поместьем и активами семьи,– он потряс конвертом с такой силой, будто тот мог как-то остановить поверенного короля, в эту минуту шествующего по замку с неумолимостью судьбы.– Если… когда меня арестуют, тебе нужно будет прочитать эти бумаги со всем тщанием. Пообещай мне!

–Прочитать?– в голосе Онтарио мелькнула ирония.– Обещаю.

–Ты же понимаешь, о чем я?..– с мукой вопросил герцог и замолчал, потому что дверь распахнулась.

Секретарь, непрерывно кланяясь, впустил Кевинса, кинул на него еще один полный ужаса взгляд и плотно прикрыл створку.

–О, пожалуйста, присаживайтесь!– воскликнул герцог, вскакивая.

Кевинс немигающе уставился на Онтарио. Тот не отвел глаз, лишь легкая улыбка тронула его губы, когда он произнес:

–Я не уйду, у отца нет от меня секретов.

Пожав плечами, поверенный опустился в кресло и вперил взгляд в Его Светлость.

–Мы много раз прочесали город и окрестности, в поисках участвовали мои стражники, крестьяне и почти все городские жители,– поморщившись, сообщил Ананакс.– Но Ее Высочество Альвина и Его Высочество Стич пропали бесследно.

–Даже не знаю, какая пропажа хуже – для нашей родины, в общем, и для вас, в частности,– неприятным голосом проговорил Кевинс,– Однако Его Величество, зная свою дочь, предполагает, что та сбежала и более того, могла подбить на побег нашего неверийского гостя. С вашей точки зрения такое возможно?

–Конечно, возможно!– горячо уверил Ананакс.– Я потому и не стал беспокоиться первые сутки после их пропажи, что подумал так же. Летние ночи полны романтики, а ведь это – именно то, чего желал наш любимый король для своей дочери и ее жениха!

Онтарио хмыкнул.

–Лучшие королевские агенты уже на пути сюда,– коротко взглянув на него, сказал Кевинс.– Можете не сомневаться, они перероют все холмы и овраги, нырнут во все водоемы, опросят каждого человека на ваших землях! И молите бога, чтобы предположения о побеге Их Высочеств с романтическими целями оказались верными. Тогда вы хотя бы сохраните голову на плечах. В противном случае…

Кевинс не договорил. Поднялся, бросил еще один взгляд на Онтарио и ушел.

Герцог снова схватился за голову, словно боялся ее потерять.

–Я не верю, что она сбежала, отец,– подал голос младший Ананакс.– Ее Высочество Альвина испытывала к принцу исключительно дружеские чувства, так с какой стати ей устраивать любовный променад?

–Откуда ты знаешь?– рявкнул Его Светлость.– Принцесса – девушка совершенно непредсказуемая, а чувства, бывает, вспыхивают на пустом месте!

–Если бы она хотела бежать, взяла бы из конюшни Зверя, я уверен,– Онтарио задумчиво постучал пальцем по подоконнику.– Верхом передвигаться удобнее и быстрее, чем пешком.

Он быстро пошел к двери.

–Стой, куда ты?– удивился герцог.– Покидаешь отца в такую тяжелую минуту?

–Мне нужно кое-что проверить, я скоро вернусь,– через плечо бросил Онтарио.

Ананакс проводил его взглядом, подумал и… налил себе бокал вина.

–Пью за тебя, моя дорогая Оливия, любимая женушка,– сказал он, поднимая бокал и смотря куда-то в потолок,– жди меня на небесах, вполне возможно, мы скоро увидимся!

* * *

Я проснулась от пения птиц и в отличном настроении. Ночная прогулка прояснила сознание и позволила окончательно определить цель, к которой я стремилась – не вступать в брак по политическому расчету. Будь здесь бабуля, она рассказала бы мне несколько историй о подобных союзах со счастливым концом, напомнила бы о долге перед родиной и благоразумии, о чаяниях отца… Но ее здесь не было, а свобода лежала так близко – руку протяни! То есть, перевали через горный хребет и окунись в неведомые просторы страны, о которой поэтично рассказывал Онтарио Ананакс.