– Ты никому не можешь наскучить.

Я налегаю на него, во мне бурлят чувства.

– Понимаешь, Тофер, те, кто мне дорог, всегда от меня уходят. Только не подумай, что я в него втюрилась!

– Встречаем могавка, – предупреждает Тофер при виде Девона. На нем черная рубашка с черепом, ремень в блестках, темные джинсы.

Теперь, когда прошел шок, меня придавливает осознание случившегося.

– Предстоящие недели я проведу нос к носу с Джеком…

– Вот именно! Тесная близость. Поцелуи, любовные сцены, трагическая гибель. Водопады слез. Романтическая белиберда во всей красе.

– Меня ждет кромешный ад, – подытоживаю я, глядя на приближающихся футболистов.

– По-моему, это судьба, – шепчет мне Тофер. – Сама подумай, какое нагромождение случайностей: знакомство у него в ресторане, встреча в клубе, Тимми… Вас сводит его величество Рок!

Я вздыхаю.

– Я бы отхлестала этот Рок по щекам. Ты злоупотребляешь любовными романами, Тофер.

Девон торопится ко мне, обгоняя Джека, задержавшегося с Тимми. Он смотрит на мои кеды, хвост на затылке, легинсы, мешковатую толстовку с эмблемой университета Нью-Йорка.

– Давно не виделись, красотка! Я уже соскучился. Когда снова ждать тебя у меня в клубе? VIP-зал всегда в твоем распоряжении.

Я поправляю свои белые очки и улыбаюсь. Он хорошо обошелся со мной в клубе, и вообще, он напоминает мне Тофера, только в гетероварианте.

– Замолчи, давай лучше обнимемся.

Он с улыбкой повинуется.

– Кажется, я проиграла спор и осталась тебе должна.

– Я подумаю о способе возврата долга, – подмигивает Девон.

– В поединке я тебя нокаутирую. – Я толкаю его в плечо, а он растирает его, делая вид, что ему больно.

Я представляю его Тоферу, они обмениваются рукопожатием.

– Рад познакомиться, – говорит Девон. – Я играю в паре с Джеком. Я главный распасовщик. Уверен, вы обо мне слышали.

Я закатываю глаза.

– Знаю-знаю. Это она, – он делает жест в мою сторону. – телевизор не смотрит, а я люблю иногда посмотреть матч.

К нам приближается Джек, и я поневоле не свожу с него глаз: как же грациозно каждое его движение!

Он останавливается в метре от нашего маленького круга, и я вижу на его лице неуверенность.

– Я нашел твою Джульетту, чувак, – обращается к нему Девон. – Тимми все нам рассказал. – Он улыбается мне. – Полагаю, ты знаешь, кто сыграет Ромео. Ведущий игрок нашей команды взорвет ваш спектакль! – Он хлопает Джека по спине, тот в ответ кривит рот.

Джек смотрит на меня, и я не могу оторваться от его золотистых глаз. Их требовательный взгляд зачаровывает, приковывает меня к месту.

Я убедила себя, что между нами все кончено, но стоило ему появиться – и меня сразу обуревают непозволительные чувства. Как бы прогнать бабочек? Я стараюсь не обращать внимания на их порхание у себя в животе.

– Как поживаешь, Елена?

Меня захлестывает рокот его спокойного хриплого голоса. Я делаю глубокий вдох.

В его вежливости угадывается нарочитый холодок. Что ж, отплачу ему той же монетой.

– Шикарно. Как сам?

Он неохотно улыбается.

– Супер. – Он оглядывает зал, разыгрывая безразличие. – Что в программе?

Тофер указывает на сцену.

– Вы пропустили пробы. Это волшебная процедура. Мы ставим «Ромео и Джульетту» в современном прочтении. Это скорее Баз Лурман, чем классический старина Шекспир: вооруженные гангстеры во всем черном и все такое. Мне жаль, что не будет никого в обтягивающих лосинах.

Девон хихикает.

– Вот бы полюбоваться тобой в колготках, Джек!

Джеку не до смеха.

– Тем лучше. Мне нравится фильм Лурмана. Сколько будет зрителей?

– Пара сотен. Немного, но интерес растет по часам. Благодаря вашему участию здесь яблоку негде будет упасть. Спасибо, что согласились. – Тофер усмехается. – Хотя я знаю Тимми, он любого уломает.

Джек хмуро кивает. Что-то его гложет. Что именно в словах Тофера могло его насторожить? Тимми ни при чем: я видела, как ласково с ним обращается Джек, в искренности его слегка озадаченной улыбки при разговоре с мальчишкой не приходится сомневаться.

Наверное, он опасается большого скопления жителей Дейзи. Хотя чего здесь опасаться? Если верить Берди Уокер, половина нашего городка уже в него влюблена.

К тому же разве он не играет в американский футбол в присутствии тысяч людей? Еще миллионы смотрят на него по телевизору.

Разве что…

– Как тебе Шекспир? – выпаливаю я.

Джек поворачивает голову на мой голос, изображая равнодушие.

– Я как-никак специализировался в колледже на английской литературе, даже диплом получил, хотя меня рано забрали на сборы. Моя мать всегда хотела, чтобы у меня был диплом, свой-то она так и не получила. – Он безразлично пожимает плечами, но я угадываю в этом жесте глубокое волнение. – Я старался ради нее.

Английская литература! Диплом в память о матери!

– Как интересно! – подает голос Тофер с дурацкой улыбкой. – У Елены такой же диплом. Ее взяли работать в библиотеку, несмотря на отсутствие степени библиотекаря.

– Я хотела учиться на преподавателя, но не было мест. А библиотеку я люблю. Все сложилось очень удачно.

Джек приподнимает бровь.

– На чем ты специализировалась? Я на британской литературе, а ты?

Он не отрывает взгляд от моих губ.

– Я любила американскую.

– Конечно, как я мог забыть! Марк Твен. «Рай лучше с точки зрения климата, но компания лучше в аду».

Во мне оживает фанатка литературы.

– «Они не знали, что это невозможно, поэтому сделали это».

– Здорово! А как тебе такое: «Если бы можно было скрестить человека с кошкой, человек стал бы лучше, а кошка хуже».

Я усмехаюсь.

– Кстати, я все еще могу отдать тебе котенка, хотя теперь он уже скорее уличный кот. Обожает бегать по округе. – Я напрягаю память и вспоминаю еще одну цитату: – «Самые важные дни в вашей жизни – день, когда вы родились, и день, когда вы выяснили, зачем родились».

Он почесывает скулу и силится вспомнить что-нибудь еще.

– А как вам это? «Не ждите. Будьте счастливы прямо сейчас».

– Или вот это: «Всякая эмоция, если она искренна, непроизвольна». Обожаю! – Я широко улыбаюсь и только потом вспоминаю, что зла на него.

Он тоже не может сдержать смех.

– Какой смысл нашего соревнования? Вспомнивший больше цитат Марка Твена выиграет вбрасывание?[3]