Спустя пару часов на пороге гостиницы показались Ассад и Роза.

Сириец был похож на полудохлую кошку. Добравшись до кровати, он рухнул на свою половину, уже через две минуты отрубился с открытым ртом – и благодаря своим полипам задал такого храпака, что сотрясалась вся комната.

Роза тоже не горела желанием доложить результаты разбора и упаковывания наследства Хаберсота. Очевидно, с этим можно было подождать, так как она намеревалась немедленно отправиться на боковую.

«Счастливица», – подумал Карл, укладываясь рядом с кудрявым монстром, сочетающим в себе свойства отбойного молотка и стада обезумевших антилоп гну. Он подавил в себе навязчивое желание положить на лицо Ассада подушку и надавить сверху посильнее. Вместо этого принялся растерянно озираться, пока его взгляд не остановился на мини-баре.

«Явно лучше, чем беруши», – решил Карл, открывая холодильник. Ему понадобилось два «Пилснера» и не менее десяти миниатюрных бутылочек с различными спиртными напитками, прежде чем чувствительность его барабанных перепонок основательно притупилась.

Октябрь 2013 года

Пирьо пыталась успокоиться, пока мыла ботинки, отдраивала штанины, саперную лопатку и скутер в розовом здании под названием «Хлев для восстановления эмоциональной базы». Сюда приходили слушатели Академии, чаще всего вновь прибывшие и обремененные депрессивными состояниями и отрицательной кармой: они снимали напряжение, гладя пони по носу и вдыхая аромат соломы и свежего навоза. Обычно здесь было много желающих поухаживать за животными и почистить стойла, однако в это время суток все сидели по комнатам, предаваясь глубокой медитации, и Пирьо, к счастью, могла спокойно заниматься своим делом.

«Остановись и задумайся. Стряхни с себя тяжкое бремя. Свершившееся – ничто в общей глобальной картине мира», – увещевал ее здравый смысл.

Ведь всего час назад она убила человека в третий раз в своей жизни, и ей было не по себе. Предплечья пылали огнем, сердце бешено колотилось.

– Никак иначе просто не могло быть, – шептала она сама себе.

Женщина Ванда Финн вторглась в ее мир, несмотря на все предупреждения, так запросто. Закономерным последствием явилось то, что верховная жрица Академии натурабсорбции остановила ее раз и навсегда; именно так она и должна была поступить, тем самым обеспечив непоколебимость своего положения приближенной Ату. Другое дело – какую цену приходилось платить за это всякий раз. Внутренний мир Пирьо пошатнулся, душевный покой был нарушен, но чего еще можно было ожидать?

Оставалась лишь одна-единственная проблема: если не соблюдать осторожность, Ату запросто может что-то заподозрить.

«Сбавь пульс, Пирьо», – уговаривала женщина сама себя, поднимаясь по лестнице на верхний ярус хлева.

– Гор, рожденный от девы непорочной, – нараспев молилась она, – путь указующий двенадцати ученикам, воскресший на третий день из мертвых, избавь меня от уныния.

Когда молитва не помогла, Пирьо повторила ее еще пару раз, но по-прежнему без какого-либо эффекта. Она была потрясена, ибо в предыдущие разы все было не так. Как могла она двигаться дальше, если ею завладели демоны и путеводный дух покинул ее? Или теперь она выступила не за правое дело? Но эта Ванда разве не за тем объявилась, чтобы повергнуть в прах все то, что выстроили они с Ату? Почему же у нее по-прежнему дрожат пальцы?

Пирьо прикрыла глаза, скрестила ладони перед лицом и сделала медленный глубокий вдох. Она избавила всех членов Академии от злой энергии Ванды Финн, это точно. И данный поступок никоим образом не мог быть неправильным.

Пробормотав молитву еще раз, Пирьо, к своему облегчению, почувствовала, что ее пульс приходит в норму.

В знак благодарности она кивнула пучку света, проникающему в помещение сквозь окна в крыше, благословила судьбу и принялась сосредоточенно размышлять о случившемся.

Последние несколько часов выдались чрезвычайно насыщенными, в такие моменты совершить ошибку проще простого. О чем-то позабыть, что-то выпустить из виду, и, если были допущены подобные оплошности, необходимо поскорее все исправить.

Пирьо закрыла глаза и отмотала назад пленку в своем воображении, вновь очутившись на месте преступления. Насколько ей представлялось, она нигде не ошиблась, ничего не пропустила.

Нагое женское тело будет обнаружено не скоро, если его вообще когда-нибудь обнаружат. Тут не было никаких сомнений. Оно лежало слишком далеко от тропинки. Она сама все проверила.

Дно самой глубокой лужи в Альварет было мягким, и потому выкопать в нем яму оказалось несложно. Даже самый сильный ливень не вымоет место захоронения тела. С этим все было в порядке. Хоть сейчас иди и проверяй.

Пирьо тщательно замела все следы, которые могли вывести странствующего ботаника или туриста, свернувшего с тропинки, к могиле. Здесь тоже полный порядок.

И, наконец, она удостоверилась, что никто не видел ее в той местности, в том числе и когда она выезжала оттуда.

Пирьо удовлетворенно кивнула и отпихнула пару картонных коробок, стоявших на чердаке. Надо торопиться. Общий сбор членов Академии начнется совсем скоро, как только завершится время, выделенное ученикам на медитацию и самопознание. Пока двор пустовал, и только коварные камеры слежения, которые она сама уговорила Ату установить повсюду на территории Академии, могли поведать о том, что она отлучалась, как и о том, чем занималась по возвращении.

Естественно, она немедленно сотрет видеозапись, как только попадет в офис, тут не ожидалось никаких проблем. Оставалось только барахло приезжей. Пирьо посмотрела на кучку одежды, которую она собственноручно сняла с ее тела: юбка, блузка, нижнее белье, двухцветный ремень, шарф, туфли на шпильках, куртка и носки. Конечно, все это ей предстояло уничтожить и сжечь. Но пока не представится такая возможность, пускай барахло полежит в коробке на чердаке вместе с тряпками, от которых отказались инициированные члены Академии в своей новой аскетичной жизни.

От остальных личных вещей Ванды, в первую очередь от дамской сумки, в которой, в числе прочего, обнаружилась пачка презервативов, косметика, мобильный телефон, ключи от ячейки вокзальной камеры хранения, несколько сотенных купюр, билеты и паспорт, – надо было избавиться немедленно.

Что еще ей было необходимо предпринять?

Ванда Финн в своем заявлении сообщила, что в одиночестве эмигрировала из Ямайки несколько лет назад и бросила работу. Она снимала комнату на окраине Лондона, но стремилась поскорее покончить с таким образом жизни. Ей незачем было оставаться в Лондоне, этот период ее жизни остался в прошлом. Она аннулировала все свои подписки, в том числе и договор с интернет-провайдером. Продала все движимое имущество – компьютер, радио, телевизор, мебель и кое-какую одежду. Ванда надеялась, успешно прослушав базовый курс, остаться в Академии в качестве постоянного члена.

Больше она ни о чем не сообщала при переписке, так что ситуация казалась Пирьо вполне благоприятной. Женщина не оставила никаких заметных следов во время последней в своей жизни поездки, а если б даже и оставила, Пирьо просто-напросто станет при любом удобном случае отрицать знакомство с этой девушкой и ее планами на будущее. А кто на свете смог бы доказать обратное? Ведь компьютер Ванды Финн был продан. В Англии у нее не существовало никакой родни. С Лондоном ее ничто не связывало, то есть у нее явно не осталось там ни близких друзей, ни коллег, с которыми она поддерживала бы контакт.