От волнения ее гладкий лоб прорезала глубокая морщина.

– У-у, Юна… Она так злится на меня…

– На вас, Карин? Разве она злится не на Кристиана? – Карл тоже пододвинулся к старушке поближе.

На некоторое время она вновь отвлеклась от них. Выглянула в окно, немного помотала головой, как будто реагировала на внутренний монолог. Кисти ее рук слегка подрагивали. Затем лоб разгладился, тело успокоилось. Судя по всему, толку от этого не было никакого.

– Карин, вы не припомните, Юна ругала Кристиана из-за затеянного им расследования?

Вопрос, несомненно, достиг сознания Карин, потому что она повернулась к Карлу с выразительным взглядом. Однако ответа не последовало.

– Бьярке мертв. Он мертв, – повторила она, возобновляя движения руками.

Ассад с Карлом переглянулись. Если собеседница вдруг выдаст им более-менее толковый ответ, можно будет считать это чистым совпадением, этаким выстрелом от бедра. Мёрк дал знак своему помощнику, который тут же вытащил фотографию с парнем и «буханкой».

– Вы никогда не слышали, чтобы Кристиан или Юна говорили вот об этом человеке? – рискнул Карл. Это была последняя попытка.

– Об этом длинноволосом симпатяге, – добавил Ассад.

Карин в смятении посмотрела на них.

– У Бьярке были длинные волосы. Всегда, – сказала она. – Как у этого человека.

– Ну да, а вот об этом самом человеке кто-нибудь когда-нибудь упоминал? – Карл отчаянно пытался уцепиться за ее же слова.

Видимо, она старалась сосредоточиться на том месте на снимке, куда указывал его палец, но ничего не получалось.

– Карин, а вы помните, как его звали? Может быть, Ной?

Она откинула голову назад и расхохоталась с открытым ртом.

– Ной! Помните, у него была куча зверюшек?

Карл посмотрел на Ассада.

– Думаю, на этом нам стоит завершить; что скажешь?

Помощник уныло закивал. Видимо, у него не нашлось подходящей моменту шутки про верблюдов.

* * *

– Можно позвонить Юне Хаберсот и сразу же спросить о парне на снимке. Но она наверняка бросит трубку.

Ассад задумчиво кивнул и задрал ногу на приборную панель.

– Да уж, она точно бросит трубку. Может, лучше вернемся к ней и внезапно ткнем ей в лицо эту фотографию?

Карл нахмурился. Вернуться в Окиркебю? Уж лучше проглотить гвоздь. Он набрал телефон Юны Хаберсот и услышал в трубке голос, от которого едва не вылетели стекла.

– Да, простите, Юна, что я вас снова побеспокоил, мне никоим образом не хотелось вас потревожить. Мы только что побывали в доме престарелых у вашей сестры, вам от нее большой привет. Мы немного побеседовали с ней о былом и в связи с этим хотели бы задать вам несколько вопросов относительно вашего знакомства с молодым длинноволосым мужчиной, который когда-то колесил по острову в голубом «Фольксвагене»-«буханке».

– А кто вам сказал, что я с ним знакома? – зарычала дама. – Моя сестра? Да она совсем выжила из ума, неужели вы не заметили этого, идиоты проклятые?

Карл прищурился. Он еще не вполне привык к прямолинейности, отличавшей манеру речи Юны Хаберсот.

– Ну как же, это сложно не заметить. Позвольте, видимо, я не вполне ясно выразился. Нас не интересует ваше знакомство с другим мужчиной; нас интересует только, знаете ли вы что-нибудь о мужчине, проживавшем в Элене в общине хиппи, носившем короткое имя, вероятно, библейское, и приехавшем из Копенгагена? Никакой звоночек не прозвенел?

– Так, значит, вот о чем вы расспрашивали Карин?.. Прекратите шататься по округе и расспрашивать людей обо мне и моих знакомствах, придурки. Я только что потеряла сына, так что хватит, черт возьми, названивать мне!

Ясно?!

Карл вытаращил глаза. Кажется, она не испытывала никакой печали по этому поводу.

– Конечно, Юна, мне все ясно. Но согласитесь, что телефонный разговор гораздо лучше официального допроса в полицейском участке? Нам необходимо получить информацию об этом человеке, а вы принадлежите к числу тех, кто может что-либо знать о нем. У нас есть фотография…

– Понятия не имею, о ком вы говорите. Наверняка какое-нибудь очередное дерьмо, раскопанное в бумагах Кристиана. – На этих словах она-таки бросила трубку.

– Что? – не понял Ассад.

Мёрк сглотнул.

– Ничего. Она неправильно поняла меня и свалила все в одну кучу. Я не смог прорвать ее оборону.

Ассад устало взглянул ему в глаза.

– Может, все-таки съездим и вколотим эту фотографию ей в башку?

Но Карл только покачал головой. К чему эти усилия? Юна уже продемонстрировала полное нежелание сотрудничать. Карин была вне зоны досягаемости, Бьярке уже не мог помочь им в силу естественных причин. Надо смириться с отсутствием какой бы то ни было помощи со стороны жалких остатков ближайших родственников Кристиана Хаберсота.

– Тогда что?

– Тогда ты отправишься в Листед и поможешь Розе, – улыбнулся Карл. – Боюсь, что мне придется остаться в Рённе и подробнее ознакомиться с официальным расследованием дела. – Он забрал у Ассада папку и с готовностью протянул ему ключи от машины. – По случаю такого события можешь сначала отвезти меня в гостиницу.

Мгновение спустя Мёрк уже пожалел об этом жесте, что, вообще говоря, было вполне предсказуемо.

Невероятно, какое жуткое количество опасных обгонов можно совершить на протяжении короткой поездки через Рённе.

* * *

Много к чему можно было придраться при ближайшем ознакомлении с документами, предоставленными Биркедалем. Во-первых, информация, содержащаяся в них, не обновлялась с 2002 года; во-вторых, в ходе официального расследования дела версия о преднамеренном убийстве никогда не выдвигалась. Возможно, так сложилось в силу внутриведомственной политики, ибо, когда речь идет о подозрении на убийство, дело невозможно закрыть просто так. Или же сам факт столкновения никогда не изучался достаточно тщательно.

Но Карл прекрасно понимал, что настоящая причина могла оказаться до неприличия банальной: давление со стороны Хаберсота останавливало все действия со стороны других участников. Ведь он действительно оттолкнул людей, когда стал чересчур назойлив в своих теориях.

Мёрк кивнул. На таком острове, как Борнхольм, убийство не относилось к разряду повседневных явлений. Раз в связи с данным случаем специалистов из Копенгагена не вызывали – кто мог поколебать уверенность не особо искушенных местных следователей в сути случившегося? Разве что Хаберсот… Едва ли его воспринимали всерьез.

Насколько Карл понял из материалов, полиция Рённе приняла версию с водителем, скрывшимся с места происшествия, но так никогда и не выяснила, какое транспортное средство совершило наезд и кто находился за рулем. Лишь настойчивость Хаберсота и непомерные временны́е затраты способствовали развитию иной версии произошедшего; но кто сказал, что он был прав?