Для увеличения тоннажа на Дунай были переведены по внутренним водным путям большое число судов, а также организовано строительство типовых буксиров по чрезвычайным программам.

До 1944 года по Дунаю были переведены на Черное море 6 подводных лодок, 30 торпедных катеров, 23 базовых тральщика, 50 десантных судов, 26 охотников за подводными лодками (так называемые Kriegsfischkutter), 84 баркаса, 113 каботажных судов, 40 наливных барж, 30 буксиров, два колесных парохода, два ледокола, 4 землечерпалки, 18 мореходных катеров общим водоизмещением 55 тысяч тонн.

Так было в нашей реальности в 1941 году, и все это правда, просто показанная под несколько неожиданным углом зрения.

Прошла неделя, как началась война для моего окружения, я же считаю себя на войне с того момента, как здесь оказался. Позади трудная ночь, буквально через полчаса должны начаться утренние навигационные сумерки 23 июня 1941 года, хотя радист уже доложил о прохождении сигнала «Кот 2 тчк. 3», чувство тревоги не покидает меня. Где 3-й, 4-й и 5-й коты? Почему молчат? Может, ничего не получилось, может, не могут разобраться с трофейными радиостанциями, а может, их уже и нет. На войне все зависит от многих случайностей, а судьба боевого пловца – еще и от удачливости в водной пучине.

План, лелеянный более полугода, наконец нашел претворение в действиях. Все окончательно встало на свои места в марте, после поездки в Москву на встречу с наркомом Кузнецовым начальника штаба флотилии Григорьева, подтвердившего нависшую угрозу войны и в связи с этим ускоренную подготовку к боевым действиям. Скажите, зачем готовить корабли и соединения к зачетному учению Черноморского флота в начале лета, а не в конце по итогам навигации?

В этот же день командующий провел собрание штаба и командиров в части касающихся, по выработке дополнений к плану боевых действий на случай войны. После собрания штаба было проведено собрание в составе командарма, начальника штаба, командира дивизиона мониторов, командира «Ударного» и начальника разведотдела. Командиром разведроты был задан прямой вопрос, как ввести разведроту в план боевого развертывания флотилии?

Решили так. Через несколько дней с начала боевых действий, после предварительной разведки – выполнить атаку румынской Дунайской флотилии силами водолазов-разведчиков в базе Галац и на стоянке отряда кораблей в Сулинском гирле.

В порт Рени, с первой корабельной ударной группой под общим руководством комдива Кринова, идут три взвода водолазов-разведчиков, десяток аквалангистов и три призовых экипажа (командир и три краснофлотца в экипаже). Разведгруппы и призовые экипажи подчиняются капитан-лейтенанту Беззубу Степану Ивановичу, руководителю операции боевых пловцов. Корабли КУГ-1 обеспечивают атаку разведгрупп и прием призов. Его цель – база Галац румынской флотилии, попытка захвата трех мониторов и вывод их в Рени, подрыв максимально большего количества других кораблей и судов внутри базы, а также нанесение максимально возможного ущерба базе в условиях соблюдения скрытности. После начала атаки диверсионных групп на помощь им приходит два взвода пограничников, высаживаемых на глиссерах и полуглиссерах прямо на пирс базы, своими действиями маскируя атаку боевых пловцов. Для их размещения выделяются оба водолазных бота.

В Измаиле остается взвод водолазов-разведчиков, два десятка аквалангистов и два призовых экипажа – два монитора и их обеспечивающие катера, прикрывающие вход в Сулинское гирло. Базой разведотряда будет шаланда отряда. Вспомогательного маскирующего удара не будет. Здесь надо постараться выполнить атаку тихо и неожиданно. Так как корабли противника будут стоять не в базе, а в районе развертывания – замаскировавшись. Для помощи в транспортировке использовать четыре полуглиссера.

Проведенные совместные учения в высадке десанта в мае показали возможности боевых пловцов в подготовке места высадки и их способе использования для захвата командного пункта обороняющихся. Штаб Перекопской дивизии вдруг обнаружил, что их командный пункт находится под контролем неучтенного подразделения. Постарался исполнить захват командного пункта дивизии, в стиле диверсионных акций полка особого назначения «Бранденбург-800».

К городку Килия подъехали три «полуторки» с красноармейцами, в новенькой, только что со склада, форме и с автоматами ППД. В каждой машине сидел как старший военный командир – лейтенант Иван Петрович Сидоров. Еще двое командиров ехали на мотоцикле L-300. Даже удостоверение на Ивана Петровича Сидорова, со скрепками из нержавейки было сделано в виде пяти экземпляров: на всех пятерых командиров разведроты с одним и тем же именем, фамилией и отчеством. А далее все просто, заезжаешь в городок, подъезжаешь на машинах почти к штабу и постепенно меняешь посты. В общем, наглость – второе счастье, и все прошло как по маслу. Мир не пуганых… Не зря «брандербургцы» почти без выстрелов брали контроль над кучей охраняемых объектов в первые месяцы войны.

Почему взяли именно этот штаб и узел связи. Да потому, что там находился Григорьев, заранее внесший в план учений атаку командного пункта вероятного противника разведчиками флотилии. Командир корпуса и командир дивизии о такой акции знали, но способа атаки не представляли. Когда я зашел в штаб и доложил начальнику штаба 51-й Перекопской дивизии, что его штаб взят в плен, рядом находились командир корпуса генерал-майор Егоров и наш командующий. Оба с непроницаемыми лицами наблюдали за реакцией получившего вводную командира.

Теперь местная комендатура и НКВД с упоением ищет в корпусе удостоверения, в которых скрепки почему-то не ржавеют.

Связисты тоже теперь при потере связи не торопятся послать одиночку связиста, а требуют и посылают целый комендантский взвод на проверку обрыва провода. Когда пропали телефонисты-красноармейцы, следом пришли по возрастающей лейтенант, старлей и, наконец, начальник узла связи прибыл в плен собственной персоной. Морпехи с радостью пошли на захват связисток из узла связи, наивно хлопающих глазами, когда им говорили, что они взяты в плен. В течение получаса вся служба связи дивизии оказалась в подвале соседнего двора. В соседнем сарае разместился – комендантский взвод штаба дивизии.

Война началась, как и в нашем времени. Выведенные в район рассредоточения корабли и суда с 17-го числа находились в повышенной готовности.

В ночь с 21-го на 22-е к стоящему у берега на входе в Кислицкую протоку «Ударному» выплыл пловец, издалека обнаруженный сигнальщиком. Пришвартованный к борту ялик подобрал пловца и доставил на борт. Перебежчик попросился к начальнику погранотряда. Пока пловец отогревался в кают-компании, прибыл пограничник. Известие о готовящихся к бою войсках на той стороне уже никого не удивило. Все поняли. Время пришло.

В 2.00 получили сигнал на повышение боевой готовности, а еще через два часа от оперативного дежурного пришел продублированный сигнал «Ураган» – Война. Через 15 минут с румынского берега начался артобстрел. С колокольни румынской церкви, в селе Ласкар Катарджи, застрочил пулемёт, раздались ружейные залпы из окопов, открыла огонь полевая артиллерия, развернутая на острове напротив набережной. В Измаиле, на стоявшем у причала судне «Северная Буковина» появились убитые и раненые, в припортовом районе города начались пожары, дым от которых просматривался из протоки.