носу, где его хорошо видно. В противном случае мы будем вынуждены открыть огонь. Это подействовало, в мгновение ока все моряки оказались на носовой палубе потерявшего ход корабля, внутри которого разгорается пожар. Флагманский катер «S-31» и «S-34» спускают шлюпки. Подплывая к правому борту противника, матросы вылавливают из воды морские карты, выброшенные британцами, – судя по всему, секретные. Два немецких матроса поднимаются на палубу, капитан и экипаж англичан пересаживаются в шлюпки и плывут к флагманскому катеру. Здесь их помещают на койки экипажа и оказывают медицинскую помощь.

Мы удивляемся тому, что нас не обстреливают береговые батареи, с которых наверняка был виден весь бой с огненными трассами снарядов. Но даже ни один прожектор не зажегся. Возможно, нас укрыл туман, стелющийся над водой.

Тем временем наши матросы снимают с мачты вражеского корабля боевой флаг. Кроме того, они находят на мостике еще несколько карт. На корме противника – судя по всему, это охотник за подводными лодками ML-130, – находится по шесть глубинных бомб с каждой стороны. Наш механик готовит их к подрыву, поскольку мы не в состоянии привести корабль в наш порт. Когда все покидают палубу британца, механик поджигает бикфордов шнур и спрыгивает в шлюпку, которая немедленно срывается с места в направлении флагманского катера. В этот момент один из сидящих в шлюпке падает за борт. Времени совсем мало, шнур горит! Как только все благополучно забираются на борт, мы на полной скорости уходим от противника, чтобы не пострадать от взрыва сразу дюжины глубинных бомб.

В 03.01 над кораблем вспухает огромный огненный шар, взрывы следуют один за другим. На берегу ничто не шевелится. От вражеского судна вряд ли что-то уцелело. Мы ложимся на обратный курс, во время которого наши «товарищи с другого берега» получают медицинскую помощь, горячий чай и еду. В плен к нам попали 2 офицера, 2 унтер-офицера и 7 матросов.

Капитан вражеского судна, лейтенант Джолли Дэвид Роберт Гамильтон, его вахтенный офицер, один унтер-офицер и двое матросов ранены. Однако их жизням, похоже, опасность не угрожает. Кажется чудом, что столь интенсивная перестрелка не привела к большим потерям с обеих сторон.

Когда мы в 06.45 прибываем в Аугусту с красным вымпелом на мачте флагманского катера и британский экипаж передается на берег, английский лейтенант хватает меня за руку и говорит: «Спасибо, это был прекрасный бой – и вы победили!»

По всей видимости, это были первые британские пленные с Мальты, оказавшиеся в наших руках. Сначала они были направлены в итальянский госпиталь в Аугусту, а спустя пару дней отправлены в Катанью на машинах 2-го авиакорпуса. До этого момента я успел допросить некоторых из них. На все мои вопросы англичане отвечали с примерной выдержкой и дисциплиной. От капитана я узнал лишь его имя и дату рождения. На все остальные вопросы – известно ли на Мальте о действиях немецких торпедных катеров, сколько британских кораблей подорвались на минах у берегов острова, в каком состоянии находятся защитники после бомбовых ударов – он отвечал лаконичным «я не знаю». Я не мог удержаться от невольной улыбки.

Насколько нам известно, все британские пленные были отправлены в Германию. Наши собственные потери были невелики. Один член экипажа флагманского катера получил легкое касательное ранение в голову, у катеров были лишь легкие повреждения.

Артиллерийское вооружение ML-130 превосходило наше. Мы добились успеха, поскольку смогли использовать все выгоды внезапного нападения. По данным пленных, судно некоторое время назад пришло из Гибралтара и практически каждый день патрулировало воды вокруг Мальты. На одной из карт мы нашли проложенный маршрут из Гибралтара на Мальту – по всей видимости, им пользуются и конвои. Любопытно, что этот маршрут обходит стороной все расположенные в Сицилийском проливе немецкие и итальянские минные поля – из этого можно сделать вывод, что они известны противнику. Единственная польза от этих мин заключается в том, что они заставляют вражеские корабли двигаться по весьма узкому фарватеру.

В течение дня катера загружаются минами, и вечером 7 мая мы выходим в море для постановки 20-го минного заграждения. Оно должно располагаться восточнее входа в гавань Ла-Валетты параллельно берегу на расстоянии половины морской мили от него. Нам удается выполнить задачу и не быть обнаруженными.

В 20.00 8 мая те же три катера вновь отправляются в поход. В час ночи, когда мы находимся севернее Ла-Валетты, мы видим на западе два силуэта, которые оказываются траулерами. В итоге мы не можем выйти на исходные позиции. Атаковать траулеры и затем ставить мины – тоже не вариант. В итоге мы аккуратно отходим на запасную позицию и ставим здесь мины с 01.47 до 01.57. После этого мы, стараясь не шуметь, снова выходим в район севернее Ла-Валетты и обнаруживаем там обоих противников, которые, судя по всему, готовятся войти в гавань. К сожалению, мы не можем их атаковать, поскольку нам придется выскочить на собственные минные заграждения с минами, находящимися на небольшой глубине. Возможно, эти траулеры – вспомогательные тральщики?

В ночь с 9 на 10 мая флотилия должна получить отдых. Это подтверждает и полученное в 11.00 распоряжение командующего. Однако мы на всякий случай грузим на катера очередную порцию мин. В 18.20 мы получаем сообщение от командующего, а в 19.35 – от 2-го авиакорпуса о том, что между 21.00 и 22.0 °Cицилийским проливом в направлении Мальты пройдет одиночный крейсер или эсминец противника. Теперь мы знаем, что нам придется выйти в море, чтобы перехватить его.

В 20.30 я созваниваюсь с командующим. Судя по всему, речь идет о быстроходном минном заградителе «Менксмен», идущем со скоростью 36 узлов. Час спустя я выхожу в море с катерами «S-61», «S-31» и «S-34», на борту которых находятся мины. Остальные четыре катера – «S-56», «S-54», «S-58» и «S-57» – под командованием старшего капитана выходят в море в 22.00, неся на борту полный комплект торпед. В последнее время они редко участвуют в операциях – мы бережем их двигатели для участия в операции в Ливии.

Полученный мной приказ гласит – поставить мины прямо на входе в гавань Ла-Валетты. Мы уже ставили там минное заграждение, но оно, вполне возможно, снято противником. После выполнения этой задачи мы совместно со 2-й группой должны образовать завесу от района северо-западнее Ла-Валетты до района северо-восточнее бухты Марса-Скала, чтобы перехватить заградитель, если он придет до рассвета. С наступлением дня торпедная атака станет невозможной, и вся надежда будет только на мины.

В районе полуночи поступает донесение с итальянской подлодки – в 21.20 минный заградитель