я35.

Со временем Коля начинает общаться с «другими», знакомится с Володей и его семьей, его поражает судьба отца Володи: того арестовали, осудили и посадили в тюрьму. Его отношение меняется, у него появились друзья по несчастью из «другого мира», он с сочувствием воспринимает их трагедии: взрослых забирают куда-то ночью, потом убивают выстрелом в затылок или отправляют на долгие годы в лагерь, а детей — в детский дом. Но однажды в разговоре друг Мишка резко и жестоко высказывает Коле свое мнение:

— И что? Сколько Володей ты видел? Пусть все эти сволочи едят друг друга, шпионят друг за другом; это их дело, и нас оно не касается. Они сами во всем виноваты... Плевать мне на них! — раздраженно выкрикнул Мишка. — Хорошо им или плохо, не наше дело их жалеть. Они заслужили это, ищейки и чекисты проклятые. Мы тут ни при чем. Они выкинули нас на улицу, а теперь ловят. Кто заставил нас воровать? Кто разрушил нам жизнь?

Я хотел объяснить Мишке, что все не так просто. Стал рассказывать ему об изменениях в детских домах, о воспитателе Феде и его стараниях сделать из нас приличных людей.

— Говоришь, они заботятся о нас! Заботятся! — Мишка с досадой усмехнулся. — Они хитрые, берут нас в поездки, пытаются купить нас за кусок хлеба. Почему они заботятся о нас? Кто за этим стоит? Те же, кто забрал наших родителей! — Он говорил, все больше приходя в ярость. — Они видят, что не могут сломить нас голодом или лагерями, поэтому решили заманить куском хлеба. Думаешь, этот трюк сработает? — крикнул он хриплым голосом. — Нам не нужна их забота! Они думают, я забыл? Нет, я знаю, кто виноват, знаю, кому надо перерезать горло. Они бросили нас умирать в дерьме, но мы выкарабкались. Они прогоняли нас, как бешеных собак, но мы все еще здесь. Дети оказались слишком умными. Они сбились в стаи, теперь нам нечего бояться. Настал наш черед. Будем их грабить, избивать и наслаждаться жизнью, пока живы!»36

Коля дает точный психологический портрет Мишки:

Он умел себя контролировать, никогда не терял самообладания. На любой вызов он отвечал невозмутимостью. У него не было слабостей, ничто не могло сломить его. Из разговоров других членов банды я понял, что методы Мишки им не нравились, но тем не менее все безоговорочно подчинялись ему. Их привлекали его решительность и самообладание37.

Такой тип личности вырабатывался годами. С ранних лет беспризорные привыкали жить одним днем, здесь и сейчас, не задумываясь о прошлом и будущем. Эту установку, этот принцип четко выразил Амелька в повести Шишкова: «…будущего не существует, есть только „сегодня“ и „вчера“»38. Им приходилось бороться за сегодня, забыв о том, что было вчера, и не зная, что будет завтра: бесполезно строить иллюзии. Когда дерешься за корку заплесневелого хлеба или место в грязном мусорном баке, думаешь только о настоящем.

Во взрослых можно было легко распознать бывших беспризорных. Детство наложило отпечаток на их поведение: не робость и не бравада, а равнодушие и решимость. Ничего их не касалось, ничего не трогало. Когда Коля стал красноармейцем и оказался в учебном центре в Сумах, где были строгие армейские правила, он вспомнил о детстве, проведенном в детдомах и трудовых коммунах. К счастью, там ему попались родственные души: «Скоро я убедился, что это место не для меня, и мое мнение разделяли другие ребята из „нашего круга“. В первый же вечер я познакомился с десятью. Мы быстро сошлись, стали собираться вместе и обсуждать, что делать»39. Если в лагерях детей считали назойливыми вшами, то теперь их, взрослых, пополнивших ряды Красной армии, боялось собственное начальство. Освобожденный из немецкого плена Коля снова оказался в лагере для советских военнопленных под Версалем, командовал которым жесткий и неумолимый капитан Красной армии по фамилии Иванов, а женской частью — некто Люция Пестова. Но для таких, как Коля, это ничего не значило: «Бывшие беспризорные по-прежнему представляли собой единую группу, сплоченную и вооруженную; они наслаждались полной свободой, у них было много привилегий, их боялись даже Иванов и Люция Пестова»40.

[6] Гуаппо (итал. guappo) — термин, связанный с южноитальянской криминальной субкультурой, обращение в неаполитанском диалекте, означающее — в зависимости от контекста — храбрец, хулиган, бандит, хвастун, сутенер и т. д.

[5] Каталог запрещенных книг (лат.).

Владимир Маяковский Беспризорщина

Эта тема

          еще не изóранная.

Смотрите

          котлам асфальтовым в зев!

Еще

копошится

          грязь беспризорная —

хулиганья бесконечный резерв.

Сгинули мать

          и отец

                    и брат его

в дни,

          что волжский голод прорвал.

Бросили их

                    волгари с-под Саратова,

бросила их

                    с-под Уфы татарва.

Детей возить

                    стараемся в мягком.

Усадим их

                    на плюшевом пуфе.

А этим, усевшимся,

                    пользуясь мраком,

грудные клетки

                    ломает буфер.

Мы смотрим

                    своих детишек

                                        в оба:

ласкаем,

          моем,

                    чистим,

                              стрижем.

А сбоку

          растут болезни и злоба,

и лезвие финки

                    от крови рыжó.

Школа —

          кино америколицее;

дав

контролерше

                    промежду глаз,

учится

          убегать от милиции,

как от полиции

                    скачет Дуглáс.

Таких

          потом

                    не удержишь Мууром —

стоит,

          как в море риф.

Сегодня

          расти

                    деловито и хмуро

столбцы

          помогающих цифр!

Привыкшие

          к щебету ангела-ротика,

слов

          беспризорных

                              продумайте жуть:

«Отдайте сумку, гражданка-тетенька,

а то укушу,

          а то заражу».

Меж дум,

          приходящих,

                    страну наводня,

на лоб страны,

                    невзгодами взморщенный,

в порядок года,

                    месяца,

                              дня

поставьте лозунг:

                              — Борьба с беспризорщиной.

19261

Эпилог

В газете «Известия» от 26 февраля 1926 года появилась статья с призывом бороться с беспризорностью. В ней содержалось обращение к советским писателям внести свой вклад в эту кампанию1.

Мы уверены, что тт. писатели, всегда чуткие к страданию, откликнутся на наш призыв: помогите беспризорным детям.

Ал. Алтаев, Мих. Герасимов, С. Городецкий, П. Дорохов, В. Кириллов, И. Кубиков, А. Серафимович, Эдв. Шолок.

Вносим 40 руб.

Вызываем тт. В. Вересаева, Ал. Толстого, А.