Как выяснилось, накануне утром Нина позвонила матери и попросила разрешения погостить у нее недельки две. Валентина, разумеется, не возражала.

Накрыли стол, поужинали, Нина делала вид, что ей весело, но тем не менее чувствовалось, как она ожесточена. Она рассказала матери, что муж ее не только часто ездит в командировки, но и когда не ездит, редко бывает дома. Связался с молодой особой и проводит с ней время. Что ей делать, она не знает — то ли развестись, то ли смириться. Да и стыдно разводиться — внучке скоро замуж пора, а он все не стареет — как ходил по бабам всю жизнь, так и ходит. Только раньше он приличия соблюдал, а сейчас как с цепи сорвался. Потому она и приехала к матери, чтобы хоть как-то успокоиться.

— Простите, что вмешиваюсь, но вы, наверное, очень рано выскочили замуж, и притом по любви? — спросил Вахтанг.

— Угадали, мне было семнадцать, а ему восемнадцать. Мы полюбили друг друга, и я, даже не спросив совета у матери, расписалась с ним. Нам выделили комнату на спортбазе, сперва я сопровождала его на все игры, потом родила, получили наконец квартиру, как будто наладили быт. Я думала, что счастлива, но, с тех пор как его назначили начальником команды, все пошло вкривь и вкось.

— Удивительно, Нина Ивановна, но большинство мужчин, женившихся в юном возрасте по любви, в пору зрелости как будто сходят с ума. Видимо, любовь на каком-то этапе требует перерыва. Но потом все проходит…

— Конечно, проходит, — согласилась Валентина и предложила тост за любовь. Нина принесла из кухни заваренный кофе. Вахтанг проводил ее пьяным взглядом. Она была худощавой с упругим красивым задом и чем-то напоминала мать.

— Совсем недавно мы отметили серебряную свадьбу. Один администратор — есть у них такой шутник — говорит мне: новобрачной, уважаемая Нина, дарят золотое кольцо, а на серебряную свадьбу — хула-хуп. И подарил мне целых десять штук. Хитер, черт, и людей посмешил, и деньги на подарок сэкономил! А вообще, вы, Вахтанг, правы! Почти все мои приятельницы, кто в юном возрасте обзавелся семьей, вышли замуж во второй раз. Их мужья уже давно обслуживали по совместительству других женщин.

— Бог наделил женщин хитростью, уважаемая Нина. Они стараются пораньше выскочить замуж, чтобы, если муж не оправдает надежд, успеть выйти вторично. Притом в первом замужестве набираются опыта и со вторым мужем стараются не допускать прежних ошибок.

— Я второй раз уже не выйду, срок вышел.

На другой день Нина пошла в гости к подружке. Вахтанг и Валентина остались одни.

— Вахтанг, у меня к тебе просьба, — волнуясь, начала Валентина. — Понимай как хочешь, но не сказать не могу. Короче, Нина положила на тебя глаз и твердо решила изменить мужу. И не успокоится, пока своего не добьется. Если сможешь избежать этого, хорошо. Не сможешь, поступай как знаешь, я не буду на тебя в обиде. Ее можно понять — уже шесть месяцев постится.

— Ведь это твоя дочь!

— Ну и что? Ты нам не кровный родственник. И потом, не грех помочь женщине в беде, — она ласково потрепала Вахтанга по щеке. — Конечно, жаль уступать тебя, но боюсь, как бы чего не сотворила с собой. Она в таком настроении, что всего можно ожидать.

Нина вернулась домой к вечеру слегка навеселе и с бутылкой водки в руке. Расцеловала мать, чмокнула в щеку Вахтанга и стала накрывать на стол. Разлив водку по рюмкам, произнесла:

— За женщин! У всех женщин, похоже, одна проблема — мужья не желают исполнять свой супружеский долг. Если муж пришел вовремя, он занят только одной мыслью — скорее улечься на диван, чтобы почитать газету или посмотреть телевизор. Если опаздывает, озабочен только тем, что бы такое придумать в свое оправдание и, нырнув в постель, тут же захрапеть, и это вместо того, чтобы приласкать жену, овладеть ею, а если необходимо, применить насилие, наконец, — с этими словами она опрокинула рюмку.

— Дорогие дамы, вам ведь известно, что женщина — колеблющийся элемент, но в то же время крепка, как крепость. Одну можно взять с первой же атаки, вторую надо долго осаждать, третья покоряется после переговоров. Последний вариант практикуется в демократических странах, и, говорят, он самый эффективный.

— Милый Вахтанг, я сдаюсь вам в плен безо всякой борьбы и переговоров, — Нина бросила на мать вопросительный взгляд.

— Сами решайте… — ответила Валентина. Нина с Вахтангом переглянулись. В глазах у нее стояли слезы. Вахтанг никогда не попадал в такое двусмысленное положение. Он погладил Нину по голове и сказал:

— Иди в мою комнату, разденься и ложись, я сейчас приду.

Когда он вошел в комнату, Нина лежала на его кровати одетая. Вахтанг лег рядом и стал ее ласкать. Затем раздел, прижал к себе и лег сверху. Они кончили одновременно и тут же заснули. Вахтанг проснулся от мучившей его жажды. Вышел в кухню. На столе лежала записка, на которой крупным почерком было написано: «Вахтанг, ухожу по делу, буду вечером, часам к шести. Валентина».

Вахтанг вернулся в комнату. Нина тоже проснулась и собиралась встать. Вахтанг не дал ей, уложил в постель и принялся осыпать поцелуями. Нина отвечала ему тем же. Потом он овладел ею. Невольно сравнивая ее с матерью, он пришел к выводу, что райские кущи Валентины выглядели более привлекательно. Между тем Нина кончила и не сводила с него сияюще-выжидательного взгляда. Вахтанг дал ей передохнуть. Потом посадил верхом и сказал: «Поработай!». Нина добросовестно задвигалась, и через некоторое время они одновременно очутились на седьмом небе.

Вечером, когда вернулась Валентина, они сидели за столом и, смеясь, о чем-то говорили.

В течение двух недель у Вахтанга никого не было, кроме Нины. Та не хотела вылезать из дому. Скрепя сердце ходила с Вахтангом и Валентиной в театр, кино или ресторан. Но все имеет свой конец, и наступил день, когда Валентина и Вахтанг проводили Нину в Москву.

Валентина ничем не выдавала себя, но Вахтанг чувствовал, что его отношения с «конкурирующей фирмой» мало радовали ее.

— Странные вы существа, женщины, сперва к вам не подступишься, а потом от вас не отвяжешься.

— Чего ты от меня хочешь? От меня-то ты отвязался!

— С твоей же помощью.

— Скажи мне честно, кто из нас двоих лучше?

— По правде говоря, ты удивительно вкусная. Умом я постоянно с тобой, плотью больше всего жажду тебя. С кем бы я ни был, всех невольно сравниваю с тобой. Мне кажется, ты эталон женщины…

Валентина радостно засмеялась.

— Мне бы скинуть лет 20 — 30, я многим бы дала фору, — похвастала она.

В ту ночь они, как дети, радовались друг другу.

Не прошло и десяти дней после отъезда Нины, как позвонила ее дочь Светлана и сказала, что взяла билеты и в пятницу прилетит навестить бабушку. Валентина помрачнела.

— Пять лет никто не вспоминал обо мне, ограничивались открытками на праздники, а теперь всех сюда потянуло.

Вахтанг и Валентина встретили Светлану в аэропорту. Светлана оказалась высокой блондинкой приятной наружности лет тридцати. Она порывисто обняла Валентину.