На следующий день последовал анонимный звонок, и появился свидетель, подтвердивший информацию. Основываясь на этих показаниях, полиция и агенты ФБР арестовали Бренду Джойс Нобле по обвинению в похищении, а вместе с ней – и ее дочь Шерон Ли Слейдон, которая догадалась, что ребенок чужой, но не выдала мать. Джейсона нашли в доме, спрятанного в шкафу в спальне. Его подстригли в явной попытке изменить внешность, но в остальном состояние ребенка было нормальным.

Из бесед с Нобле и Слейдон мы узнали, что приятель Бренды Нобле (ему было около семидесяти), не соглашался жениться на ней, пока она не родит ему ребенка. Особенно он мечтал о сыне. Поскольку несколько лет назад Бренда перенесла гистерэктомию, о которой не сказала партнеру, она поняла, что должна найти другой способ выполнить его желание. В декабре 1987 года она сообщила партнеру и другим членам семьи о своей беременности и начала помногу есть, так что ее фигура убедительно преобразилась. Ее дочь родила в Хай-Пойнте в мае 1988 года, и Бренде Нобле представилась возможность познакомиться с родильным отделением. 19 июня 1988 года Нобле навещала в больнице другую родственницу и снова остановилась у детской палаты. Увидев Джейсона Макклюра, она решила привести свой план в исполнение.

По словам приятеля Бренды Нобле, утром 20 июня она сообщила, что плохо себя чувствует, и что, по ее мнению, сегодня могут начаться роды. Позднее, вернувшись домой с работы, приятель обнаружил «своего сына» на кровати рядом с Брендой, которая сказала, что родила утром в амбулатории. Он так обрадовался, что сразу пригласил друзей и родственников отпраздновать рождение мальчика, даже не усомнившись в словах Бренды или в истинном происхождении ребенка. Однако подозрения заставили кого-то позвонить в полицию, и в конце концов Бренду Нобле приговорили к двенадцати годам тюремного заключения за похищение ребенка.

Как свидетельствуют дела Зейбел и Нобле, эти преступницы не принадлежат к числу особенно изощренных и оставляют следы, по которым следователи легко выходят на них. Несмотря на форму медсестры, к примеру, они не прячут от людей лицо ни до, ни во время совершения преступления, благодаря чему полиция может составить и немедленно опубликовать описание особых примет преступницы. Часто они бросают отдельные предметы своей маскировки на месте преступления, оставляя отчетливые отпечатки пальцев и другие улики, помогающие установить их причастность к делу.

Кроме того, они склонны наносить удар вблизи от своего места жительства. Зачастую следователям достаточно бывает просмотреть больничные записи о недавних выкидышах или рождениях мертвых детей.

Похитительница может поступить на работу в больницу или работать там прежде. Если ребенок похищен из дома, часто находится свидетель, успевший заметить приметы отъезжающей машины. Но наибольшую помощь оказывают близкие похитительницы. Иногда у них возникают подозрения, например, из-за того, что «новорожденный» ребенок выглядит трехмесячным – любой из близких заметит, что он ведет себя не как только что родившийся. Похитительница гордо демонстрирует друзьям «своего» ребенка, но не распространяется о подробностях родов. Никто не знает, когда они начались; она никому не звонила, никто, даже «отец» ребенка, не навещал ее в больнице. Кроме того, у ребенка нет свидетельства о рождении. Все эти факты вместе с подробным описанием ребенка и похитительницы, в короткий срок распространенным по округе, часто приводят к сравнительно быстрому возвращению малыша настоящим родителям.

Хотя похитительницами детей чаще всего бывают женщины, встречаются и исключения. Летом 1991 года Чарльз Нил Айкерд и его теща, Мейз Д. Хестер, позвонили в полицейское управление Авроры, Колорадо, сообщив об исчезновении восемнадцатилетней жены Чарльза, Терры-Энн, и трехмесячной дочери Хэзер-Луизы. Терра страдала послеродовой депрессией, и сначала ее муж согласился с врачом: вероятно, женщина просто куда-нибудь уехала на некоторое время. Но после размышлений Чарльз и Мейз (в ее доме жили супруги) настолько забеспокоились о Терре и ребенке, что сообщили об их исчезновении в полицию.

Положение осложнилось три недели спустя, когда труп Терры был найден дорожным рабочим в поле, в тридцати милях от города. В нее стреляли дважды – в грудь и в голову. Признаков сексуального насилия не обнаружилось, Хэзер пропала бесследно. Поза, в которой лежал труп, и тот факт, что поблизости не оказалось стреляных гильз, указывал, что ее убили где-то в другом месте, а потом привезли и бросили в поле. Эксперты из Университета Колорадо по степени разложения трупа и росту травы вокруг него определили, что Терру убили вскоре после ее исчезновения, вероятно, через два дня.

Я часто повторял, что виктимология может стать ключом к разгадке подобных дел, и следователи занялись личной жизнью Терры Айкерд. В день исчезновения Терра вместе с Хэзер побывала у себя на работе, в местном спортивном клубе, куда вернулась три дня назад. В тот день она получила зарплату и вместе с Хэзер отправилась в банк. Затем вернулась домой переодеться, прежде чем выйти погулять с дочерью. Мать, с которой Терра говорила по телефону, не заметила в ее голосе никаких перемен. Днем один из соседей увидел, как Терра вместе с Хэзер села в машину, которую вел белый мужчина. После этого никто не видел женщину живой.

Первым подозреваемым стал муж Терры, Чарльз, поскольку их брак был далеко не идеальным, и Чарльза, по-видимому, не особенно огорчило исчезновение жены и дочери. Но на время их исчезновения у Чарльза оказалось железное алиби – он был загружен работой в местном дешевом ресторане, а ввиду маленькой зарплаты вряд ли у него хватило бы денег или навыков планирования, чтобы нанять убийцу или самому совершить преступление. Когда образ жизни жертвы был подвергнут более пристальному изучению, на свет всплыли по меньшей мере три приятеля Терры, у одного из них имелась машина, соответствующая описанию автомобиля, в который, по словам соседа, женщина села в день своего исчезновения. Второй приятель также вызывал подозрения. Наркоман и алкоголик, он угрожал убить Терру, если она выйдет замуж за другого. Третий приятель служил в ВВС и работал в военной полиции в Колорадо-Спрингс. Ему был выдан револьвер и патроны, которые могли соответствовать оружию, из которого убили Терру. Несмотря на алиби – в тот день он уезжал на похороны в другой штат, – ему еще хватало времени, чтобы вернуться и совершить убийство.

Над этими многочисленными версиями, отсутствием достоверной информации и пропажей ребенка следователи бились до 8 августа, до звонка из Топики, Канзас, в полицию которой поступил сигнал по «горячей линии». Неизвестный сообщал о попытке продажи ребенка в Кентукки, описание ребенка совпадало с описанием Хэзер Айкерд. Воспользовавшись информацией, полученной от полиции Канзаса, власти Колорадо опознали в продавце человека по имени Ральф Блейн Тейкмайр. Сорокалетний Тейкмайр был рокером, живущим в Канзасе. Во время расспросов об этом мужчине в семье Айкердов свекор Терры назвал его «дядей Ральфом», давним другом семьи, который навещал их 4 июля. Тейкмайр уделил тогда много времени Терре и Хэзер, купил им в подарок тенниски «харлей-дэвидсон». Айкерды считали, что, несмотря на совпадение даты его визита и исчезновения Терры и Хэзер, дядя Ральф как давний друг никогда не решился бы на такое ужасное злодеяние как похищение и убийство.