Рек выдал содержательный ответ, из которого становилось ясно происхождение колдунов эпох нынешних, ушедших и будущих, их потомков до двенадцатого колена, особенностей их физического строения и особо извращенный образ мыслей.

Озираясь по сторонам, они медленно тронулись дальше.

Каньон постепенно расширялся, дно его уже не было таким гладким, как раньше. Стали попадаться камни — большие рыжие валуны с бурыми пятнами. Чем-то они напоминали выступающие из-под земли клыки. Зимнее небо медленно темнело — над Каньоном сгущались сумерки.

Тэйн прошел уже почти половину поля камней-клыков, когда впереди, из-за покрытого рыжей порослью валуна всплыл темный клубок, развернувшийся в призрачную фигуру. Постепенно перед ними предстал большеголовый уродец, покрытый зеленой шерстью, с выпученными глазами, кривыми козлиными ногами и длинным хвостом. С подбородка свисала жиденькая бороденка, из пасти раздавались звуки, напоминавшие то ли смех, то ли лай. Развернувшись во весь рост, чудище приобрело законченность и плотность, опустилось на землю и двинулось прямо на них.

— О Прародительница, это же Небесный дьявол! — в ужасе прошептал Рек, падая назад, на пятую точку. Ройг попятился, минуя камни, и едва не споткнулся.

Уродец семенил в воздухе, немного не доставая копытами до земли. Выглядел он в точности как изображение дьявола Лаха в героических сказаниях, сагах и детских сказках. Оказавшись рядом, он наскочил на Тэйна, но тот успел увернуться, оттолкнув призрачное тело руками. Гадостное ощущение — словно в горячий кисель попал. Лающий хохот призрака больно резал уши. Когда Лах надвинулся на Река, тот с воплем кинулся назад, споткнулся о валун и растянулся на земле. Издавая гогочущие звуки, призрак опустился на него сверху и принялся подпрыгивать на теле парня, хватая его кривыми длинными пальцами. Рек визжал и вертелся, пытаясь сбросить козлище, но что-то ему мешало. Зрелище, откровенно непристойное и до безумия смешное, вызывало совершенно однозначные ассоциации.

Тэйн поднял булыжник, собираясь разделаться с призраком-насильником так же, как до этого с летающими головами. В этот момент из-за другого валуна всплыл еще один темный сгусток, превратившийся в обнаженную женщину. Казалось, все мужские пристрастия были совмещены в ней одной и доведены до абсурда. Черные волосы до бедер казались гривой мифического животного; кожа — натянуто-гладкая, белая до синевы, того и гляди — взорвется ненастоящим соком. В глазах, огромных и синих, не было ни капли мысли, отчего они казались стеклянными. Груди — два круглых, надутых шара-бурдюка, подпрыгивали на ходу, словно мячики. Очень узкая талия и непомерно широкие бедра напоминали перевернутый кубок, а выпуклые, мясистые половинки зада — причудливый плод яггэ, произраставший на юго-восточном побережье Ахтана. И черные заросли внизу живота… Дьяволица Эйе, ночной кошмар перебродивших от воздержания юнцов. Да, на бумаге ее изображали гораздо скромнее. В сказках непристойного содержания, весьма популярных в Эргалоне среди юношества, Эйе, оборотную сторону Койе, рисовали обольстительной красавицей. Но это… Ройгу захотелось, как и Реку, заорать и убежать, когда это порождение чьей-то перевозбужденной фантазии двинулось на него. Он швырнул камень — тот застрял в теле Эйе с непристойным чавканьем. Тэйн пятился, пятился, пока лопатками не уперся в стену Каньона. Вопли Река и лающий смех козлоногого Лаха продолжались, а пышная фигура, опустившись на землю, медленно дрейфовала, поворачиваясь из стороны в сторону, давая разглядеть себя во всех пикантных подробностях.

Она была уже в нескольких шагах от него, когда он вызвал первое, что пришло в голову, точнее, нарисовалось почти автоматически кончиками пальцев — знак Небесного огня. Ройг швырнул в лицо Эйе огненный сгусток — тот пролетел ее насквозь, проделав дыру, в которую он увидел темно-синее пятно неба. Он швырнул второй, третий, потом наскоро сплел Небесный огонь в сеть и набросил ее на безумную фигуру. Огненная сеть съела дьяволицу почти полностью, оставив несколько ошметков, которые осели на землю и растаяли. Он создал еще одну сеть, с мелкими ячейками, и подойдя к Реку, накинул ее на овладевшего им демона, который теперь казался больше и плотнее, чем вначале.

Лах таял кусочками, гораздо медленнее, чем Эйе, но в итоге и от него постепенно осталось лишь оплывшая горка псевдоплоти. Рек лежал, не двигаясь, что есть сил зажмурив глаза. Бегло убедившись, что товарищ не пострадал, Ройг хорошенько встряхнул его.

— Вставай.

— А где это…

— Пошли дальше, — потребовал Ройг.

Парень неохотно поднялся.

— Зачем идти, если мы все равно помрем? — спросил он раздраженно. — Раньше или позже, здесь или там… Какая разница?

— Разница есть всегда, — отрезал Тэйн. — Не хочешь идти — валяйся здесь.

Держа наготове сплетенную из Небесного огня сеть, он быстро шел между валунами. Клочки грязноватого тумана всплывали из-за глыб, едва он приближался к ним, но он сразу же сбивал их Небесным огнем, не давая подняться и развернуться в демона. Через какое-то время валуны кончились, и Каньон снова превратился в обычное горное ущелье.

Теперь они шли быстро, то и дело глядя на темное небо. Тэйн зажег маленький знак-светильничек, но он получился тусклым, слабо тлеющим, и едва рассеивал темноту. Мрак был осязаем, густ, как патока, обволакивал и мешал двигаться. С неимоверной силой захотелось лечь, еще больше хотелось пить. Тэйн споткнулся о булыжник и растянулся на земле. Волной нахлынули изнеможение и апатия. Рек прав — зачем куда-то тащиться, прилагать усилия, если рано или поздно… Рано… поздно… Какая разница?

Рывком он поднял себя на ноги, отдышался и отплевался от на диво липкой пыли, мигом набившейся в нос, в рот и уши.

— Чертова темень, — проворчал Рек. — Может, все-таки отдохнем?

— Давай, — согласился Тэйн, чувствуя, что делает ошибку. Он уже собрался опуститься на землю, выискивая место поудобнее, однако в этот момент воздух сгустился вокруг него и взорвался ярко-оранжевым пламенным столбом, охватившим остатки одежды. Закричав, он повалился на землю, Рек предпринял попытку забросать его пылью, но она оказалась слишком летучей, чтобы потушить огонь. Он все-таки справился сам, катаясь по земле, а когда последние язычки пламени потухли, сдернул дымящиесялохмотья рубахи. Ганчи, к счастью, пострадали мало. Кожу жгло, но, оглядев себя, он не нашел даже покраснений. Едва он убедился в отсутствии ожогов, боль сразу же исчезла.

Грязный ком ткани, брошенный на землю, через несколько секунд вспыхнул сам. Тэйн потянул спутника за рукав.

— Похоже, сидеть здесь нельзя. А ну давай бегом!

Они бежали, покуда хватило сил. Столбы пламени вспыхивали позади них, иногда — слева и справа, но чаще всего — впереди, но Тэйн, помня, что огонь — всего лишь иллюзия, решительно проходил их насквозь, или огибал, если получалось. Пламя, хоть и не настоящее, причиняло реальную боль. По пути он успел обдумать и выстроить цепочку урд-знаков, с помощью которых он мог бы погасить пламя почти мгновенно. Когда Рек споткнулся и упал, а через мгновение вспыхнул, как живой факел, Тэйну удалось сразу же остановить горение.