— Ко мне? — удивилась, потому что кроме Матвея я никого не ждала.

— Да, к вам, утверждает, что она ваша мать и вы ее ждете.

— Что…что вы сказали? — вопрос я задала на автомате, просто потому, что нужно было что-то сказать.

Мама? В ушах зашумело, я словно вернулась назад в прошлое  — туда  — где изо дня в день слышала упреки матери. Видела ее недовольный взгляд.

Она исчезла сразу после того, как отец с ее легкой руки попал под раздачу и ни разу не появилась. И вот спустя четыре года она объявилась и нашла меня даже в другом городе? Как?

— Лариана Николаевна, вы здесь?

— Д…да, пропустите ее, — сама не знала, зачем позволила ее впустить, наверное, в глаза хотела посмотреть. Увидеть в них хоть намек на раскаяние.

Но уже спустя несколько минут поняла, насколько наивны мои надежды. Мама появилась на пороге приемной. Выглядела она также, как и в нашу последнюю встречу. Холенная, ухоженная, в дорогом сером костюме. Хватило одного взгляда, чтобы понять: никаких угрызений совести эта женщина не испытывала.

— Здравствуй, Лара, — ее надменный тон не ускользнул от моего слуха, впрочем. Поджав губы, женщина стояла у двери, сжимая в руках небольшой черный клатч, а я не спешила приглашать ее внутрь.

— Что тебе нужно? — перешла сразу к делу.

Стоило ей появиться на пороге, как я тут же пожалела о том, что разрешила ее пропустить. Она не изменилась и никогда не измениться, а пришла, потому что ей что-то от меня требовалось. Не поленилась даже, нашла меня.

— Так ты мать встречаешь? — она любила надавить, вызвать во мне чувство вины, попрекнуть. Мать недовольно поджала губы, но пройти дальше не решилась.

— У меня никогда не было матери, а теперь говори, что тебе нужно или уходи.

—Не думала я, что ты станешь такой, Лара, — очередная попытка вызвать во мне чувство вины. А ведь когда-то это действовало. Давно, в прошлой жизни.

— А какой ты думала я стану, мама? После того, что ты сделала? После того, как предала нашу семью?

— Не драматизируй, твой отец изменил мне…

— Он тебе не изменял, а ты подписала ему приговор и мне за одно. Сколько тебе заплатили, мам? Сколько тебе заплатили за то, чтобы ты предала отца и покалечила мне жизнь? — я говорила спокойно, сама себе удивлялась. Сколько раз я представляла себе эту встречу, сколько раз мечтала посмотреть ей в глаза. И вот сейчас она стояла передо мной, совершенно чужая. — Ты хоть понимаешь, что из-за тебя я попала в руки отмороженного садиста, хоть представляешь, через что я прошла?

— Ты сама виновата, Лара, веди ты себя достойно, все было бы иначе.

Я слушала и ушам своим не верила. То есть она знала? Знала и сейчас во всем винила меня? Это я себя вела недостойно? Я?

— Повторяю, говори, что тебе нужно и уходи.

Хмыкнув, она все-таки прошла внутрь и без доли смущения, усела напротив.

— Мне нужны деньги, — произнесла будничным тоном, я даже поперхнулась от такой наглости. Так вот в чем дело, у нее просто закончились деньги. Я усмехнулась, тут, наверное, нечему было удивляться. Эта женщина всегда любила только себя.

—Ты правда думаешь, что я стану тебя обеспечивать? После все что было?

— Прекрати, — она закатила глаза, словно я сейчас сказала самую большую глупость, на какую только была способно. — Ты неплохо устроилась, и мужчина у тебя из обеспеченной семьи.

Надо же, она и это уже прознать успела. Только не знала, что к родительскому бизнесу Матвей никакого отношения не имеет.

— Я всю жизнь искала твоего одобрения, хотела, чтобы мама меня любила, чтобы как у других было, — я улыбнулась, глядя на совершенно чужую мне женщину. — Уходи, мам, я тебе ничего не дам, живи своей жизнью, а в моей больше не появляйся.

— Вот как ты заговорила. Уверенная стала, вкус денег почувствовала. Думаешь всегда так будет? Мужики не моногамные создания…

— Выведите ее отсюда, — поток желчи мой матери был прерван сквозящим яростью голосом Матвея. Я даже не заметила его появления в компании двух охранников центра.

Я не останавливала мужчина, когда те схватили возмущающуюся мать и потащили вон из приемной. Просто наблюдала за происходящим и ничего не чувствовала. Совсем. Опустошение какое-то. Только краем уха различала доносящийся из коридора голос Матвея.

— Если ты, тварь, еще раз появишься в ее жизни, я тебя, сука, отдам своим парням, пустят по кругу, а потом вывезут в лес и закопают, ты меня поняла?

Я вздрогнула от ледяного тона, предназначенного моей матери. Я знала, что Матвей вполне способен выполнить свои угрозы и совесть его мучать не будет. Мне до сих пор не было точно известно, что стало с моими насильниками. Матвей ничего не говорил, уходил только иногда по ночам, а с утра возвращался весь в крови и с горящими от гнева глазами. Я не спрашивала, знала, что все равно ничего не расскажет, и остановить его я тоже не пыталась. Он бы все равно слушать не стал. И сейчас я была уверенна, что он приведет в действие свои угрозы, если мать еще раз появится в нашей жизни. Что ответила мать, я не услышала, но уже через минуту, Матвей вернулся в приемную.

— Зачем ты позволила ей пройти?

— Не знаю, — опустила глаза под его давящим взглядом.

Шумно вздохнув, Матвей подошел ближе и наклонившись поднял меня на руки.

— Поехали домой.

— Матвей, костыли, — вспомнила, уже когда он вынес меня в коридор. Ничего не говоря, он кивнул улыбающемуся охраннику и тот поняв все без слов, прошел в приемную. Все также на руках Матвей вынес меня из здания. У него вообще какой-то пунктик был на этот счет. При каждой возможности он носил меня на руках, хоть в этом уже и не было особой надобности.

Мама успела испариться до того, как мы вышли из здания. Угроза Матвея наверняка подействовала должным образом и больше эта женщина в моей жизни не появится. Эта страница была перевернута раз и навсегда, но оставалась еще одна.

— Матвей, — уже сидя в машине, набралась смелости начать разговор.

— Что малыш? — он улыбнулся, погладил меня по щеке и завел выбившуюся прядь за ухо.

— Я хочу знать, что ты с ними сделал, — кого я имела в виду по «ними» объяснять не пришлось, Матвей сразу понял о ком речь. Тогда, два месяца назад, он приехал домой и сообщил, что больше нас никто не побеспокоит. Что теперь все в прошлом и мне не о чем волноваться. На этом наш разговор был окончен.

— Лар.

— Матвей.

— Правда хочешь знать? — он посмотрел на меня, улыбка сошла с красивого лица. Сейчас он был напряжен и ему явно не нравились мои вопросы. Я только молча кивнула в ответ.

Ничего не говоря, Матвей завел двигатель, и мы тронулись с места. Он продолжал молчать, а я, глядя на его напряженное лицо, не решалась задавать вопросы. Удивилась только, когда мы выехали за пределы города, а потом еще долго ехали по пустой трассе. Прошло не меньше полутора часов прежде, чем мы добрались в какое-то богом забытое место. Вокруг не было не души, только какой-то дом, стоявший на отшибе, из которого доносились мужские голоса. На этот раз Матвей не стал брать меня на руки, только помог выбраться из машины и опереться на костыли. А потом кивнул в сторону дома, пропуская меня вперед.