к моей заднице, и я чувствую, как сжимаюсь при воспоминании о его пальце там. Я отворачиваюсь от него.

— Мы больше не в комнате, — напоминаю я ему, вызывающе вздергивая подбородок. — Ты не можешь прикасаться ко мне, как тебе заблагорассудится.

— О? — Глаза Коннора опасно блестят. — Не разыгрывай передо мной снова высокомерный спектакль, принцесса. Или ты забыла, что менее получаса назад я заставлял тебя извиваться и кончать до тех пор, пока ты чуть не заплакала, с моим пальцем в твоей заднице?

Я краснею ярко-красным. Я ничего не могу с этим поделать.

— Ты будешь называть меня по имени, — выдавливаю я сквозь стиснутые зубы. — И говори со мной с уважением, Коннор Макгрегор. Это было всего один раз, — холодно добавляю я, шагая впереди него к лестнице. — Это больше не повторится.

Честно говоря, мне ненавистна сама мысль об этом. Я хочу, чтобы это случилось снова, хочу всего этого и даже больше. И все же между нами возникла стена, буфер против пугающе сильного желания, которое он вызывает во мне. В конце концов, я использовала стоп-слово именно потому, что боялась, что в противном случае откажусь от самого ценного оружия, которое у меня есть, просто ради еще большего восхитительного удовольствия, которое он обещает.

— Все в порядке, — ровным голосом произносит Коннор из-за моей спины, и когда я оглядываюсь, он ухмыляется, как будто ему действительно насрать. — У меня там было много женщин до тебя, Сирша, и еще много будет после. Я не буду страдать.

Я останавливаюсь, подавляя внезапную ослепляющую ревность и гнев, которые чувствую, но он видит это по моему лицу. Его руки скользят вверх по моим рукам, когда мы стоим наверху лестницы, сжимая их, когда он снова притягивает меня к себе, но не для поцелуя.

— Что? — Насмешливо спрашивает он. — Ты думала, я немного поиграю с тобой, узнаю, что ты можешь исполнить все, что я когда-либо пожелаю, и буду твоим, и только твоим? — Он смеется. — Я знал, что ты высокомерная маленькая принцесса, но это немного чересчур, Сирша.

Коннор отпускает меня, отступая назад.

— То, что мы сделали сегодня вечером, было ерундой, Сирша. Так сказать, верхушка причудливого айсберга. Ты даже не представляешь, как бы я унижал и развращал тебя, если бы у меня была свобода делать с твоим восхитительным телом все, что мне заблагорассудится. И это невозможно выбрать. Я не буду отрицать, что ты доставила мне удовольствие, или что я с радостью приму все остальное, что ты можешь предложить, если я решу это принять. Но ты не такая уж особенная, Сирша. — Он дразняще треплет меня за подбородок. — И при этом ты ужасно предсказуема.

Он толкает меня вниз по лестнице, и я чувствую, как закипает моя кровь, все удовольствие отступает, когда мой подавленный гнев на него вспыхивает с новой силой.

— Ты тоже не такой уж особенный, Коннор Макгрегор, — бросаю я ему вслед. — Только потому, что ты доминирующий засранец с большим членом, это не значит, что я не могу найти кого-то другого, кто заставит меня так кончить. На самом деле, я рада, что пришла сюда с тобой сегодня вечером. Это просто означает, что я буду знать, о чем просить, когда у меня будут те любовники, которых ты обещал мне, что я могу иметь.

Мне кажется, я вижу, как при этом напрягаются его плечи, но я не могу быть уверена, потому что он просто продолжает уходить от меня, спускаясь по лестнице.

***

На обратном пути мы не сказали друг другу ни слова. Я пытаюсь не обращать внимания на боль в груди, когда обнимаю его сзади на мотоцикле. Жар его тела просачивается в мое, и теперь уже знакомый его запах наполняет мои чувства, когда мы мчимся обратно к отелю, а ветер бешено свистит вокруг нас. Я могла бы влюбиться в этого мужчину. Я могла бы влюбиться в него всего: в его высокомерие, его красоту, его доминирование, его упрямую, приводящую в бешенство силу. Вместе мы могли бы править так, как ни одна другая пара, которая когда-либо возглавляла ирландских королей, как истинные король и королева, которых криминальный мир Бостона никогда не видел.

Я могла бы сравниться с ним силой в поединке, если бы он позволил. Но это не то, чего он хочет. Ему нужна трофейная жена, племенная кобыла, как и любому другому мужчине. Он хочет съесть свой пирог и другие тоже. И по этой причине я не могу влюбиться в него. Если я это сделаю, я знаю, что он разобьет мне сердце. Не так, как это сделал Лайам. Лиам опозорил меня, унизил, отверг и причинил боль, но теперь я знаю, что никогда не смогла бы быть счастлива с ним. Коннор был тем, в ком я нуждалась, мужчиной, который должен был быть у меня. Однако, если я дам ему знать об этом, отказ Лиама будет ничем по сравнению с болью от отказа Коннора. Он разорвет меня на части.

Я должна защитить себя. И лучший способ сделать это, делать именно то, что он сказал, что я должна.

Выйду за него замуж, лягу с ним в постель, подарю ему наследника, а потом влюблюсь в кого-нибудь другого. Столько, сколько смогу, пока не утоплю то, как сильно я хочу Коннора, в море других любовников.

Он останавливается перед отелем, мотоцикл работает на холостом ходу, когда я соскальзываю с него, отстегивая шлем. Я тянусь к ошейнику, срываю его и бросаю в протянутую руку Коннора.

— Увидимся на рейсе в Дублин, — бросаю я, а затем разворачиваюсь на каблуках и направляюсь обратно в вестибюль отеля.

Я направляюсь прямиком к лифту, мое сердце снова бешено колотится от страха, что меня могут застукать, но к этому времени мой отец почти наверняка уже спит. Уже очень поздно, а мой отец всегда был человеком, который рано ложился и рано вставал. Что касается меня, то все, чего я хочу, это комфорт и безопасность в моей собственной комнате. Я не хочу думать о Конноре Макгрегоре ни на секунду дольше сегодня вечером или о том, что он заставил меня чувствовать. Это вдвойне усложняется тем фактом, что в этом отеле создается впечатление, что он наполнен напоминаниями о нем за каждым углом, особенно в лифте, из которого я не могу дождаться, когда выйду. В тот момент, когда звучит звонок и двери открываются, я вырываюсь из него, и натыкаюсь прямо на широкую грудь мужчины, от которого тепло пахнет кедровым одеколоном.

— Ух, притормози здесь, девочка, — говорит глубокий голос, в котором я сразу узнаю Найла.

Черт. Черт, черт, черт!

Если он донесет на меня, мне крышка. Мой отец посадит меня под замок до тех пор, пока Коннор