не хотим приезжать. Я уже ответил. У тебя что-то еще? Тогда отбой. Всего хорошего.

И прячет телефон в карман.

— Что ж он так не вовремя-то всегда.

— Не злись.

— Давай уедем?

— Куда?

— Хотелось бы на край света, но нам нужно перестраховываться сейчас. Поэтому предлагаю еще минут двадцать-тридцать уважить хозяйку и свалить.

— Ладно, — соглашаюсь я, смеясь, настроение сразу улучшается. Думаю, если бы Гелена была одна или Аяз не стал бы навязывать свое мнение, негласно осуждая нас с Акрамом, то встреча прошла бы более дружелюбно. — Уговорил.

А так… не хочется напряжения между ребятами. Но если совсем честно… хочется просто побыть с Акрамом.

Уже в машине он уточнил, куда бы я сейчас поехала, и я предложила набережную.

Но когда мы к ней подъехали и Акрам остановил машину, он долго сидел в нерешительности. А потом вытащил из бардачка маленькую бархатную коробочку глубокого насыщенного синего цвета. Как океан.

Пальцы Акрама осторожно открывают крышку.

Не проходит и двух секунд, как крышечка глухо захлопывается, а побелевшие мужские пальцы впиваются в синий бархат.

— Зорь, — начинает Акрам, горестно прикрывая глаза и поджимая губы, отворачивается на несколько мгновений. Его дыхание становится шумным, грудь ходит ходуном. Он нервничает. Тянется ко мне…

Руки мои оказываются пойманы, теперь бархатная коробочка насыщенного цвета океана зажата между моими ладонями и слегка покалывает кожу: так остро я воспринимаю.

— Зорь, я понимаю, что очень перед тобой виноват и надеяться мне не на что, но ты сразу не отказывайся, хорошо? — выдает он на одном дыхании. В темно-карих глазах страх и неуверенность. А каждое его слово царапает душу. — Я давно должен был это сделать, но не решался, потом вообще все потерял. И я думал, что исправить уже нельзя ничего, но на самом деле — можно. Пока мы есть, мы можем сами принимать решения и выбирать, и плевать, что скажут остальные. Я не решался раньше, да, потому что не был уверен. Не в тебе, — мотает он головой, — в себе. Мне было страшно ошибиться, но в итоге вышло намного хуже. Я потерял и тебя, и себя. Но сегодня точно знаю, чего хочу: чтобы ты вернулась ко мне. И мы вместе шагали вперед. Все удары судьбы — это наказание для меня. Наверное… Но мы их все пройдём и оставим позади. И скоро нас будет трое, а ты всегда сможешь на меня положиться, я тебе обещаю. Зорь. Я обещаю, что больше не подведу.

Его темные глаза полны мольбы и сожаления. Робости и ожидания. Коричнево-золотистая радужка переливается и блестит от невысказанных чувств. И я не уверена, что готова о них услышать сейчас.

Акрам внимательно изучает мое лицо, а потом опускает взгляд на наши руки. Он раскрывает коробочку, и через пару секунд на его широкой твердой ладони уже поблескивает золотое колечко с небольшим камешком.

— Ты не отвечай сейчас, ладно? — хриплым от эмоций голосом просит он. — Я спрошу еще раз. Я намерен повторять свое предложение до тех пор, пока ты не станешь мне доверять и не согласишься.

Одинокий золотой обруч Акрам перекладывает в мою ладонь и зажимает мои пальцы в кулак, наклоняется и касается губами. Так трепетно, нежно. У меня пропадает дар речи и подбородок дрожит.

Я его боготворила… строила воздушные замки в голове, мечтала о долгих годах вместе, представляла, как он сделает мне предложение… когда-нибудь… потом… но вместо этого он раз за разом предпочитал забыться в объятиях других. Многочисленных женщин.

Слезы из глаз как очищение. От той боли и разочарования, что поселились в моей душе. Не могу сдержаться, тяжело. От его раскаяния еще тяжелее. Если бы он в итоге сказал, что мы стали ошибкой, принять было бы легче. Так случается: не складывается и все. Но он говорит, что ошибкой в его жизни стали… они, все те женщины.

— Зачем сейчас уже, Акрам. Зачем…

Он вздрагивает, когда видит мои слезы, в который раз просит прощения, его губы скользят по мокрым щекам, а когда накрывают мой рот, то… то… все. Я вновь теряю себя рядом с ним. Мне сносит голову от его присутствия, от участия, взгляда и решительности в глазах. Наш огненный поцелуй становится все менее сдержанным, неудержимым. Сильные пальцы путаются в моих распущенных волосах, гладят затылок, стискивают крепко-крепко, но осторожно. Акрам разрушает меня и оживляет одновременно, отнимает душу, предлагая взамен свою. Кожу на ладони жжет кольцо, пальцы словно задеревенели.

Глоток за глотком я насыщаюсь им, воскрешаю все, чего лишилась, напитываюсь его энергией, страстью и желанием, сожалением и раскаянием. Но… сказать «да» я, увы, не готова.

Поцелуй прекращается, мы оба стараемся отдышаться, переварить разговор и то, что следует за ним: всплеск неудержимых эмоций, как цунами, обрушивается на наши головы, а после… лишь пустота.

— Примеришь? — уже спокойнее уточняет Акрам и кивает на мою ладонь.

— Давай не станем, — бормочу я. — Это сейчас лишнее. Мало ли…

— Вот именно, мало ли! А мы живем один раз! Но если даже и нет, я бы и следующую жизнь мечтал провести рядом с тобой. Просто слишком поздно пришло осознание. Но я не тороплю. А кольцо… пусть у тебя будет. Ладно? — с надеждой уточняет он, осознавая, что мое согласие уже будет означать нечто большее, чем просто: «Да, пусть оно побудет у меня».

— Идем, — он выбирается из машины и распахивает дверь с моей стороны. — У нас по плану набережная.

Вечер пролетел незаметно, Акрам отвез меня домой. Уже в постели я, конечно, примерила… колечко подошло идеально.

Поддавшись порыву, я фотографирую кисть и отправляю Оле. Телефон тут же оживает:

— Акрам тебя замуж позвал?!

— Да, — отвечаю я спокойно и живо делюсь всем, что случилось сегодня.

— Ты с ума сошла! Зоря! Ты не согласилась?!

— А ты бы согласилась на моем месте?! — выплескиваю я на подругу скопившиеся эмоции.