— Да, милорд, совершенно понятно.

— Ну вот и хорошо. — Тони подождал немного, а затем, уже тише, сказал: — Можете идти. Доложите мне сразу же, как только что-либо узнаете… вы найдете меня по адресу Торрингтон-Хаус, Аппер-Брук-стрит.

— Слушаюсь, милорд. Доложу немедленно. — Смиггинс поклонился и, пятясь, вышел из комнаты.

Как только дверь за ним закрылась, Тони схватил Алисию за руку:

— Пойдем, я отвезу тебя домой.

Алисия с готовностью вскочила, и они вместе вышли из полицейского участка.

Только когда их экипаж тронулся, первое возбуждение у Алисии наконец прошло, и она смогла откинуться на сиденье, обитое мягкими подушками. До этого момента она все время беспокоилась о своей семье и ни разу не задумалась о собственной участи.

Почувствовав, что вся дрожит, она плотнее завернулась в плащ, испытывая блаженство от окутывавшего ее тело тепла. А что было бы, если бы он не пришел? От этой мысли у нее кровь стыла в жилах.

Тони, повернув голову, посмотрел на нее, потом одной рукой обнял ее за плечи и прижал к себе.

— С тобой действительно все в порядке? — шепотом спросил он.

Алисия в ответ лишь кивнула головой — она боялась, что вот-вот начнет стучать зубами. Даже сквозь одежду она ощущала его тепло и пока их экипаж пробирался через забитую каретами вечернюю Пикадилли, ее дрожь постепенно проходила.

Наконец она сделала глубокий вдох и взглянула на виконта.

— Я вам так благодарна! Для меня это просто какой-то… — Она сделала неопределенный жест.

— Шок. — Тони смотрел в окно на проплывающие мимо фасады домов. — Ничего, скоро мы опять будем на Уэйвертон-стрит.

Целая минута прошла в молчании, которое первой нарушила Алисия.

— Я не убивала Раскина, — произнесла она, пытаясь в полутьме разглядеть выражение его лица. — Вы мне верите?

— Верю.

Этот простой и бесхитростный ответ, высказанный прямо и решительно, запал ей в душу. Тони взял ее руку.

— Вы же слышали, как я разговаривал с сыщиком, а еще раньше — с тетушкой Фелиситэ и леди Озбалдестон. Вы просто физически не могли убить Раскина. Я… мы знали это уже на следующий день после убийства.

— Вы сказали мне, что вам поручили расследование, но до сегодняшнего вечера, до разговора в полицейском участке, я не понимала, что это значит, даже не догадывалась, что вы проводите расследование по приказу Уайтхолла.

Тони чувствовал на себе ее изучающий взгляд и ждал следующего вопроса.

— Кто же вы такой? Он молчал, и тогда она, сев поудобнее, продолжила:

— Вы же не станете утверждать, что любому человеку власти могут поручить разобраться с этим делом только потому, что он случайно наткнулся на мертвое тело, ведь так?

Тони выждал несколько секунд, а затем негромко произнес:

— Конечно, нет. Уайтхолл действует совершенно иначе.

Алисия молчала, ожидая продолжения; тогда он отвернулся и быстро прокрутил ситуацию в уме. Конечно, правила требовали от него соблюдения полной секретности, однако он вспомнил, в какую неприятную ситуацию попал Джек Хендон, не сказавший Кит всей правды. Джек думал, что оберегает ее, а на самом деле очень ее обидел и едва не оттолкнул от себя…

Тони снова посмотрел на Алисию, затем привстал и, стукнув по крыше, приказал кучеру:

— Поезжай к парку! — Он знал, что въездные ворота уже заперты, но зато на дорожках, окружавших парк, в это время было не слишком людно.

Экипаж тронулся, и теперь только вспышки мелькавших уличных фонарей освещали салон кареты. Тони откинулся на спинку сиденья, чтобы слегка расслабиться. Конечно, рискованно открывать ей всю правду, однако другого выхода он просто не видел…

— Я сказал мальчикам, что служил майором в кавалерийском полку.

Алисия попыталась высвободить руку, но Тони нежно сжал ее пальцы.

— Это действительно было, однако всего лишь несколько месяцев, а потом появился некий господин по имени Далзил, возглавлявший департамент в Уайтхолле…

Тони сообщил ей то, чего не открыл бы никому другому — ни тетушке Фелиситэ, ни даже своей матери; он подробно рассказал ей о последних тринадцати годах своей жизни. Говорил он совершенно спокойным и бесстрастным тоном — так, словно речь шла об очень далеком прошлом.

Алисия не перебивала его и ни о чем не спрашивала, так что было непонятно, слышит ли она его вообще.

Кроме того, Тони не знал, какова будет ее реакция. Как ни странно, многие люди, ради благополучия которых он и его коллеги не раз рисковали собственной жизнью, считали, что такого рода служба, основанная от начала до конца на обмане, выходит за рамки всякого приличия и те, кто причастен к ней, недостойны называться джентльменами.

Раньше его никогда не волновала мысль о том, что кто-то может таким образом отреагировать на факты его биографии, но теперь…

Конечно, Тони мог бы приукрасить мрачные факты, придать истории своей жизни больше блеска, но он понимал, что лучше рассказывать все как было.

В какой-то момент, описывая свою жизнь среди подозрительных субъектов в портах на севере Франции, он вдруг осознал, что слишком сильно сжал ее руку, и, спохватившись, разжал пальцы и замолчал.

И тут Алисия, подвинувшись ближе к нему, положила свою руку поверх его руки, а затем негромко произнесла:

— Это, наверное, было ужасно.

Такое простое сочувствие подействовало на него как бальзам: ощутив новый прилив сил, Тони снова схватил ее за руку и продолжил:

— Теперь все это уже в прошлом. Я в числе многих других год назад вышел в отставку. Однако недавно в моей жизни снова появился Далзил.

— Это когда убили Раскина и когда вы доложили об обнаружении тела?

— Совершенно верно. — Тони слегка поморщился. — Впрочем, на его месте я поступил бы точно так же. Раскин почти наверняка являлся предателем.

Они уже объехали вокруг парка, и впереди показались величественные здания Мейфэра в обрамлении мерцающих уличных фонарей. Виконт велел кучеру ехать к Уэйвертон-стрит. Когда они выехали на роскошные, хорошо освещенные улицы, Тони взглянул на Алисию и увидел, что она смотрит на него без всякого осуждения, даже без любопытства, так, словно бы она, наконец, смогла его хорошо рассмотреть и увиденное принесло ей громадное облегчение.

В конце концов она отвела от него взгляд, откинулась на спинку сиденья и уже совсем спокойно сказала:

— Так вот почему Уайтхолл в лице этого самого Далзила для проведения расследования выбрал именно вас — потому что вы доказали свою верность стране…

Никто еще не описывал его службу подобным образом. Тони наклонился ближе к ней:

— Очень важно, чтобы человек, проводящий расследование, был абсолютно надежным, потому что Раскин принадлежал к высшей бюрократии и тот, с кем он проворачивал свои грязные делишки, наверняка как-то связан либо с соответствующей службой, либо с правительством.