Ему часто звонили. Я краснела еще два дня, когда вспоминала, как он отвечал на звонок какого-то своего приятеля-клиента, притом не прекращая двигаться во мне. А я вцепилась зубами в его плечо, чтобы не стонать. Но его, похоже, это только еще сильнее раззадорило… Да, ему звонили часто, но именно тот разговор сразу привлек мое внимание.

Вадим сидел в гостиной, а я допивала чай на кухне, пока он разбирался то ли с менеджером, то ли с администратором. Но когда ответил на этот вызов, то голос был другим. Потому я, заинтересовавшись, подошла ближе, не пытаясь скрыть свое присутствие. Говорил он коротко и неэмоционально:

— Да… Нет… Не женился. Смеешься?.. Да все нормально… Ты проспись для начала, и если завтра не помрешь от похмелья, то мир засияет новыми красками… Да, занят немного… Нет-нет, ты самая красивая, что за ерунда в твоей голове, Кать? Просто сегодня не твой день… Пока. Звони, конечно, если уж прижмет. Но лучше не звони.

Обернулся ко мне и улыбнулся. Я не сдержала любопытства и иронично приподняла бровь:

— Твоя девушка?

— Бывшая. Иногда, Арин, люди так перепьют, что начинают прозванивать всех бывших по списку. Даже если несколько лет прошло, вот просто огреет, и хоть убей, но надо позвонить кому-нибудь и предыдущих любовей. Ты же не ревнуешь?

Мне показалось странным, что он решил объясниться. Прислушалась к своим ощущениям и никакой ревности внутри не обнаружила — не стала себя накручивать и выдумывать, что он улыбался при разговоре или был рад этому звонку. Нет. Она позвонила — он ответил. Как бы я ни старалась, но даже предлога для претензии придумать не могла. Потому уверенно покачала головой. Но любопытство не пропало:

— Кристина ведь упоминала какую-то… как она выразилась тогда? Зазнобу? А, забаву! Речь шла о ней?

Он подошел и взял меня за талию, наклонился:

— Все-таки ревнуешь? Нет повода, честно. Я ее года два вообще не видел и не слышал. А тут что-то вот на нее нашло.

— Да не ревную я, честно. Это просто интерес — неужели и ты мог влюбляться, бегать за кем-то, а потом, когда напьешься, перезванивать бывшим?

Вадим рассмеялся, потянул меня к себе:

— Хорошо, что не ревнуешь. Я сам собственник, но почему-то не выношу ревнивых женщин. Вот такой парадокс.

— А-а! — я округлила глаза. — Так ты ревнивый?

— Никому не говори, — он чмокнул меня в кончик носа. Кажется, работа подождет часок, у нас обоих соответствующее настроение. — Кстати, я этого ни за что никому не покажу, так что информация сверхсекретная.

Я обняла его, невольно отвечая на его игривое настроение:

— Значит, вы расстались не из-за этого? Тогда какая была причина? Ну же! Кто кого бросил? Раз уж начал колоться, так продолжай!

Он пожал плечами:

— Да какая теперь разница? Люди просто расходятся — страсть кончается, характерами не сошлись, надоело. Поначалу-то всегда розовые единороги и ванильный сироп, а со временем остываешь. Вот и у нас так случилось, разошлись без взаимных претензий. Точно не ревнуешь? Я дважды в одну реку ни ногой, вообще этого не понимаю. Так что если тебе приспичит ревновать, то выбирай кого-нибудь не из бывших.

— Да нет же! — я сама теперь дотянулась до его губ.

Я ни капли не врала и потому этому разговору значения не придала. Он просто отложился в голове. Для Вадима эта Катя сейчас не играет никакой роли — он не притворяется. Ведь он довольно хладнокровный циник: бывшая женщина — что-то наподобие использованного презерватива. Просто хорошие воспоминания и запах клубники, если повезет. Он всегда идет только вперед, всегда вперед. И сейчас на его пути была я, он и в тот вечер, и много раз позже доказал, то его полностью все устраивает.

Иногда он уезжал один, а я сильно скучала, потому что просто привыкла к его присутствию. Но потом возвращался и обескураживал вихрем, наподобие:

— Аринк, а поехали прямо сейчас в Грецию? Так достал этот холод!

— Я была там раза три. Мне не особенно понравилось, да и не сезон. Или ты несерьезно?

Он скинул обувь в прихожей и зацепился взглядом за мое пальто:

— Черт, надо завтра поехать купить тебе что-то потеплее. Скатаемся в Москву, там заодно и на двух новых девочек глянем. Кирилл твой — отбитый на голову идиот, но надо признать, что он в девочках разбирается.

Я же уловила только первое предложение, улыбнулась недоуменно:

— Вадим, я и сама могу купить себе пальто! Забыл, что ты мне зарплату платишь?

Он вдруг посмотрел неожиданно серьезно:

— Не понял. А я не могу тебе купить? Почему?

Вместо ответа развела руками. А он повторил:

— Почему, Арина? Я не давлю сейчас, мне просто интересно.

Я была удивлена его реакцией. Потому ответила, что могла:

— Не знаю… Просто мне хочется тратить то, что я зарабатываю.

— Как скажешь.

Показалось, что он собирался еще что-то сказать, но с первым же поцелуем переключился на другую мысль. И когда на следующий день я купила себе шикарное утепленное пальто в местном бутике, вообще никак на этот факт не отреагировал.

Из колеи выбил только один случай, когда на номер Вадима позвонил Антон — очень спокойно извинился за сказанное тогда и попросил его отпустить меня, уговорить вернуться домой.

— А разве я ее держу? Ладно, передам, что ты звонил, — Вадим пожал плечами, отключил вызов, но притом не отрывал смеющегося взгляда от меня.

Любому, в том числе и Антону, было понятно, что он и не собирается меня уговаривать.

А меня именно тогда и долбануло, просто еще в сознании не выстроилось в законченную мысль.

Я ушла гулять в одиночестве, соврав, что собираюсь накупить целый ворох «женских штучек», а сама бесцельно слонялась по городу. Надо было быть полной дурой, чтобы не понять этого раньше. Но я именно дурой и была, раз все окончательно встало на свои места после его вопроса «Разве я ее держу?».

Вадим сильно изменился. Наши отношения начались не на самой лучшей ноте, но к этому моменту стали слишком близкими. Мы почти постоянно были вместе: Вадим часто брал меня с собой по делам, а уж в доме вообще прохода не давал. Я занималась с ним сексом уже десятки раз — и теперь уже сама не сопротивлялась приливам нежности: хотела поцеловать — целовала, хотела раздеть — раздевала, просила, чтобы сделал, как мне хочется — и он только пару минут сопротивлялся, а потом все равно делал. А потом заставлял меня делать, что хочется ему. Да нам обоим просто хотелось делать одно и то же. Последние недели можно описать только так: мы были абсолютно и безусловно счастливы.

Разве он меня держал? В самом начале да — практически похитил, угрожал, но разве я не могла сопротивляться, если бы хотела? А сейчас? Почему уйти-то так сложно, как будто он меня наручниками к батарее прицепил? У меня может быть жизнь! Да я воевала за свою жизнь. У меня может появиться другой мужчина… когда-нибудь, через много-много времени, потому что пока эта идея не укладывается в голове. Влюбилась. Даже не просто влюбилась — эта симпатия почти с первого знакомства вызревала, а приняла. Вот таким, какой есть — циничным, иногда злым, бесконечно раздражающим, никогда не позволяющим перехватить контроль. Ну, а что? У всех свои недостатки. С его я вполне готова примириться, да что уж там — сама не заметила, как примирилась.