Но он мою реакцию расценил иначе — еще сильнее разозлился. Настиг в проходе, подхватил на руки и быстрыми шагами направился в гостиную. Бросил на диван. Я и ойкнуть не успела.

— Встань на колени, хорошая моя, — говорил мягко, приспуская штаны с бельем. — От этого ты точно не забеременеешь.

Вот прямо сейчас? Я понимаю, что сделка и что сама на это подписалась. Даже, в общем-то, настроилась, но прямо сейчас точно был не подходящий момент. Он зол — это с первого взгляда видно! Снова наказывает за что-то свое — когда я мысленно только собралась выпустить когти. Поскольку я замерла, он наклонился и рванул меня за плечо, опуская на пол.

— А что у нас такие глазки? — издевался без стеснения. — Давай уже займем твой рот чем-то более подходящим, пока ты не наговорила еще ерунды?

Меня его поведение моментально успокоило. Я знала, что должна делать. И что если сама не буду провоцировать, то и он быстро переменится. Поднялась на коленях, наблюдая, как он обнажил невозбужденный член и сама потянулась рукой. Взяла у основания и провела. Потом только посмотрела вверх:

— Вадим, не дави. Пожалуйста.

Не сработало. Он перехватил ладонью мой подбородок и вынудил открыть рот. Другой рукой сжал мои пальцы на члене сильнее и заставил водить резче. Я чувствовала, как все напрягается от каждого движения. Всего несколько секунд, потом он убрал мои пальцы и ввел головку в рот. Начал сам плавно двигаться бедрами. Это не было неприятно, просто я была не возбуждена. И голос его стал тише:

— Расслабь горло, не бойся.

Он подался вперед слишком далеко, я поперхнулась и закашлялась. Он сразу вынул, позволяя мне отдышаться. После чего я сама открыла рот, принимая. Член набухал прямо внутри, я чувствовала солоноватый привкус на головке, но старалась не обращать на это внимания. Вадим обхватил мою голову руками, чтобы контролировать и двигался сам. Это был не минет — точнее не минет, как я себе это могла представлять. Это был самый настоящий секс, когда мужчина довольно жестко берет женщину и не отдает ей инициативу. Скорость нарастала, иногда он проталкивался так далеко, что я вся сжималась, но больше он не останавливался — приходилось приспосабливаться по ходу. Он перевел ладонь мне на горло, неужели собирается толкаться туда? Я в страхе отшатнулась, но наткнулась спиной на диван.

— Да не бойся ты… — теперь он был очень возбужден, подтверждений не требовалось. Член каменный, дыхание рваное. — Арин, просто расслабься. Я не сделаю тебе больно.

Сразу же вошел снова в рот и начал двигаться в том же темпе, лишь иногда проникая почти до горла, но дальше не входил. Скользил вдоль языка, вытаскивал почти на полную длину и снова резко толкался вперед.

Через некоторое время движения стали короче, но быстрее. Головка налилась, увеличилась, хотя я думала, что это невозможно. Поняв, что это означает, снова попыталась увернуться, но он держал крепко, пока не ударила теплая струя. И еще, и еще — с каждым разом все меньше. Я вся сжалась — неприятно. Но он не вытаскивал, только немного подался назад.

— Оближи.

Услышала это и заставила себя пройтись языком по головке. Но сглотнуть смогла только после того, как член вынырнул изо рта. Поймала себя на слабом возбуждении — все-таки его страсть вызвала страсть во мне. И теперь хотелось продолжить — но, конечно, как-нибудь иначе. Но я бы скорее умерла, чем попросила.

Вадим вдруг сел на пол рядом, сгреб меня в охапку и перетянул к себе на колени.

— Что, не понравилось?

— Нет, — честно ответила я. — Но и не настолько противно, как я думала.

— Это потому что я сам тебе не противен, — сделал неожиданный вывод и прижал меня к груди теснее. — Но если интересно, то я чуть не спятил от удовольствия.

— Мне не интересно. Больше я на такие сделки не пойду.

— Куда ты денешься?

Я не ответила. Если бы была возбуждена, если бы все началось иначе, то почему бы и нет? Но этому самовлюбленному товарищу об этом точно говорить не стоит. Вадим помолчал немного, потом заговорил еще тише:

— А теперь слушай внимательно, Арина. Вчера я осознанно не предохранялся. Во-первых, потому что знал, что вероятность слишком маленькая. Во-вторых, хотел, чтобы тебя совсем накрыло — и с этим, как ни крути, справился. В-третьих, меня не особенно пугает, если ты забеременеешь. И совсем не потому, что считаю это твоей проблемой. Меня просто не пугает. Случится — и случится. Мы с тобой, вроде бы, оба взрослые люди.

В этих словах — или скорее в интонации — прозвучало слишком многое! Я оторвалась от его груди, чтобы посмотреть в глаза и уточнить:

— Ты ведь сейчас не про аборт сказал?

— Нет, — совершенно спокойно и без тени эмоций.

У меня глаза расширились — наверное, так сильно, что он не сдержал улыбки. А потом подхватил меня и снова потащил на кухню. Как будто после услышанного я могла спокойно завтракать. Но вопрос я этот больше поднимать не осмеливалась — даже боялась услышать еще что-нибудь. Мы ведь даже не пара, а он так спокоен! Мы не собирались ни жить друг с другом до гроба, мы не рассыпались в признаниях, да и не в чем по сути было признаваться. Может, он намекал только на то, что если я сама захочу рожать, то он финансово меня поддержит, не бросит на произвол судьбы… Но все равно — я ему никто. Нельзя так равнодушно относиться, если никто может стать матерью твоего ребенка! Какое невообразимое счастье, что вероятность почти нулевая, и таблетки я начала пить…

Месячные пришли вовремя, чему я обрадовалась, а Вадим воспринял с недовольством — мол, если у меня на самом деле живот болит именно так, как я изображаю, то все его фантазии придется ненадолго отложить. Но нельзя было сказать, что он отложил вообще все фантазии — похоже, ему не было неприятно и трогать меня, и доводить до оргазма в такие дни, когда мне даже подумать о подобном было стыдно. Тиранил, как будто мы оба без этого обойтись не могли.

И так иногда он потрясающе это делал, что через три дня я и сама созрела — утром, когда еще не проснулся, забралась под одеяло и начала там ласково целовать. Мой личный тиран проснулся-то мгновенно и вынудил меня довести дело до конца. На том его приступ заботливости и закончился, а я уж было подумала, что человек в корне изменился. Теперь я уже не сбегала из его спальни, не стеснялась сама тащить в душ — оказалось, что там неудобно воплощать его фантазии только на первый взгляд, но любая полочка, низкий бортик или стеклянная стена служат прекрасным подспорьем в любом сексуальном развлечении. Вадим теперь демонстративно вытаскивал пачку презервативов и показывал мне, почти под нос подставлял, — дескать, смотри, и больше не вздумай ругаться. Откровенно говоря, я и придумать не могла повода для ссоры, даже если бы захотела.

С работой я справлялась все лучше и лучше, потому первая зарплата меня очень порадовала размерами. Несколько неприятных клиентов было, но то ли Вадим не был настроен на то, чтобы строить из себя гневного начальника, то ли сам видел, что не все конфликты можно уладить. Я же приняла деньги без зазрения совести и отложила, чувствуя теперь себя намного увереннее.