– Даже не думай, Кэти-котенок. Ты не посторонняя. Ты моя. И ты идешь со мной.

Доктор кивнул одной из медсестер, и нас тут же снарядили необходимыми халатами и бахилами и подвели к одной из палат.

– Мистер Салливан, я буду рядом. Пожалуйста, очень вас прошу, мистеру Райду в его состоянии противопоказаны волнения. Постарайтесь… – доктор замялся, явно пытаясь подобрать верные слова. – Постарайтесь не задерживать его надолго и не расстраивать, насколько это возможно.

– Да уж постараюсь, – кивнул Ронан и нажал ручку двери.

Дверь в палату отворилась совершенно бесшумно, если, конечно, не считать грохот моего сердца. Вот уж где шум. Моему взгляду предстала комната, больше похожая на люксовые апартаменты навороченного отеля, чем на помещение лечебного учреждения: вычурная мебель, цветной паркет, настоящее дерево, не пластик какой-то там, огромные вазы с живыми цветами. А вот аппаратура тут стояла самая что ни на есть медицинская. И, похоже, без нее старику, лежавшему на огромной кровати с приподнятым изголовьем, пришлось бы туго.

Мистер Райд. Адам Райд. Мой нашедшийся дед. Человек, в котором текла одна со мной кровь. Ерунда, как я научил себя думать за эти годы. Но отчего же тогда вся эта адская какофония от долбящего в ребра сердца? Я сто лет уже как не тот сопляк малолетний, что скулил и размазывал сопли ночами под одеялом в очередном приюте, мечтая, что вот-вот оно случится: обо мне вспомнят, меня найдут, полюбят. Давно уже и нашли, и не забывают ни на минуту, и полюбили. Все у меня есть. Чего тогда?

Адам был явно высоким и довольно мощным. Крупные руки с узловатыми фалангами пальцев поверх белого покрывала выглядели отнюдь не аристократично – эдакие здоровущие лапы мужика, за свою жизнь наверняка знавшие немало тяжелого физического труда. Такие руки видно сразу: загорелые, несмотря на болезненную желтизну, натруженные, со следами старых набитых костяшек. Не удивлюсь, если и от мозолей на ладонях он так и не избавился, вопреки статусу собственника и главы одной из крупнейших в стране компаний.

Па Джек когда-то говорил нам, что мужик мужика запросто может раскусить по первому же рукопожатию. С владельцами потных, липких, вялых ладошек лучше дел не иметь либо стараться держаться от них на расстоянии. А вот крепкая клешня, сухая и теплая, стиснувшая твою с равнозначной силой, – признак того, что с таким и по пиву можно пропустить, и разговор вести дельный. Наш Ронни, при всей его жеманности и показушной гламурности, обладал рукопожатием Железного дровосека. И бизнес свой вел соответственно. Потому-то мы и прощали ему всех этих его дурацких «птенчиков»»и «пупсиков». Ну, у нас у всех свои тараканы, верно? И вот сейчас, глядя на дедовы руки, я, даже не пожимая, их понял: передо мной настоящий, нормальный мужик.

И в этот момент он открыл глаза.

Ясные, пронзительные, ярко-голубые. Точь-в-точь как те, что я регулярно вижу в зеркале.

Тихонько охнула Кэтрин, тронув второй рукой мою лапу, которой я, оказывается, слишком сильно стиснул ее тонкую кисть. Вздрогнув, я разжал захват, утешающе погладил ладошку большим пальцем.

– Мальчик мой, как же ты похож на своего отца, – устав ждать моего приветствия, хрипло произнес ми… Адам… дед?

– Привет, эм-м-м, здравствуйте, мистер Райд, – буркнул я в ответ, ни хрена не понимая, что делать должен и как нужно реагировать. Улыбнуться? Руку подойти пожать?

– Ни к чему эти глупые церемонии, Ронан. – Пусть старик и лежал в больничной палате в окружении всей этой медицинской хрени, но голос его был тверд, а слова он произносил отрывисто. – Зови меня просто Адам, если пока не хочешь называть дедом.

Рука Кэтрин в моей дернулась, а сама она рвано вздохнула. Думает, что мне стоило проявить больше дружелюбия? Ну, если она так считает...

– Мистер Райд, Адам… Я… рад, что вы нашлись… я нашелся… Если честно, я до сих пор... эм-м-м… сомневаюсь в нашем родстве. Но, безусловно, счастлив познакомиться. И надеюсь, вы поправитесь.

Я, как дурак, мялся, запинался и мямлил какую-то хренотень, пока Адам буквально ощупывал меня взглядом.

– Подойди-ка поближе, сынок, – велел он, обрывая мой бубнеж и сомнения насчет дальнейший действий. – Я бы так хотел тебя обнять, но боюсь, мой бдительный страж, услышав в своей дозорной башне писк этих мерзких бездушных шпионов, тут же примчится и ширнет мне опять лошадиную дозу своих снадобий. Хотя по мне, так лучше доброго виски никакого успокоительного не надо, – дед лукаво усмехнулся, и меня окончательно попустило. Адам Райд, кем бы он ни был мне в родственном плане, свой в доску парень. Сработаемся, как говорит па Джек.

Я приблизился к его кровати, невольно подтаскивая за собой Кэти, чью руку так до сих пор и не отпустил. И тут дед перевел свой взгляд на мою спутницу. Вот же я дубина неотесанная!

– Адам, позволь представить тебе мою невесту, Кэтрин Брукс, – я подтянул упирающуюся Кэти и буквально выпихнул ее пред ясны очи деда.

– Сэр, я много о вас слышала…

– Клэр? – выдохнул Адам так, словно кто-то сжал его горло.

Вероятно, я, неуклюжий увалень, задел какой-то из проводочков одного из «бездушных шпионов», по выражению Адама. Потому что адская машина запищала, как щенок, которому случайно прищемили лапу, и в палату через пару секунд ворвался встревоженный док.

– Мистер Райд! – замельтешил он, чуть не размахивая руками и стараясь оттеснить меня, будто опасное животное. – Будет лучше, если на первый раз мы прервем визит вашего…

– Амид, выйдите, – грохнул дед. Да. Дед.

– Но…

– Все в порядке, Ронан ничего не сказал и не сделал, это я сам потревожил какой-то проводок. Эти чертовы следилки! Снял бы ты их уже с меня. Только мешают и путаются вечно, – раздраженно рыкнул дед, пока док что-то рассматривал на мониторе аппарата, подававшего пронзительные звуковые сигналы.

– Не может быть и речи о таком! Ну неужели я должен опять вам как маленькому… – собрался толкнуть прочувствованную речь док, но был безжалостно прерван.

– Амид, дай мне поговорить с внуком и его невестой. Сейчас.

Доктор возмущенно засопел, еще раз все проверил, повернулся к нам с Кэтрин, состроил гримасу, предназначенную донести до нас призыв убраться как можно скорее и совесть иметь, и ушел-таки.

– Ты хотел мне что-то сказать, сынок, – напомнил Райд, глядя при этом на Кэтрин так пристально, что она явно занервничала.

– Я собирался представить тебе мою будущую жену, – вышло слегка раздраженно, потому что из-за его слишком пристального внимания у меня появилось навязчивое желание запихнуть мою голубоглазку за спину. Спрятать. Как-то уж очень по-особенному он на нее смотрел. Будто они не были незнакомцами. – Кэтрин Брукс. В очень скором времени Салливан.

Конечно, ревновать и нарочито подчеркивать свои мужские права там, где мне их, по сути, еще и не одобрили свыше, в подобной ситуации дебилизм редкий, но с инстинктами сильно не поспоришь. Настоящий мужик всегда останется мужиком и самцом, даже, бля, на смертном одре, а на мою кошку бешеную и покойник бы позарился.