— Ты же знаешь, что он у нас гиперактивный.

— Знаю, — произносит Давид. — И ему спать через час.

— Ты его укладываешь.

Муж кивает и забирает сына, чтобы уложить. Я же сажусь на шезлонге и вспоминаю прошедшие три года. Кирюша рос не по дням, а по часам. Год назад мы отдали его в сад, но из-за частых болезней пришлось его забрать и уделять время самой. Мне совсем не сложно это делать. Я бы даже сказала, в удовольствие. Моя компания функционирует. За эти годы мы расширили ее и посадили туда специалиста, директора, который знает, как управлять таким делом.

Я думала над продажей, но Давид отказался, сказав, что у его жены тоже должно быть свое дело. Он был прав. Своя компания до сих пор не позволяет мне деградировать и держит в тонусе. Несмотря на огромнейшее количество развивающих занятий и развлекательных программ с Кирюшей, я вынуждена постоянно быть в курсе новостей, регулярно отслеживать динамику прироста дохода, исключать возможность убытка и выяснять его причину, если компания вдруг начала работать себе в убыток.

Я развиваюсь вместе с Давидом и безумно благодарна ему за то, что отговорил меня от продажи.

Пока муж укладывает малыша спать, я наслаждаюсь тишиной и вкусным Дайкири. Сегодня воскресенье, Маришка проводит время со своим будущим женихом Стасом, а у нас с Давидом будет несколько часов времени, чтобы провести его наедине друг с другом. Я надеюсь поплавать и заняться сексом, которого у нас не было, кажется, целую вечность. Давид всё время занят на работе, а я с малышом. У нас есть няня, но когда Кирилл с ней, я занимаюсь собой: своим телом, лицом, волосами и релаксом. А еще работаю. Мне тоже некогда расслабляться, поэтому последнюю неделю мы виделись в спальне пробегом. Когда приходил Давид, я уже спала, а когда приходила я, спал Давид.

Сегодня я хочу исправить это недоразумение, поэтому с предвкушением поправляю бюстгальтер, откидываю халат-парео в стороны, оголяя ноги и жду, когда Кирюша уснет. Спустя полчаса Давид таки приходит. Окидывает меня взглядом, и я замечаю, как остро он на меня реагирует. Как проходится взглядом по ногам, по шее и груди, по бедрам. Он останавливается всего на несколько минут у шезлонга, после чего тянет ко мне руку и, ухватив за кисть, поднимает.

— Соскучилась, — он даже не спрашивает, а, скорее, утверждает.

Я же лишь киваю и вскидываю подбородок, а после тянусь к нему ближе и целую. Давид тут же обхватывает меня за талию и прижимает к себе, целует так, что у меня подгибаются коленки и шепчет:

— Моя девочка соскучилась. И я по тебе соскучился, — комментирует. — По телу твоему, по аппетитным соскам-горошинам.

Он всегда разговаривает ТАК, что я хочу закрыть глаза от стыда, но вместе с тем мне ужасно приятно и возбуждающе, так что я отбрасываю в сторону стеснение и лишь ближе прижимаюсь к Давиду. Я чувствую его эрекцию низом живота. Он вжимается в меня сильнее и стискивает ягодицы, приподнимая платье и отодвигая трусики в сторону.

— Мокрая, — произносит он, едва его пальцы пробираются под кромку белья и исследуют низ живота. — Я пиздец, как хочу тебя, Мила.

Мы забываемся друг в друге. Я теряю голову, когда Давид поднимает меня куда-то вверх и усаживает на барную стойку, когда раздвигает мои ноги и опускается на колени. Его лицо находится на одном уровне с моим самым чувствительным местом, и я позволяю себе поставить руки за поясницу и отклониться чуть назад, а еще шире развести колени, предоставляя мужу полный доступ.

Он касается меня языком там, сначала нежно и едва ощутимо, но с каждым разом я чувствую его все сильнее и ярче. Он обжигает, заставляет всхлипывать и издавать протяжные стоны, а еще сжимать руки в кулаки до побелевших костяшек, потому что сил терпеть больше нет.

Я взрываюсь в сильном оргазме и кричу, прекрасно зная, что сын в доме, а вокруг ни единой живой души. Да если бы и кто-то был, вряд ли я смогла бы удержаться, настолько сильным был накрывающий меня оргазм.

Давид поднимается с колен, достает презерватив и разывает фольгу, но я тут же отбираю у него наполовину распакованный квадратик и отбрасываю его в сторону, опускаюсь на колени и обхватываю головку его члена губами.

Давид издает глухой стон и толкается бедрами вперед. Я без сомнений принимаю его на всю длину. Он большой, я бы даже сказала огромный для меня, но разве это имеет значение, когда я хочу сделать ему приятное? С удовольствием провожу языком по члену: от основания до головки и медленно всасываю ту в рот, сжимая ее губами.

— Да, милая, да, — хрипит Давид.

Одним рывком он наматывает мои длинные волосы на кулак и помогает мне вобрать его на всю длину.

— Расслабь горло, — произносит, и я повинуюсь, больше ни о чем не думая.

Его член больно царапает горло, я сжимаю его сильнее и горячая струя спермы обжигает заднюю стенку.

— Боже, ты невероятная, — шепчет Давид и, подняв меня с колен, — разворачивает спиной к себе и вынуждает наклониться на стол. — Хочу тебя сзади, — рычит и широко раздвигает мои ноги коленом.

Я накалена до предела. Внизу скручивается один болезненный спазм, а когда Давид касается меня там, я выгибаю спину и шумно выдыхаю. Он размазывает влагу по моему клитору, задевает его, нажимает и сдавливает так, что я сама подаюсь назад, лишь бы поскорее почувствовать его внутри.

Я чувствую что-то холодное между ног, чуть дергаюсь, но тут же расслабляюсь, потому что знаю, что это вибратор. Он начинает привычно жужжать, и я чувствую, как Давид вводит его в меня одним резким движением, от которого спазмы внутри влагалища тут же сжимаются от нарастающего трения.

С каждой минутой желание во мне разрастается с новой силой, я подаюсь назад сама и Давид, пользуясь, моментом, касается членом тугого колечка сзади. Он без труда попадает внутрь и сжимает свободной рукой мое бедро.

— Давай сама, — шипит он, и я опускаю руку вниз, чтобы перехватить вибратор.

Двойное проникновение заставляет меня всхлипывать от распирающего чувства наполненности. И самое дикое, что я ничего не могу изменить. Внутри меня разгорается буря, перерастающая в настоящий пожар. Я без контроля двигаю вибратор туда сюда, чувствуя вместе с этим движения Давида сзади. Он кладет руки по обе стороны моих ягодиц и яростно тянет меня на себя. Сегодня наш секс такой, по которому я соскучилась: дикий, животный, возбуждающий до беспамятства. Я давно привыкла к подобному, но мы практикуем это не так часто, как хотелось бы.

— Мила-а-а-а, — тянет Давид и с остервенением вбивается в меня.

Я вздрагиваю и кричу, кажется, еще громче, чем до этого. Внутри все пульсирует от мощного и неконтролируемого оргазма. Я обмякаю в руках Давида и обессилено падаю на поверхность столешницы, чувствуя пульсацию: муж кончает.

Так хорошо мне не было уже давно.

Часом позже, когда мы оба отошли от оргазма, Давид предлагает немного поплавать и, заплыв со спины, обнимает меня. Я держусь за бортик и с удовольствием откидываю голову назад, а потом произношу то, что никак не думала, что когда-либо скажу: