колебаний ты накинулся на того громилу, хотя сам еле стоял на ногах. Прыгнул на него как сурикат, готов был умереть, лишь бы не дать ему забрать Дате-куна. Можешь объяснить, зачем ты это сделал? А вчера? Ика-чан, ты спас меня. Ты отвлек их, чтобы я могла улизнуть, разве не так? Все грозился меня убить, а сам… Тащил за руку через эти дворы, не бросил. Не говори мне, что ты безэмоциональное чудовище, ведь ты не такой.

— Я убийца, — произнес я. — Этого не изменить. Если оса тебя не ужалила, не знак, что ты ей нравишься.

— Ты помешался, это я понимаю. Но даже твое сумасшествие по-своему прекрасно. Ведь ты все равно пытаешься все исправить. В одиночку дал бой Сато и его группе, не жалел себя, но ни разу не попросил о помощи. Рвешься найти Аоки и покарать.

— Я убил Каори, про это ты как-то забыла.

Она развернула мое лицо к себе, глаза хищно блеснули.

— Ты знаешь, что он это заслужил! — После этих слов она смутилась, будто не ожидала, что их когда-либо произнесет. — Нет я… Конечно, убийство это ужасно, но ведь ты сделал это не сам, ты болен…

Она видит во мне только героя, боги… Темного рыцаря, который вершит правосудие и защищает слабых. И еще называет меня сумасшедшим! Вот где настоящее безумие.

Мир, в котором такого, как я могут принять за хорошего парня, просто обречен на вымирание.

— Но я верю, что тебя можно спасти, я ведь говорила! — Она коснулась моей щеки губами. — Сейчас ты тоже ничего не чувствуешь?

— Трение кожи, как мило. Уходи, Миса, перестань разыгрывать спектакль!

— Я покажу тебе, бака! — вскрикнула она. — Смотри!

Она оторвалась от меня и юркнула за диван, откуда вернулась с котом на руках. Мордатый-сан, видимо, спал и никак не мог понять, отчего его таскают по комнате.

Без капли стеснения Асами положила кота на стойку, прямо передо мной, заставив отпрянуть от этого мохнатого монстра.

— Это чертов кот, Миса, чего ты хочешь⁈ — воскликнул я.

— Вот чего!

Она вернулась ко мне за спину и крепко схватила руку.

— Ты боишься эмоционального отклика, потому что считаешь, что его нет. Но он есть, черт возьми! Ты способен на социальные связи, на дружбу, следовательно способен и на мягкость!

Она подняла мою ладонь и повела к коту. Меня бросило в холодный пот. Чертов мутант щурил на меня свои зеленые блюдца, дернул ухом, повел пушистым хвостом. Вот кошмар, мать твою…

Ладонь коснулась шерсти, я даже зажмурился от отвращения. Мордатый-сан ужасно заурчал.

Миса повела моей рукой по шкуре кота, его мех щекотал между пальцами, мурчание отдавалось в ладони. Я замер, ощущая теплоту.

— Чувствуешь? — прошептала она. — Это приятно.

Свободной рукой я дотянулся до сигареты и сжал фильтр дрожащими губами. Несмотря на бунт мозга, я не мог не принять тот факт, что она… черт… была права.

Это приятно. Гадко и приятно.

— Что ты чувствуешь? — не отставала она.

Я вырвал руку, подул на пальцы, сразу же подошел к раковине и тщательно помыл. Кот обиженно улизнул.

— Что за терапия у тебя такая? — возмутился я. — «Лечу тягу к убийству котами», вздор какой.

— Но ведь эффект был, — лукаво ответила она.

Я прикурил сигарету, опасливо обошел её, и уселся на диван.

— У меня есть только одно удовольствие. Всегда было, — произнес я. — Я не привык к такому, эти ощущения кажутся мне инородными.

— Ты не какой-то пришелец, Икари. Поверь мне, я же вижу. Ты способен на сострадание.

Я поднял на неё глаза. Она оказалась раздета, кожа посинела, карие глаза сменились мертвенной белизной. Изо рта появилась личинка и заскользила по подбородку к маленькой девичьей груди с синими сосками. Я моргнул и Миса приобрела прежний облик.

— Асами, тебе нужно уходить, — повторил я.

— Ты сможешь сдержаться! — убеждала дуреха.

— Дело не в этом! Я просто не пойму, как убил тебя, вот как это происходит! — прокричал я. — Я вызову тебе такси, просто езжай домой!

— Я никуда не уйду! Буду с тобой!

Она бросилась ко мне и поцеловала в губы. Следом за ней ветерком пронесся аромат её духов, меняя реальность и перекрашивая в розовый цвет. Она уперлась коленом в пах и принялась расстегивать блузку, её язык все пытался пробиться через мои сомкнутые губы, горячее тельце было слишком близко. Запах ванили и кожи, вкус губ, тактильные ощущение и возбуждение…

Танто щелкнул, резким движением я перерезал ей глотку. Кровь хлынула потоком мне в лицо, вместе с предсмертными хрипами. Я успел увидеть её широкие от страха глаза, в которых было целое море боли и удивления.

— Я же предупреждал, — с грустью сказал я.

Она зажала рану пальцами и завалилась на спину, мелко подрагивая всем телом. Я встал над ней, глядя, как из маленького организма выходит жизнь. Её голые ножки продолжали елозить по ковру, даже когда взгляд остекленел, а губы перестали двигаться.

Вот так. Лишь взмах, мгновение, секундный порыв, сдержать который я был не в состоянии, и жизнь девочки-подростка подошла к концу.

Я присел и погладил её пальцами по щеке. Несмотря на то что она была мертва, я не мог унять в себе желания. Я все равно её хотел.

— Это не я Икари, а ты… Слишком близко подлетела к солнцу. Прости меня, Асами Миса…

Ветерок пронесся по комнате, аромат её духов и розовый след. Я вновь оказался на диване, а Миса прижалась ко мне пытаясь поймать губами мои губы. Галлюцинация. Она жива! Ещё жива, пока я не сотворил непоправимого.

Я сбросил её с себя, сорвался с места и попятился. Она сжалась в комок, обиженный, расстроенный, оскорбленный и отверженный клубочек.

— За что ты так со мной? — шмыгнула она носом. — Я ведь помочь хочу!

— Миса-чан, я только что наблюдал твою смерть, — признался я. — Ты лежала прямо тут, вся в крови… Я даже не знаю, реальна ли ты на самом деле.

— Я реальна, Ика, реальна… — потянулась она ко мне.

Я отпрыгнул за стойку, поближе к кофемашине. Дура, что мне потом с твоим телом делать⁈ Я хотел просто прийти домой и завалиться на матрас, а не бегать от вездесущей школьницы по всей