Буддисты учат непривязанности, и кажется, что речь идет ожеланиях, но в этом не вся правда. Наша «привязанность» в значительной степениобусловлена нашими привычками. Стереотипы поведения (привычки) – один изосновополагающих механизмов работы мозга, обслуживающий нужды инстинктасамосохранения. Проверенный однажды стереотип поведения, реализованный и, послучаю, не приведший к летальному исходу, запоминается мозгом, глубокими егоструктурами как «проходной вариант», как безопасная форма поведения. Остальныеже возможные варианты поведения и действий, сколь бы хороши они ни были «набумаге» (так их понимает, по крайней мере, сознание), не проверенные практикой,т.е. подсознанием (которое, надо заметить, по природной своей примитивностичитать не умеет), – суть катастрофа, ибо есть неизвестность, а хуже иужаснее неизвестности ничего нет.

Болезненная зависимость – одно из самых сложных явлений, скоторыми нам приходится иметь дело. Мы не можем надеяться понять его, пока неусвоим, что человеческая психология сложна, и будем настаивать на простыхформулах, объясняющих все.

Карен Хорни

Стереотипное же действие, привычная ситуация, напротив, делопонятное и знакомое – известнее некуда, и потому милее оно сердцу нашему любыхзамков воздушных и журавлей непойманных, любой экономики дороже! Своя рубашка,знаете ли, к телу ближе, а потому, что бы ни происходило, как бы жизнь наша нименялась, ригидный и костный мозг (в основании своем он именно такой – костныйи ригидный) всеми своими фибрами пытается реализовывать прежние, проверенныестереотипы поведения. Береженого, как известно, Бог бережет. Вот наш мозг иждет до последнего, он изо всех сил пытается реализовать прежнее, пусть ичреватое негативными последствиями, поведение. Чреватое, но родное, а главное –знакомое, известное. Привычка, таким образом, – это наиглавнейший форпостинстинкта самосохранения, предохраняющего нас от пугающей неизвестности ипотенциальной опасности.

Инстинкт же самосохранения – это наидревнейшее изобретениеприроды и потому, видимо, пребывающее теперь в стадии глубокого, неподдающегося лечению маразма. Сознанию известно, что не все то золото, чтоблестит, однако для подсознания, падкого на всяческие удовольствия, это далеконе так. Если приятно – значит хорошо, а последствия подсознание из-за своейограниченности просто не способно просчитать.

После же того, как привычка сформировалась, даже если она иперестает приносить некогда приятные ощущения, она будет поддерживаться иудерживаться инстинктом самосохранения всеми доступными ему способами. Таковаприрода патологических зависимостей: человек хочет не потому, что ему от этогохорошо, а потому, что уже не может не хотеть.А это, согласитесь, далеко не однои то же. По большому счету, всякую привычку можно признать зависимостью.

Чтобы понять, насколько важна и серьезна проблемаалкоголизма, достаточно привести немного статистики. Если в 1984 году, поданным Госкомстата СССР, на душу населения приходилось 10, 7 литров чистогоалкоголя в год, то в 1998 году этот показатель составил более 14 литров. И этопри том, что, по данным специальных исследований, цитирую – «возможно, что в2000 году левой была почти каждая вторая проданная бутылка водки, но почтинаверняка – одна из трех». Следовательно, потребление алкоголя на душунаселения выросло за это время почти вдвое.

Число людей, которые себя погубили, куда значительнее,нежели число погубленных другими.

Д. Леббок

В СССР алкоголизмом официально страдало 20% населения,впрочем, и эта цифра, видимо, далека от реальной. Если же употребление алкоголяс тех пор увеличилось в два раза, то алкоголизмом у нас страдает как минимум40% россиян. И у этих 40% есть непьющие супруги, родители, дети. Таким образом,от алкоголизма, так или иначе, мучается подавляющее большинство нашихсограждан. Каково это видеть, что твой близкий человек постепенно, теряетчеловеческое лицо? Несладко. Впрочем, если бы издержки от алкоголизма этим иисчерпывались, то это еще куда ни шло, однако…

«Я не пью, я выпиваю!»

Алкоголики любят говорить, что они «не пьют, а выпивают». Алкоголикникогда не признает за собой болезни, родственников не слушает, а врачам неверит. Поэтому подобные «филологические изыски» – это только лишнеесвидетельство алкоголизма. Строго говоря, если человек выпивает, пусть ипомалу, но регулярно, он уже алкоголик. Но не будем придираться, ведь «попраздникам» – это уже регулярно. Когда же действительно пора бить тревогу? Скакого момента банальная выпивка становится болезнью? Как определить: алкоголикчеловек или нет? Вообще говоря, ставить диагноз – дело врача, но существуют иобщие признаки, каковы они – читайте внимательно.

Начало пути – рюмка, середина – выпивающая компания, легкаявыпивка, пара рюмок за обедом. Конец – в тюрьме за убийство в пьяном виде, зарастрату, в психиатрической больнице, в могиле от случайной и легкой болезни.

Джек Лондон

Раньше выпивал граммов 100– 150, веселел, расслаблялся, атеперь выпил 200 и ни в одном глазу – пошло, поехало! Пропал рвотный рефлекспосле хорошей дозы – приехали! Потерял контроль за количеством пития, позабыл,что делал, когда выпил, – алкоголик по полной форме! Дальше – хуже игораздо серьезней. Если возникла необходимость опохмеляться и пить сталзапоями, знай – «белочка» не за горами. Последний этап алкоголизма – этоопьянение после одной рюмки, полная деградация и потеря человеческого лица.

Теперь, по всей видимости, нужно внести ясность, почемуалкоголизм рассматривается врачами как болезнь. Поначалу употребление алкоголястановится привычным – это стадия, когда с болезнью еще можно справиться.Однако, как правило, пьющий этот этап пропускает и если спохватывается, то ужепосле того, как под действием регулярного приема алкоголя у него произошласистемная перестройка соответствующих структур и функций организма. Выглядитэто примерно следующим образом.

Для того чтобы справиться с алкоголем – расщепить его иусвоить, человеку необходим специальный фермент – некая алкогольдегидрогеназа.Поначалу она вырабатывается у любого нормального человека в определенных,отнюдь не запредельных количествах, однако если вследствие злоупотребленияалкоголем этот фермент требуется организму все в больших и больших количествах,то происходит модернизация соответствующего производства. Организм начинаетсам, вне зависимости от потребности, производить большое количество этогозлополучного фермента.

Никакое тело не может быть столь крепким, чтобы вино немогло повредить его.

Плутарх

Избыточное количество последнего – вещь не праздная,поскольку изготовленное количество фермента должно быть израсходовано, а какэто сделать иначе, нежели употреблением алкоголя? Никак. Но употреблениеалкоголя, в свою очередь, заставит организм вырабатывать еще большее количествоэтого фермента. Так формируется порочный круг. Фактически на второй стадииалкоголизма (когда пьет и не пьянеет) человек находится в зависимости уже не оталкоголя, а от своего собственного организма. Вот почему человеку вряд лиследует гордиться, что он «поллитру скушал – и ни в одном глазу», поскольку этонаипервейшее свидетельство его болезни.