Следующим, наиболее серьезным шагом стало начало подготовительных мероприятий по развертыванию весной целого производственного комплекса. По задуманному плану, сразу после схода снега планировалось заложить четыре завода: станкостроительный, рельсопрокатный, механический и металлургический. Свои станки, несмотря на все усилия Путилова, изготовить к намеченному сроку будет невозможно, поэтому Александр решил закупать их в Северной Америке через Моргана. В конце концов — главное запустить производство. Само собой, вместе со станками управляющий American Investment bank должен был организовать поставку в Москву и рабочих высокой квалификации, нанятых Джоном по долгосрочным контрактам. Совершенно обычный шаг, который, впрочем, еще несколько лет назад был бы нереален. Однако сейчас в Северной Америке свирепствовал кризис финансово-политической системы (вызванный недавно отгремевшей Гражданской войной, разделом страны и либеральной, рыночной экономикой), который методично приводил к сокращению производств и зарплат. Из-за этого на рынке рабочей силы было большое количество квалифицированных рабочих, в особенности из тяжелой промышленности. Поэтому перед этими безработными людьми, которые еще вчера были весьма востребованы, стоял вопрос очень просто — или переезжать в другую страну, подписав долгосрочный контракт на трудоустройство, либо голодать. А так как практически у всех из них за спиной были жены и дети, то вопрос решался очень быстро и положительно. Фактически, как позже узнает Александр, по объявленному Морганом набору имелся неслабый конкурс, и он мог выбирать из массы желающих лучших.

Как и на московском оружейном заводе «Медведев-Горлов» или сокращенно «МГ» (а именно так стала называться фабрика с 15 октября 1863 года), на этих производствах также планировался строгий режим и очень хороший социальный пакет. Сверх того, на указанных четырех новых объектах вводился единый стандарт оплаты труда, плавающие выходные и восьмичасовой рабочий день. А для полноценной работы предприятий в круглосуточном режиме вводились, по примеру «МГ», три смены. С зарплатами по своим предприятиям Александр решил тоже не жадничать, установив минимальный месячный оклад для совершенно неквалифицированного чернорабочего в размере тридцати рублей в месяц. Мало, зато было куда расти. В конце концов за «принеси-подай» никто столько по всей России не давал. Квалифицированных рабочих Александр тоже не забыл — для тех, кто в полной мере и качественно выполнял свои суточные нормы и имел высший разряд, оклад мог вырасти до ста пятидесяти рублей в месяц. Это были огромные деньги для заводских рабочих в России! На уровне серьезных европейских предприятий. Однако и требования к ним были очень суровые. Например, если рабочий вышел на работу пьяным или даже подвыпившим, на него налагался суровый штраф в размере четверти его зарплаты. Второй раз — половины. Ну а если этот «товарищ» не внял и повторил свою провинность в отношении горячительных напитков трижды, то его увольняли без права восстановления в течение трех лет. Как вы понимаете, эти пролетарские молодцы оказывались заложниками ситуации, так как, с одной стороны, на них наседала махина завода с суровой армейской дисциплиной, а с другой — разъяренная жена со скалкой. И еще неизвестно, что было страшнее.

Заводы, согласно планам Николая Ивановича Путилова, должны были выйти на проектные мощности уже к сентябрю. Правда, полностью развернуться и довести до ума всю инфраструктуру получалось лишь через три года, но это было уже не суть важно. Так вот возникала проблема — к моменту запуска нужны были рабочие, а жить им поблизости было негде. То есть им пришлось снимать жилье в разных концах Москвы и тратить много времени на дорогу до места работы. И это становилось жирным минусом во всей производственной системе, которую планировал наладить Александр. Подобное обстоятельство натолкнуло Александра на мысль о том, что в Москве необходимо начинать развертывать сеть малых железных дорог на конной тяге, то есть конку. Ничего особенного в этом не было, разве что колею пришлось бы делать меньше задуманной для железной дороги. Единственной необычной деталью стало то, что конку Александр задумал проложить, не исходя из радиально-кольцевой, естественной структуры города, а в квартальной манере. Собственно это должно было стать первым шагом к перестройке города, так как радиально-кольцевая схема устройства дорог, как цесаревич помнил, в будущем окажется самой большой миной в транспортной системе Москвы.

Планы, схемы, эскизы, чертежи, сметы, счета, подряды и договоры — Александр весь октябрь и ноябрь только ими и занимался большую часть времени. Так что, несмотря на то, что не было заложено ни единого камня в фундамент этой производственной структуры, Саша настолько был ею заморочен, что даже когда закрывал глаза, ему эти заводы уже мерещились.

На фоне этих ударных работ по наведению порядка в подконтрольном генерал-губернаторстве и подготовке производственной базы был совершен малый макулатурный подвиг по оформлению одной небольшой компании New British Mining, само собой, через подставное лицо — некоего Билли Гейтса. Для современной Александру общественности это имя ничего не говорило, но для цесаревича значило многое. Этакая благословенная формула авантюризма и проходимства. Некое воплощение древнего Бога обмана — Локи, который некогда смущал умы честных жителей Скандинавии. Имя, оставляющее знаменитого Остапа Бендера нервно курить в стороне от зависти. Александр всегда старался называть своих агентов звучно: Джон Сильвер, Максим Исаев, Томас Сойер и так далее. Так ему было легче запоминать и маркировать их в памяти. Но в данном случае требовалось нечто особенное, так как великий князь затевал величайшую в истории авантюру, а потому нуждался, чтобы пусть и иллюзорный, но тотем человека, который смог «кинуть на бабки» весь мир, был с ним заодно.

Ради появления на свет этого персонажа Джону Моргану пришлось изрядно попотеть, фальсифицируя целый перечень документов о его жизни, учебе и трудовой деятельности. Само собой не лично, а через своих доверенных людей, которыми он уже успел обрасти. Легенда была очень проста. Билл родился в бедном квартале Кардиффа и с самого детства был вынужден помогать родителям, подрабатывая, где придется. Повзрослев, Билл пошел работать обычным чернорабочим, ибо ничего не умел. Нужда вконец его допекла, и вот он в возрасте девятнадцати лет совершает несколько разбойных нападений на припозднившихся прохожих. За ним начинают присматривать в Скотленд-Ярде, но до ареста дело не доходит, так как подельники, требующие от него свою долю, перегибают палку и убивают всю его семью. Он бежит в САСШ, нанявшись простым матросом на ближайший корабль. Что он делал в Америке, никому не известно, однако вернулся он оттуда подданным Конфедерации Американских Штатов, в мундире лейтенанта кавалерии и при деньгах — на его счету числилось десять тысяч фунтов стерлингов. А посему Скотленд-Ярд более не имел к нему вопросов, решив закрыть глаза на тяжелую юность этого уважаемого джентльмена. Да и ничего, кроме призрачных подозрений в паре разбойных нападений, предъявить ему было нельзя.

На роль этого Билли выбрали бедствующего сына эмигрантов из России, довольно большая семья которого, из-за разразившегося кризиса, голодала. После предварительных переговоров Петр Андреевич Иванов согласился подписать контракт на фактически пожизненную службу Александру в обмен на финансовую помощь его родителям, братьям и сестренке. Оплата хорошего жилья, обучения и лечения, а также весьма приличная пожизненная пенсия для всех членов его семьи и приданое для сестры. Но с одним условием — для него с момента подписания контракта наступает новая жизнь, в которой места старой не будет. Он всецело отдается работе и никогда не ищет способов вернуть прошлое. И Петр, не задумываясь, пошел на этот шаг, преобразившись в Билла. Он не знал, что его ждет, но был готов на все, ибо видеть, как медленно погибают близкие, было не в силах.