За этими хлопотами незаметно подкрался декабрь с запланированным съездом, масштаб которого оказался сюрпризом не только для Александра, но и для Санкт-Петербурга. Конечно, газеты потихоньку «обсасывали» эту проблему, фантазируя и грезя о чем-то своем, касательно ожидаемого мероприятия. В особенности старались некоторые издания Санкт-Петербурга, которые пытались заклеймить великого князя либералом и ожидали от съезда громкой политической риторики и коллективного обращения к императору. В общем, человеческой глупости во все времена было где развернуться, и Александр не обращал на эти провокации никакого внимания. Разве что, фиксируя в блокноте издания и журналистов, которые позже пойдут в разработку первого отдела разведывательного управления. Как говорится: «Никто не забыт, ничто не забыто».

Впрочем, великий князь особенно и не занимался подготовительной работой, спихнув ее на Алексея Оболенского, сохранившего за собой пост Московского губернатора. И, как оказалось, очень даже правильно. Все, ожидающие съезд, думали, что приедет всего около сотни человек. Максимум — две. А прибыло, по регистрационной книге посещения от первого декабря — семьсот двадцать шесть делегатов: промышленники, купцы, общественные деятели и журналисты. Причем преимущественно славянофильского или вообще старообрядческого толка. Мало того, подобное мероприятие привлекло в Москву не только россиян — для присутствия на съезде прибыло две дюжины северогерманских и британских газетчиков, что создавало определенные трудности в риторике. Конечно, Александр мог вполне законно их не пустить, но, поразмыслив, он пришел к выводу, что так поступать не стоит. В конце концов они и так соберут всю необходимую им информацию, а то и вообще — выдумают ее. Так что пусть лучше возьмут ее из «первых рук». Заодно можно будет посмотреть, с кем из них можно будет сотрудничать в дальнейшем.

Для проведения съезда Оболенский, по совету Гагарина, выбрал здание дома Благородного собрания и подготовил Большой зал примерно так, как ранее его готовили для проведения крупных приемов или значительных собраний дворян Московской губернии. Единственным нововведением стали помосты, с помощью которых организовали ярусы, да небольшая сцена с президиумом и кафедрой.

В день открытия, с самого утра Александр располагался в кресле на некотором удалении от выхода к помостам и как будто из тени наблюдал за входящими. В голове крутилась сцена из кинофильма «Мастер и Маргарита» Владимира Бортко. Не хватало только королевы Марго, которую бы «товарищи» с милейшими улыбками целовали в колено. Конечно, эти «красавцы» были нужны Александру, но они в значительной своей массе были ему отвратительны. В особенности бывшие откупщики. Так уж сложилось, что еще с прошлой жизни у него пошла острая неприязнь к алкоголю, да и с людьми, которые им увлекаются, ему было тяжело общаться. Откупщики же в глазах великого князя выступали в роли просто вселенских злодеев, которые наживаются на слабости своих сородичей. Саша бы даже глазом не моргнул, если бы они помогали спиться англичанам или французам, но дело, увы, обстояло очень плохо. Особенно в свете того, что имперское правительство с 1861 года запретило всякие общества трезвости, которые во второй половине 50-х годов набирали популярность среди населения. Как ни крути, а отказываться от четверти, а то и трети годовых доходов правительство не желало, а потому продолжало стимулировать активное потребление алкоголя населением. Впрочем, помимо бывших откупщиков в числе этих фабрикантов, торговцев и промышленников имелись и другие «кадры». Вот, например, все не раз слышали много «лестного» о сиюминутной жадности и глупости руководителей, которые нанимают на работу совершенно неквалифицированных рабочих из Средней Азии за очень маленькие зарплаты, само собой — с целью сэкономить. Вы думаете, это придумали в 90-е годы? Зря. Подобный подход в России традиционен, как и странное сиюминутное желание — сэкономить, которое в дальнейшей перспективе приносит решительно большие затраты. Только если сейчас в роли «негров» выступают таджики, узбеки и прочие жители бывшей советской Средней Азии, то в том же XIX веке их место занимали обычные русские крестьяне, особенно крепостные, работающие частенько просто за еду. И вот с этими «красавцами» и «умницами» Александр должен был работать. Отчего становилось невероятно тошно, но Саша держался. Да, среди них были и нормальные, вменяемые промышленники, но на фоне общей массы они решительно терялись.

Долго ли, коротко ли, но все участники зарегистрировались, вошли, заняли свои места, и наступило открытие съезда. Великий князь поднялся на небольшую сцену перед столом президиума и с полчаса приветствовал прибывших. Для начала он зачитал высочайшее послание императора, которое он выклянчил у своего августейшего родителя, в котором Александр Николаевич высказывал свои надежды и чаяния о развитии и укреплении отечественной промышленности и желал всем участникам съезда плодотворной работы. Потом поприветствовал от себя лично, и, наконец, вкратце обрисовал, что и в какой последовательности будет происходить на текущем мероприятии. Если не углубляться в детали, то планировалось три акта. Первый — ознакомительный, в ходе которого выступают с докладами по самым разным вопросам торговли и промышленности все желающие делегаты съезда. Второй акт — рабочий, который был необходим для проведения обсуждений и принятия коллективных решений по целому ряду вопросов, дабы потом их оформить в конкретные документы. Ну и заключительный акт — торжественное закрытие, подведение итогов с вручением всем участникам комплекта документов и памятного значка. Последний имел вид чеканного диска из серебра, диаметром в дюйм, и имел простое крепление под гайку. В качестве изображения использовалась упрощенная версия двуглавого орла (как на проекте погон), а по канту шла надпись: «1-й Торгово-Промышленный съезд Российской империи». И, конечно же, значок сопровождал отрезок бордово-бело-черного триколора в виде ленты, которая была собрана в изящную розетку. Само собой, каждый значок имел порядковый номер на обороте и закреплялся за конкретной фамилией, то есть фактически был именным. Между вторым и третьим актом планировался перерыв в несколько дней, чтобы типография успела управиться с работой по формированию финальной раздаточной «макулатуры».

Помимо этого, после официального закрытия съезда цесаревич планировал провести пресс-конференцию, пригласив на нее максимальное количество отечественных журналистов, дабы ответить на все их вопросы, касающиеся прошедшего мероприятия. В принципе ничего особенного с точки зрения современного читателя нет, однако стоит учесть, что не только такого понятия, как пресс-конференция, но и даже каких-то зачатков его в те времена еще не знали. Так что Саша выступал в роли пионера этой, довольно удобной формы общения с журналистами.

Подобное заигрывание с демократией, было, конечно, крайне опасно, но Александр знал, на что идет. Он понимал, что этот съезд не только попытка консолидировать капиталы центральной России в один кулак, но и очень важный политический шаг. Тут нужно уточнить одну деталь. Дело в том, что смысл созыва Земских соборов в самодержавной России был связан не столько с потребностью в каких-либо демократических процессах, сколько в необходимости разъяснить свою волю широким массам. Ведь делегаты подобных съездов, в отличие от современных депутатов, после их завершения разъезжались по домам и уже на местах растолковывали царские указы и чаяния. Собственно, это и была основная, я бы даже сказал, ключевая задача подобных мероприятий. Фоном к ней шел еще один аспект. Дело в том, что институт Земских соборов напоминал собой своеобразный форум, на котором можно было обменяться мнениями с представителями разных компаний и регионов и, как следствие, оценить реальное положение дел по стране в целом.