– Подожди! – попросил он, хотя она и не собиралась его перебивать. – Ты мне очень нужна, но я ничего не могу тебе предложить.

– Я знаю, – тихо сказала Катя.

Он не понял. Знает ли Катя про его чувства или соглашается с тем, что ему нечего предложить.

Вадим поймал ее взгляд. Ни у кого на свете не было такого ласкового взгляда.

Она понимала все. Все, что он сказал, и все, чего не произнес.

Он совершает ошибку, стучало в голове. Нужно плюнуть на все и обнять ее прямо сейчас.

– Будет лучше, если я уволюсь, – предложила Катя.

– Нет! – испугался он. – Мне будет… плохо.

Ему будет ужасно, если он никогда больше ее не увидит.

Он быстро встал и вышел, потому что руки сами тянулась прижать ее к себе, забыть о долге перед семьей и даже об угрозе смерти.

Проводив Катю до метро, Никита вернулся к подозрительному внедорожнику. Тот уже не отличался от соседних машин, крышу и капот покрывал такой же ровный слой снега. Топтаться рядом до утра было глупо. Никита поехал домой, а утром, совсем рано, вернулся. Машины на месте не оказалось. Ее не оказалось и в близлежащих дворах, которые Никита несколько раз обошел.

Вряд ли хозяин машины живет где-то рядом. Не похоже все это на простое совпадение.

Он на метро поехал к Кате. Позвонил несколько раз в домофон, а потом и по телефону. Катя не отвечала, и Никита испугался. Если неведомые преследователи причинят ей какой-то вред, ему, Никите, не останется ничего другого, как снова заснуть, теперь уже навсегда.

– Ты где? – спросил он, когда наконец дозвонился до нее.

– В метро, – в трубке слышался характерный шум.

Перехватить Катю у работы он уже не успевал и поэтому попросил:

– Я встречу тебя вечером. Не уходи без меня.

Разговор прервался, когда поезд вошел в тоннель. Катя не успела ответить, но он был уверен, что Катя его обязательно дождется.

Выглянуло солнце, выпавший за ночь снег на глазах превращался в грязь.

Никита заметил небольшое кафе, вошел внутрь, выбрал столик у окна и попросил кофе.

Он не знал о Кате ничего и знал все. Знал главное: им хорошо вместе.

– Ты расстроена из-за всех этих странностей вокруг тебя? – спросил он вчера.

Катя ни слова не сказала о своих чувствах, но Никита точно знал, что она расстроена.

– Нет, – не удивившись, ответила она. – Я порвала со своим молодым человеком.

– Из-за меня? – глупо поинтересовался он.

У нее не было причин порывать с кем-то из-за Никиты. Они едва знакомы, и она вспылила, когда Никита предложил ей поехать в Штаты.

– Нет, – Катя опять не удивилась. – Просто я поняла, что мы друг другу не нужны.

Она нахмурилась, хотела еще что-то объяснить, но не стала.

Кофе оказался очень горячим и очень крепким. Никита такой не любил, но, обжигаясь, выпил.

В кафе зашла женщина с маленьким, лет трех, мальчиком. Мальчик чинно уселся за стол, принялся рисовать карандашами, которые тут же принесла официантка.

Надя считала, что в семье должно быть двое детей. Почему именно двое, Никита не понимал, но согласен был и на пятерых, лишь бы было так, как она хочет.

Для него она всегда и во всем была права.

Хотя, конечно, иногда он с ней спорил.

– Ангелина злая, – констатировала Надя, когда Вадик Корышев познакомил их с новой подругой. – Злая и лицемерная.

– Да ладно тебе! – возмутился Никита. – Девка как девка, ничем тебя не обидела.

– Не хватало еще, чтобы она меня обидела! – Надя уставилась на него возмущенными глазами. – Ты слышал, как она Вадькой командует?

Надя преувеличивала, Ангелина очень мягко напомнила Вадику, что им пора уходить.

– Она командует им демонстративно!

– Она совсем им не командует! – Никита тогда спохватился, засмеялся. – Кончай! А то поссоримся из-за какой-то Ангелины.

Про «злую Ангелину» Никита вспомнил, когда Корышев сначала пообещал помочь, а потом денег не дал. Отказал ему Вадим, а винил во всем Никита почему-то Ангелину.

Никита попросил еще кофе и опять выпил его, не дожидаясь, пока остынет.

И неожиданно поймал себя на том, что плохо помнит Надю. Не саму Надю, а то чувство уверенной радости, которое переполняло его, когда Надя была рядом.

Никита не назвал бы радостью то чувство, которое он испытывал рядом с Катей. Просто он точно знал, что без нее опять заснет.

Выйдя из кафе, он помедлил, но все-таки опять решил вернуться к тому месту, где вчера видел внедорожник. Машины на месте не оказалось, он только напрасно потратил время.

Впрочем, времени у Никиты было много.

Он немного побродил по близлежащим дворам и поехал домой.

Ночью Геля почти не спала. Несколько раз собиралась разбудить Вадима, чтобы все ему рассказать, потом решала, что попытается разобраться во всем сама, ворочалась, ненадолго засыпала и утром почувствовала себя совершенно разбитой.

Проводив Павлика в школу, она вернулась домой и, к собственному удивлению, проспала несколько часов. Голова была уже не мутной, как утром, а ясной. Геля поняла: время для самодеятельности кончилось, ситуация слишком серьезна, чтобы и дальше продолжать тянуть время.

Она быстро оделась и на метро, поскольку припарковать машину в центре проблематично, поехала к Вадиму на работу. Мужу она позвонила, уже выйдя из метро.

– Вадик, спустись, пожалуйста, – попросила Геля. – Мне нужно срочно с тобой поговорить.

– Что случилось? – одновременно недовольно и встревоженно спросил Вадим.

– Пока ничего, – успокоила Геля. – Спускайся, я уже подхожу.

Она испугала Вадима своим появлением, муж выбежал на улицу в одном костюме.

– С ума сошел? – ахнула Геля и потянула его к дверям. – Простудишься!

– Что случилось? – войдя в вестибюль, Вадим развернул ее к себе. – Что случилось, Геля?

Она никогда не появлялась у мужа на работе. Вадим показывал ей здание министерства, когда они случайно проезжали мимо, но Геля не предполагала когда-либо оказаться здесь.

– Пока ничего, – повторила Геля. – Мне просто нужно кое-что тебе сказать. Оденься, я подожду, и выйдем на улицу на две минуты.

– Пойдем! – Вадим потянул ее куда-то в сторону, к незаметной двери.

За дверью оказалось небольшое уютное кафе для сотрудников министерства. Сидевшая за стойкой девушка отложила журнал, поднялась, заулыбалась.

– Чай, пожалуйста! – попросила Геля, улыбнувшись девушке в ответ.