— Пяток лет прибавить не проблема. Побольше косметики и гонору, вот и все дела.

— Я вижу, ты на нее глаз положил?

Неделя встретился с Пампуриным взглядом.

— Не колоти понты, Валера. Я ее не обижу. Если надо, я за нее…

Оборвав фразу, он сунул в рот стебелек и принялся яростно его грызть.

— Влюбился, что ли? — не поверил Пампурин. — Когда успел?

— Когда надо. И не влюбился ничего. А просто…

Неделя снова не договорил, выбросил измочаленный стебель и заменил новым.

— Ты отдаешь себе отчет в том, что… что…

Пампурин захлебнулся слюной и был вынужден замолчать, чтобы ее проглотить.

Неделя уставился на него исподлобья.

— Хочешь сказать, что твоя дочь мне не пара? — спросил он мрачно. — Такая порядочная девушка не для вора, да? А я не навязываюсь, понял? Я Наташу твою спасти хочу, вот и все. Жалко деваху.

— Она тебе не деваха! — выкрикнул Пампурин.

Женщины одновременно вскинули головы, глядя в их сторону. Мария бросила сумку и подошла к дочери, готовая защищать ее при малейшей опасности.

— Ты не шибко гоношись, — скривился Неделя. — Видишь, женщин своих испугал понапрасну.

Пампурин понизил голос:

— Мы Наташу не для тебя растили, Неделин. Так что не раскатывай губу, друг ситцевый.

— Да, я вор, — жестко произнес Неделя. — Уголовник. Рецидивист. А вы кто? Дочь твоя, ты сам? Ты что, не врубаешься, в какую историю вы влипли? Вы же все на самом краю стоите. Один неверный шаг — и хана. Хочешь утянуть за собой Наташу? Давай. Только сперва у нее спроси.

— Она нас одних не бросит, — тихо сказал Пампурин. — Тут и спрашивать нечего.

— Так заставь. Или придумай что-нибудь.

— Что я придумаю?

— Да хотя бы что ваши документы будут позже готовы. Тогда она со спокойной душой в Эстонию отправится.

Пампурин покачал головой:

— Прежде чем я соглашусь, ты должен пообещать мне…

— Да сколько угодно, — перебил его Неделя. — Слова ничего не стоят, Валера. Ты лучше мне сюда загляни, — он ударил себя кулаком в грудь. — Не зря же говорят, что глаза — это зеркало души.

Он поднял взгляд. Пампурин долго смотрел ему в глаза, потом встал и проворчал:

— Пойду поговорю со своими.

— Постой, — окликнул его Неделя.

— Что? — насторожился Пампурин.

— Я тебе соврал.

— В чем?

— Сказал, что не влюбился в твою Наташу. Так вот, это неправда. Я ее люблю.

Пампурин постоял, меряя взглядом обращенную к нему спину, и пошел дальше.

* * *

Прощание было недолгим. Все, что Пампурины могли сказать друг другу, они уже сказали. Теперь пришло время расстаться, и никому не хотелось затягивать тягостную сцену.

— Погодите, а как же мы свяжемся? — спохватилась Наташа, оторвавшись от матери, с которой обнялась в четвертый или пятый раз. — Телефонами пользоваться нельзя, в интернет заходить нельзя…

— Все можно, — авторитетно заявил Неделя. — Нужно только новые мобильники купить, левые. С пакетами на другие имена. И звоните, сколько влезет.

— А номера? Как мы их узнаем?

— Придумала! — воскликнула Наташа. — Я зарегистрируюсь в разных сетях как Лена Кравченко…

— Знаешь, сколько на свете таких Лен? — осадил ее отец.

— Ладно. Я зарегистрируюсь как Елена… Елена…

— Прекрасная, — брякнул Неделя.

Неожиданно его предложение пригодилось.

— Пусть будет «Прекрасная», — согласилась Наташа. — Елена Кравченко Прекрасная. Ищите в «Фейсбуке» и «Инстаграме». Только скажите мне псевдонимы, чтобы я знала.

— Мапины, — решила Мария. — Помнишь, ты в детстве нас так звала? Мама и папа. Мапа.

— Помню, конечно. — Маша улыбнулась.

Тем временем Пампурин выяснял у Недели, хватит ли ему тех денег, которые он ему дал.

— Вам самим понадобятся, — отнекивался Неделя.

— Ты с Наташей, не забывай. И в первую очередь я должен позаботиться о ней.

— Я сам позабочусь.

— Без денег?

— Добуду. Есть способы.

— Ты это мне брось! — рассердился Пампурин. — Не хватало еще, чтобы вас за воровство схватили.

— Я довезу Наташу в Эстонию в целости и сохранности, — твердо произнес Неделя. — Помнишь, где живет мой дед?

— Пярну.

— Пярну. Самая окраина, как он мне писал. Александр Семенович Неделин. Кликуха — Саша Черный, но он ею уже не пользуется. Завязал.

— Слава богу, — буркнул Пампурин.

— Если мы у деда не задержимся, я ему наши новые координаты оставлю, — пообещал Неделя. — В общем, не потеряемся, если…

Он сжал губы в тонкую прямую линию с краями, опущенными вниз.

— Не потеряемся, — вмешалась Наташа. — Вы обещаете быть осторожными, дорогие родители? Потому что я не переживу, если с вами что-нибудь случится.

«Переживешь, — печально подумала Мария. — Все говорят, что не вынесут боль разлуки, но выносят. И живут дальше. И радуются жизни. Господи, как же я буду без моей девочки? Неужели мы никогда больше не увидимся?»

Она порывисто прижала дочь к себе, пряча мокрые глаза.

— Мама, ну, мама, — приговаривала Наташа, гладя ее по волосам. — Все будет хорошо, вот увидишь. Вы приедете, и мы снова будем вместе.

— Да, да, — кивала Мария, но лица не поворачивала.

— Не спеши нас хоронить, — негромко произнес Пампурин, глядя Неделе в глаза. — Пока что я на свободе и не собираюсь сдаваться. Что-нибудь придумаю.

— Слова мужчины, — одобрил Неделя.

— И если я узнаю, что ты хоть чем-то обидел Наташу…

— А вот это лишнее. С ее головы волос не упадет.

Произнеся эти слова, Неделя почувствовал себя персонажем какого-то исторического фильма, где обязательно изъясняются высокопарно и напыщенно.

— Не парься, короче, — сказал он.

— Мы с Машей вырвемся отсюда, — пообещал Пампурин. — Я придумаю, как.

«Фокус не в том, чтобы придумать, а в том, чтобы сделать, — заметил Неделя мысленно. — Хотя Валера действительно настроен решительно. Может, у него и получится… Черт! Почему меня это напрягает? Я что, такая сволочь, что желаю им сгинуть тут, чтобы не мешали мне Наташу обхаживать? Не будь падлой, Серый!»

— Придумаешь, — сказал он вслух. — Обязательно. Главное, не лезь на рожон, но и хвост не поджимай тоже. Когда человек боится, полицаи сразу чувствуют. Как те собаки. Держитесь уверенно. Не напрягайтесь. И вот еще что…