субстанцию. Жижа принялась дрожать и мерцать, будто призывала подойти ближе. Сэль, чуток помедлив, откликнулся на приглашение, опустился на колени и направил взор в глубь загадочного вещества.

— Что это?.. — невнятно прошептал наследник, слегка проводя рукой по изгибу одного из корней.

— Дерево ненавидит металл, а металл презирает воду.

— Ну, да…

«Сначала дождь на твоём мече — это красивые драгоценные камни, затем дождь на твоём мече — это ржавчина». Отец Сэля любил повторять эту фразу, только что она значит теперь?

Наверху раздалось какое-то пронзительное и назойливое шуршание, и принц резко задрал голову. С полотка сыпалась каменная крошка. Кажется, таинственную пещеру тоже поразил некий недуг, и она стала постепенно разрушаться.

Пока Сагар ждал возвращения Его Высочества на просторы Ассалгота, то сидел в углу и наблюдал за происходящим. Однако неутолимый голод, поднимающийся откуда-то из глубин живота, постоянно напоминал о себе настойчивым урчанием. Поэтому Верховный гебр развязал тесьму на мешочке со сладостями, которые принёс с собой, и раз за разом отправлял в рот по миндалю в шоколаде, предварительно раздумывая, а стоит ли поступать подобным образом? Не побеспокоят ли принца звуки жевания? Но из брюха мага доносился очередной рокот, и он забрасывал конфету в разинутую пасть.

Внезапно пламя в фонаре, что до сего момента вело себя послушно и смиренно, начало извиваться и подрагивать. Сагар круглыми глазами уставился на светильник и проворчал:

— Не может быть… тут кто-то есть ещё?

И, словно в подтверждение догадок, по шее старого мага пробежался лёгкий, чужеродный холодок. Верховный гебр резко обернулся, но его ослабшие глаза не уследили в темноте ничего подозрительного: ни блеска майна, ни сомнительных теней. Правда вскоре в коридоре за дверями послышались шаги, и Сагар взялся суматошно перебирать в уме, что же надлежит предпринять — затаиться ещё сильней, или попытаться скрыться, пока их с наследником не поймали с поличным?

— М-м-м-м, — простонал Сэль.

Сагар взглянул на принца, однако юноша всё ещё не пришёл в себя, он находился в Тчелане и не отдавал себе отчёта в том, что творил в реальном измерении.

Шаги за дверью ускорились, точно так же, как и сердце старика.

— Здравия желаю! — отчеканил вышколенный страж. — Да отразятся лазурные небеса в зелёной воде!

— Да отразятся они в вечности! Здравия и тебе! Кто-то здесь промелькнул недавно, или мне показалось?

— Вроде как…

Дальше Сагар не сумел разобрать, о чём именно беседовали охранники, но, как назло, они застряли точно у дверей Палат металлических озёр, а наследный принц уже возвращался из путешествия в Ассалгот.

— М-м-м-м, — снова застонал юноша, будто от боли. — Сначала дождь… на твоём… мече…

Сагар подлетел к престолонаследнику совершенно бесшумно, словно грузный и тучный филин. Он аккуратно поднёс свою мясистую ладонь к беспокойным губам Сэля, а когда прицелился — резко схватился за голову принца и зажал ему рот. Тот, разумеется, распахнул веки, в ужасе захлопал ресницами и начал биться как рыба, выброшенная на сушу беспощадными волнами, но, когда понял, в чём дело, сразу утих. Сагар отпустил наследника и потушил фонарь.

Стражники до сих пор разговаривали где-то неподалёку, но, хвала небесам и озёрам, отошли от дверей. Даже в кромешной темноте молодые и проворные глаза Сэля смогли рассмотреть потусторонний фиолетовый отблеск в углу. Тоненькая струйка протягивалась до дверей, и принц толкнул в плечо наставника, дабы обратить его внимание на происходящее. Затем крошечные магические искры просочились через замочную скважину, а спустя пару мгновений в коридоре занялся большой переполох.

— Кто там? Не может быть! Ты это видел?

— Держи его! Нарушители во дворце! Лови его!

Сэль внушительно взглянул на Верховного мага, ибо быстро сообразил, что именно приключилось и кто изволил выручить Его Высочество из затруднительного положения.

— Уносим ноги. Сейчас же, — скомандовал принц.

Однако на этот раз Сагар мялся на месте, и Сэль сам ухватился за связку ключей, что висела на поясе волшебника, выбрал нужный и отворил замок.

— Нет, Ваше Высочество! Это опасно! — Сагар вцепился в предплечье подопечного со всей своей могучей силой, но вдруг принц окинул его таким пронзительным взором, что старик размяк и обомлел.

— Сейчас. Доверься мне.

Сэль первым выпорхнул из Палат металлических озёр. Он твёрдо и уверенно помчался в сторону собственных покоев, ибо знал, что Эр Данаарн обо всем догадался, что бессмертный наблюдал за ним изначально, а теперь прикроет со спины. Сагар ещё какое-то время сомневался, но затем поспешил за принцем. К сожалению, он совсем позабыл о фонаре.

Когда Глава Белой Семёрки узнала, что Бел-Атар разделяет её страсть к холодному оружию, то порядком удивилась, а потом даже пригласила чужеземца в собственные покои, таинственные и запретные. И там, под надзором старинных гобеленов и древней мебели из красного дерева, они долго разговаривали, пока эльфийка с лицом довольной, гордой матери показывала Касарбину свою коллекцию. Разумеется, она не хранила в запасниках каких-то впечатляющих артефактов, молва о которых прогремела бы на целый свет, однако и у Главы имелся козырь в рукаве, а, точнее, в длинном ящике, где до поры до времени спал её возлюбленный меч.

Именно таким образом Бел-Атар впервые увидел этот славный артефакт из белоснежной стали. Может, слишком вычурно отделанный, с богатыми декоративными украшениями, что было не принято среди хозяев мечей, однако всё равно Касарбин ощущал, как от оружия исходила могущественная аура. Мужчина даже подержал его в руке, а потом Глава вручила Бел-Атару подарок.

В Исар-Диннах всегда стояла ночь, когда Гвальд и Касарбин уходили из ставки и отправлялись к Сломанному берегу вдвоём. И последний весенний день не сделался исключением. Как только ужин был съеден, приготовления на утро совершены, а Лили получила очередной урок, Бел-Атар выбрался во двор и взялся ожидать своего закадычного приятеля. Теперь он чувствовал себя гораздо более устойчиво и уверенно, ибо его фигура обрела дополнительный вес в виде превосходного, мастерски исполненного меча — того самого «дара», что столь неожиданно и щедро преподнесла ему Глава. Разумеется, обновку приходилось прятать под плащом, да и ножны сверху прикрывались полами камзола, но всё равно Касарбин хитро улыбался, потому что в эту его маленькую тайну закралось нечто важное. Пока никого не было рядом, он вынул меч из ножен на два пальца и втихаря подивился открывшемуся зрелищу:

— Зеркальный клинок… не могу поверить… Сияет, подобно звёздам.

На чёрно-синей глади мрака яркой вспышкой блеснул металл, в который при желании можно было смотреться, словно в зеркало, и который отражал любой предмет почти без искажений. Обычно такие клинки производили мастера-ремесленники в Пределе или в Хис-Чаде, потому что прочим