— Разговоры о мотивах лучше отложить до тех пор, пока нам не станет известно больше, — заметил Дэлглиш. — Нам ничего не известно о личной жизни Невила Дюпейна, о людях, с которыми он работал, о том, куда он отправлялся каждую пятницу, после того как забирал «ягуар». А еще остается вопрос с загадочным автомобилистом, сбившим миссис Клаттон.

— Если он существует, — сказал Пирс. — Мы знаем только о ее раненой руке и помятом велосипедном колесе. Она могла сымитировать падение и ввести следствие в заблуждение. На то, чтобы согнуть колесо, много силы не требуется. Она могла помять его о стену.

— Мне не верится, что она проделала нечто подобное, — заговорил молчавший до сих пор Бентон-Смит. — В коттедже я был недолго, однако мне она показалась честным свидетелем. Миссис Клаттон мне понравилась.

Пирс откинулся на стуле и начал медленно водить пальцем по краю стакана. Он старался говорить спокойно:

— Какого черта нам это нужно? Все покажет следствие. Нравится, не нравится — это из другой оперы.

— А по мне — так из этой, — ответил Бентон-Смит. — Впечатление, которое производит свидетель, — часть расследования. Это верно для присяжных, почему же для полиции это не так? Я не могу представить миссис Клаттон совершающей это убийство; впрочем, как и любое другое.

— Мне кажется, вам стоит сделать именно Мюрел Годбай, а не кого-то из Дюпейнов, главной подозреваемой: она ведь не так привлекательна, как Кэролайн Дюпейн. Навряд ли подходит на эту роль и Маркус — сомнительно, чтобы высокопоставленный чиновник совершил убийство.

— Нет, — спокойно промолвил Бентон-Смит. — Я сделал бы ее главной подозреваемой на том основании, что данное убийство — если это убийство — совершено кем-то умным, хоть и не таким умным, каким он сам себя считает. К Мюрел Годбай это относится в большей степени, чем к любому из Дюпейнов.

— «Умные, но не такие умные, какими они сами себя считают»? Вы сами-то сможете распознать такой феномен?

Кейт взглянула на Дэлглиша. Тот понимал, что соперничество придает расследованию необходимую остроту; Адам никогда не желал оказаться среди обожающих друг друга конформистов. И все же Пирс зашел слишком далеко. Правда, в любом случае Дэлглиш не станет делать ему замечание в присутствии младшего по званию.

Он и не стал. Вместо этого Дэлглиш, не обращая внимания на Пирса, повернулся к Бентону-Смиту:

— В ваших рассуждениях есть здравое зерно, но увлекаться не стоит. Это опасно. Даже при наличии незаурядного ума убийца может иметь пробелы в знаниях и опыте. Вулкан мог рассчитывать на взрыв машины, в результате которого и труп, и гараж, и машина были бы полностью уничтожены, а главное, он не ожидал столь раннего возвращения миссис Клаттон. При отсутствии помех огонь уничтожил бы большую часть улик. Впрочем, давайте пока оставим составление психологических портретов и сосредоточимся на том, что делать дальше.

— Вы поверили в историю миссис Клаттон, сэр? — повернулась к Дэлглишу Кейт. — Происшествие, торопящийся автомобилист?

— Да, поверил. Мы разместим наш обычный, исполненный оптимизма призыв к нему и попросим выйти с нами на связь. Хотя, если он этого не сделает, найти парня будет непросто. В нашем распоряжении есть лишь воспоминания миссис Клаттон. Ясными их назвать нельзя, не правда ли? На склонившемся к ней лице смешались, по ее словам, ужас и сочувствие. Похоже это на нашего убийцу? На человека, намеренно облившего свою жертву бензином, сжегшего человека заживо? Он предпочел бы как можно скорее убраться. Стал бы такой человек останавливаться, сбив ехавшую на велосипеде пожилую женщину? А остановись он, следовало ли ждать от него такой заботливости?

— Его слова о праздничном костре перекликаются с делом Рауза, — сказала Кейт. — И на миссис Клаттон, и на мисс Годбай это произвело большое впечатление. Ни одна из них не показалась мне ни суеверной, ни излишне эмоциональной, но я заметила — они обеспокоены. Перед нами совершенно точно не убийство «под копирку». Единственное, что есть общего у этих двух убийств, — мертвый человек в горящей машине.

— Не исключено, что это просто совпадение, — заметил Пирс. — Замечание, которое в таких обстоятельствах мог бросить на ходу кто угодно. Водитель просто пытался дать понять, что пожар не имеет к нему никакого отношения. Как до этого Рауз.

— Женщины забеспокоились оттого, что у двух убийств может оказаться куда больше общего, чем эти несколько слов, — продолжил Дэлглиш. — Они могли тогда впервые задуматься о том, что Дюпейна могли убить Здесь возможны осложнения. Если он не будет найден, а мы представим суду другого обвиняемого, то показания миссис Клаттон окажутся настоящим подарком для защиты. Еще комментарии по поводу сказанного Кейт?

Бентон-Смит до сих пор сидел очень тихо и молчал. Сейчас он сказал:

— Думаю, не надо сбрасывать со счетов самоубийство.

— Давайте попробуйте, — раздраженно ответил Пирс.

— Я не говорю, что имело место самоубийство; я говорю, что версия с убийством не так сильна, как нам кажется. Дюпейны рассказали нам, что жена одного из его пациентов покончила с собой. Возможно, нам стоит выяснить причину. Невила Дюпейна эта смерть могла поразить сильнее, чем показалось его брату и сестре. — Он развернулся к Кейт: — Я принял к сведению вашу точку зрения, мэм. Дюпейн был пристегнут ремнем безопасности. Не исключено, что он хотел быть уверенным, что находится в ловушке и обездвижен. Разве не существует такой опасности — уже охваченный огнем, он передумает, вырвется, попытается добраться до высокой травы и покататься в ней, чтобы сбить пламя? Он хотел умереть, и умереть в «ягуаре». Теперь что касается канистры и крышки. С какой стати ему было оставлять канистру непременно рядом с машиной? Не более ли естественно сначала отбросить крышку, а затем саму канистру? С какой стати он должен беспокоиться, где именно они упадут?

— А отсутствующая лампочка? — спросил Пирс.

— Мы не знаем, как долго она отсутствовала. Пока что нам не удалось связаться с Райаном Арчером. Вывернуть ее мог он или кто угодно еще — хоть сам Дюпейн. Вы не можете строить доказательство, основываясь лишь на отсутствующей лампочке.

— Мы не обнаружили посмертной записки, — сказала Кент. — Люди, лишая себя жизни, обычно хотят объяснить, почему они это делают. А сам способ уйти из жизни… Что за странный выбор! Я к тому, что данный человек был врачом и имел доступ к лекарствам. Он мог прихватить их с собой в машину и тоже умереть в этом «ягуаре», если таково было его желание. Зачем ему было поджигать себя и погибать в мучениях?

— Возможно, все произошло очень быстро, — возразил Бентон-Смит.

— Чертовски быстро! — потерял терпение Пирс. — Быстро, да не очень! Ваша теория не вызывает у меня доверия, Бентон. Дальше вы, наверное, скажете, что он сам вывернул лампочку и положил канистру так, чтобы его самоубийство приняли за убийство. Милый прощальный подарочек семье! Так может действовать испорченный ребенок или безумец!

— А почему бы и нет? — мягко сказал Бентон-Смит.