После этого я совершил красивое сальто назад, так как времени на остановку не было. Мотоцикл без седока отправился дальше, а я нырнул в небольшой проход между домами. Уж если не получается скрыться на дороге, то пусть попытаются догнать меня в лабиринте домов.

Я пробежал около сотни метров, когда позади услышал резкий визг тормозов. Сдается мне, что преследователи вовсе не так уж глупы, если разгадали мой ход. Ругань и топот вскоре раздались также, как если бы они были рядом.

Ноги несли меня по узким улочкам, где не каждый автомобиль проедет. Я вилял из стороны в сторону, рассчитывая на промах, если вдруг вздумают стрелять в спину. А то, что преследователи вскоре покажутся — в этом я не сомневался. Похоже, что они снова вкололи себе ядовитую смесь, делающую их сверхлюдьми.

Через пять секунд я выскочил на небольшой дворик.

Тупик!

Вот это вообще плохо. Вот это вообще ни к черту!

Ругань и топот раздавались уже близко.

Я метнулся к валяющемуся кирпичу. Схватил его и повернулся, рассчитывая подороже продать свою жизнь.

— Сюда, молодой хинин, сюда! — раздался чем-то знакомый голос.

Я обернулся и тут же нырнул в приоткрытое отверстие тайного хода в стене. Нырнул потому, что увидел там знакомое лицо Сибаты. Лицо с татуировкой хинина на щеке.

— Откуда вы тут взялись? — спросил я первым делом, когда поднялся на ноги.

За спиной печной заслонкой закрылась крышка тайного хода. А ведь я даже сначала и не заметил, что в стене что-то есть — слишком хорошо эта крышка сливалась с серой поверхностью.

— Идемте, все потом, — отмахнулся Сибата.

На его ладони горел небольшой огонёк, света которого едва хватало развеять мглу в трёх шагах. Хинин устремился вперёд, а мне ничего другого не оставалось, как последовать за ним. Нет, я мог бы остаться и подождать убийц Ицуми… Но не хотелось. Я бы не справился со всеми вместе.

Мы шли тайным путём. Сибата двигался быстро, похоже, что эта подземная артерия, пахнущая кошачьей мочой и дохлыми крысами, была ему очень хорошо знакома. Но такое движение скоро закончилось. Я едва не влетел носом в спину хинина.

— Пригнитесь и ступайте медленно. Вот тут аккуратно перешагнуть. Видите натянутые нити? А в этом месте ступайте за мной след в след…

Сибата неторопливо перешагивал через натянутые нити, приседал в различных местах, где я видел замаскированные отверстия, перепрыгивал через скрытые ямы. Я старался не отставать.

— А круто тут у вас все устроено, — восхитился я, в очередной раз перешагивая натянутую нить.

— Порой приходится изворачиваться, чтобы выжить, — лаконично ответил Сибата. — А уж сколько раз хининам приходилось убегать и скрываться от злых аристократов и их прихвостней, которые вознамеривались проверить цвет хининской крови…

— И что, такие переходы есть по всему Токио?

— Нет, их всего десять. Десять основных путей, которые помогают нашему брату уходить от резвых ребят… Вот тут ещё раз пригнитесь.

Позади раздались далекие крики.

— Похоже, что преследователи нашли вход.

— Ну, кто ищет, тот всегда найдет, — ответил Сибата. — Вот тут уже надо будет проползти ползком, зато потом сто метров сплошного бега.

— Ребята ищут смерть, — подал я голос, старательно проползая по-пластунски.

— И они её найдут… совсем скоро… Довольно, теперь бежим!

Следующие сто метров мы старательно проскакали галопом. Где-то позади раздался дикий крик.

— Вот и первая ловушка сработала, — пробормотал себе под нос Сибата.

Через несколько секунд снова крик и вопли ярости.

— Вторая…

Мы услышали ещё два вскрика прежде, чем Сибата завернул в небольшой закуток и замер в тупике. Его руки быстро сновали по поверхности стены, нажимая едва заметные каменные выступы. Через несколько секунд щелкнуло и на нас посыпалась земля с потолка.

— Подсадите, — попросил Сибата.

Я тут же подставил сложенные руки, и он уперся левой ногой. Двумя руками сдвинул люк в потолке, а потом я напрягся и поднял его выше, туда, где он смог упереться и залезть сам. Вскоре Сибата протянул мне руку уже сверху. Подъем занял три секунды. Установка тяжелого люка на место — ещё пять.

Тем временем я осмотрелся — мы находились в небольшом сарайчике, где стояла садовая утварь, на стенах висели старые циновки, а у выхода даже красовался древний велосипед.

— Вот и хорошо, — вздохнул Сибата. — Они вряд ли смогут найти правильную комбинацию для разблокировки. Но всё равно идемте отсюда подальше.

Отказаться от подобного предложения было выше моих сил. Я последовал за хинином. Мы вышли во двор небольшой пятиэтажки. Двор являл собой одну из тех территорий, где лежащие в нем «нужные» вещи в основном напрашивались на определение «старый хлам». Колеса от тракторов соседствовали с двумя сгоревшими остовами легковушек. Из выцветших рекламных щитов сложены небольшие пристройки типа той, из которой мы выбрались. На натянутых веревках красовались пожелтевшие подштанники и старые простыни.

Я взглянул на пыльные стекла. С третьего этажа на меня зыркнули испуганные глаза какой-то женщины, а потом она отошла от окна подальше. Полуоблетевший угол штукатурки пятого этажа говорил, что внутри дома вряд ли будет лучше.

— Идемте, — махнул рукой Сибата.

— Где мы? — спросил я, когда из-за пятиэтажки показались другие ветхие здания.

На улицах валялся мусор, все стены расписаны матюками и такими откровенными рисунками, что персонажи картин в доме удовольствий госпожи Окада покраснели бы от смущения.

— Район Санъя, — пояснил Сибата. — Район, где рождается, живет и умирает бедность…

Я вспомнил! Вспомнил, что Изаму Такаги жил здесь когда-то с родителями. Вернее, сам я тут никогда не был, но Мизуки пробивала по своим каналам, где я живу.

Нас встречали хмурые взгляды чумазых людей. Детвора на улице не играла, а деловито спешила куда-то с замасленными сумками под мышкой. Даже собаки тут не виляли хвостом, а норовили поскорее убраться с пути, скалясь по дороге.

Здания навевали такую тоску, что хотелось уйти подальше. Уйти и не возвращаться сюда никогда.

Сибата уверенно вел меня к выходу с района. Молодые люди, курящие возле магазина с зарешеченной витриной, дернулись было к нам, но Сибата покачал в ответ головой и показал три пальца, сложенные в форме короны. Молодые люди сразу же потеряли к нам интерес.

— Всё схвачено? — поинтересовался я.

— Не всё, но многое, — хмыкнул Сибата.

— Скоро придем?

— Ещё немного осталось.

Вскоре он подошел к ржавой «Сузуки», которую, судя по виду, давно уже ждали на свалке, и постучал по капоту. Тут же с заднего сиденья поднялась всклокоченная голова. Высокий мужчина, тощий как жердь, вылез из машины и, кинув взгляд на меня и на Сибату, полез за руль.