— Тебе повезло, Тень, — пробурчал Норобу. — Тебе просто повезло… А мог бы лежать среди трупов и хуй бы я пошел тебя забирать…

— И я тебя рад видеть, сэнсэй. Если ты об убитых бандитах, то даже спорить не буду. Меня явно вели, прослушивали и прочее. Знаешь, я сегодня виделся с девочкой, которая типа ясновидящая. В общем, она может предсказывать будущее.

— Девочка-итако? — поднял бровь Норобу. — Вот это уже интереснее… И почему я о ней до сих пор не знал?

— Дар у неё открылся совсем недавно, — ответил я и рассказал о произошедшем с якудзами клана Тораноаши.

Норобу даже отложил в сторону трубочку для песка. Он увлеченно слушал, как я рассказываю, что девочку привязали к дереву и хотели бросать в неё топоры. Про то, как я разделался с якудзами он даже слушать не стал. Девочка была ему гораздо интереснее.

— Понятно, от такого полученного шока у неё открылись способности предвидения. Надо будет нашим сообщить, что появилась итако, пока её другие кланы не перехватили…

— А что, очень драгоценная вещь?

— Мало того, что драгоценная, она может общаться с духами умерших, а те открывают порой такие тайны, что волосы встают дыбом!

Я посмотрел на плешь сэнсэя. Похоже, что ему частенько духи тайны открывали…

— А ещё она сказала, что у меня волшебные очки. И что я не замечаю плохих людей рядом. Если она имела ввиду тебя, уважаемый сэнсэй, то ей надо при жизни памятник ставить!

— Дурак ты, Тень, и шутки у тебя дурацкие, — вздохнул сэнсэй. — А вот по поводу «волшебных очков» надо бы тебя проверить на одну штуку. Давай, сделаем сейчас один элексир и проверим тебя на совместимость со слабительным…

— Чего-о-о?

— Вот видишь, сразу же «чегокаешь», а я только выдал шутку твоего уровня. Так что в следующий раз подумай, прежде чем захочешь поиздеваться над уважаемым человеком.

После этих слов сэнсэй встал и направился к своему шкафу, где за матовым стеклом хранились разномастные элексиры и составляющие к ним. Я с интересом наблюдал за его перемещениями. Смотрел, как он брал пузырьки с красной, зеленой и желтой жидкостью, а потом смешивал их в чашке и получал грязно-коричневую бурду. Как ставил чашку на небольшую спиртовку и зажег огонь. Как добавлял в полученную бурду небольшие веточки засушенных растений.

Из всех представленных видов я узнал только мяту. Да и то подумал, что сэнсэй добавил её для лучшего аромата, а то в комнате запахло свежим конским навозом пополам с веселым запахом нестиранных носок.

— Очень интересно наблюдать за священнодействием любителя своего дела, — сказал я, чтобы хоть как-то развеять возникшую паузу.

— Не подмазывайся. Я не люблю лесть, а когда она звучит ещё и неискренне, то это можно счесть как оскорбление.

— Да я серьезно! Я же от души, — протянул я.

— Помолчи от души, а? Вот если я неправильно соберу ингредиенты, то ты можешь обзавестись собачьим хвостом. Или же кошачьим — это как повезет.

— Всё, молчу. Всё понял и осознал. Можно я пока поделаю мандалу?

— Делай, только не раздражай меня.

Я сел за небольшой столик и начал постукивать по трубочке, ведя желтую песочную струйку по изогнутой линии. В голове царил кавардак. Хотелось подумать о многом, взвесить всё и было отчаянное желание ухватить за хвост мысль, которая отчаянно от меня ускользала.

Желтая струйка шла по линии. Она словно разделяла мою жизнь на до и после. В голове крутились мысли о помощниках Ицуми, о мертвых якудза, о девочке Сузу. В нос настырно лез говняный запах элексира Норобу.

— Ну что же, почти готово. Теперь ты должен сделать небольшую дыхательную гимнастику, а после выпить элексир.

— Чего? — взглянул я на чашку с помоями, где горделиво плавали какие-то ветки. — Не буду я этого пить.

— Не будешь? Ну и ладно, — неожиданно легко согласился Норобу. — Тогда носи свои волшебные очки и не снимай их до конца жизни. Впрочем, тебе немного осталось…

— Ну чего ты сразу начинаешь? Друзьями же были недавно…

— Пей, Тень! Будь мужчиной! — рявкнул сэнсэй и сунул мне в руки чашку. — Пей, или я заставлю тебя снова танцевать голым при луне, только уже перед фасадом дома.

Против такого аргумента не попрешь, поэтому я зажмурился, зажал нос и хлебнул эту неприглядную жижу. На вкус она показалась такой же мерзкой, как и на вид. Меня едва не вырвало, когда я пытался протолкнуть жижу внутрь, а организм наоборот — выталкивал наружу. Всё-таки я справился и задышал, как загнанная лошадь.

— Вот и молодец. Интересно, что же у меня получилось? Да не пучь ты так глаза, я шучу, — заулыбался сэнсэй. — Присядь пока, я приготовлю свечу.

Он ловко зажег свечку щелчком пальцев, поставил рядом пиалу с водой и сказал:

— Наклони свечу и покапай воском…

Я так и сделал. Воск закапал в воду, создавая каплями причудливую форму.

— Раз в крещенский вечерок девушки гадали: за ворота они гэта, сняв с ноги бросали, — проговорил я, слегка переделав известную поэму.

— Зачем они гэта бросали? — недоуменно уставился сэнсэй.

— А если в кого попадут, тот будет их суженым-ряженым. Попадут по макушке, затащат в дом, а там уже всё — никуда не денешься. Пока мужик очухается, у него уже дети и ипотека в придачу, — вздохнул я.

— Мда, суровые у вас нравы, — покачал головой сэнсэй. — Ладно, достаточно.

Я посмотрел на полученный результат. Полученный результат взглянул в ответ. Судя по всему, мы друг другу не понравились. Да и как может понравиться нагромождение восковых капель, без формы, без содержания, без морали?

— Ого, а за тебя серьезно взялись, — покачал головой сэнсэй.

— Что ты увидел?

— Мда, и надо же было кому-то так заморочиться…

Я пытался разглядеть в каплях воска хотя бы что-то похожее на фигуру, но на ум лезла только коровья лепешка. Да-да, именно такой формы, какая плавала в пиале.

— Да что ты увидел-то?

— И ведь как здорово сделано… Без специального ритуала не снять, — снова покачал головой Норобу.

— Да что сделано-то? Кто заморочился-то? Ты можешь нормально сказать или так и будешь стенать и покачивать башкой?

— Ну, я могу ещё пойти лечь спать, а тебе придется разгребать это дерьмо самому.

Резонно.

— Извини, сэнсэй, просто нервы взвинчены. Что ты там увидел?

— На тебя наложено очень сильное оммёдо. Кто-то раз за разом накладывает на тебя иллюзии, а ты не можешь увидеть того, кто у тебя перед носом творит разные преступления. Мало того, ты даже не можешь подумать об этом…

Я тут же вспомнил Шакко, но перед внутренним взором её образ закрыла большая грудь госпожи Икэда. Да нет, не могла эта испуганная девчонка сделать такое… Она же сама как испуганный птенчик.