– Мужайтесь, ваше высочество. Это не самое худшее, что вы выпьете в вашей жизни, – утешил юношу целитель.

Так утешил, что Арден вздрогнул. На лице его читался один закономерный вопрос: разве бывает хуже?

А я еще и смолы в пожар его сомнения подлила, вопросив:

– Даешь ли ты согласие, отрок, именуемый Арденом Килианом Вольстаром Эстельдхеймом, на принятие сего напитка испытательного? Отказываешься ли от всех претензий к изготовителю, понимаешь ли свои риски, осознаешь ли последствия для тела твоего и совести?

Арден сглотнул. Было заметно, что с каждой минутой сомнение его крепнет, а потому, нарушая торжественность процедуры, я сунула принцу под нос стакан и потребовала:

– Соглашайся и пей. Три глотка сделаешь – и хватит, – смилостивилась я и гордо добавила: – Лично готовила, со всем тщанием и прилежанием.

– Это-то и настораживает, – хмыкнул принц и выпростал из-под одеяла руку. – Давай уже. Согласен быть твоим подопытным кроликом. Заслужил.

Глубоко вдохнув – не иначе для храбрости, его высочество трясущими пальцами принял стакан и, зажмурившись, отпил. Первый глоток, второй… Лицо принца стремительно разглаживалось. Третий он делал уже с хитрым прищуром.

– Спасибо, очень вкусно, – хмыкнул принц, тем не менее не рискуя допивать. В ответ на мой удивленный взгляд пояснил: – Ты, конечно, поработала над вкусом, но до матушки тебе далеко. – Арден вздрогнул, видимо, от приятных воспоминаний, посетивших его в тот момент. – Это были худшие дни во дворце, когда ее величество решила лично готовить…

Лицо принца неожиданно перекосило. На лбу выступили бисеринки пота. Он вздрогнул и выгнулся, как от судороги. Мы с целителем переглянулись, но прежде, чем кто-то из нас успел хоть что-то предпринять, Арден кулем упал на кровать и обмяк.

– Что это с ним? – несмело спросила я у целителя.

Тот не ответил, бросаясь к принцу и на ходу творя какие-то чары. Я тоже нахмурилась, присматриваясь к ауре принца – и никаких тлетворных изменений не обнаружила. Зато обнаружила Гретхен, присевшую отдохнуть прямо на подоконнике. Она смотрела на принца с затаенной тоской, как смотрят на то, что очень хотелось бы иметь, но никогда не получишь. От посетившей меня догадки я замерла, вытаращившись на опустевшую колбу.

– Идем. – Гретхен поднялась со своего места и кивнула на засуетившегося целителя. Она не была похожа на привычную себя. Напротив, казалась выцветшей на солнце копией, блеклой и незаметной. Возможно, оттого ее и не видели окружающие нас люди? – Скажи, пусть на проклятия проверит.

– Мэтр. – Я ухватила своего помощника за рукав, не давая отстраниться. – На проклятия проверьте. А я пока к себе пойду. Полагаю, у вас сейчас будет много дел. Не буду вас отвлекать.

Сказала – и поспешила испариться. Правда, пришлось остановиться в гостиной, чтобы состроить каменное лицо для продолжающих бдеть у дверей носильщиков ингредиентов.

– Пригласите наследного принца, – посоветовала я, бочком продвигаясь к двери. – Господин целитель желает отчитаться о состоянии его брата.

Мужчины переглянулись, а потом, опережая меня, тот, что сидел ближе к двери, выбежал из комнаты.

– Я в своих покоях, – предупредила второго, который теперь торопился к коллеге, занятому диагностикой принца.

Гретхен терпеливо ожидала меня в коридоре и, стоило пяткам посланца исчезнуть из виду, взяла меня за руку. От не скрытых перчатками рук Гретхен веяло таким холодом!.. Наверное, будь я человеком, умерла бы от остановки сердца вследствие мгновенной заморозки. Но одолженная у Кардалиса сила продолжала течь во мне, уберегая от свойственных людям страданий. Впрочем, холод был не единственной свалившейся на меня неожиданностью: мир вокруг померк, утратил четкость, и вход в свои покои я нашла скорее по привычке, чем увидела. Гретхен последовала за мной. Только оказавшись в моих покоях и убедившись, что дверь плотно закрыта, девушка отпустила мою руку. И на меня обрушились звуки и запахи, а от яркости окружающего мира зарябило в глазах.

– С возвращением в мир живых, – хмыкнула Гретхен, падая на диван. Широкая юбка взметнулась колоколом и опала, красиво разложившись по поверхности мебели.

– Ты всегда это чувствуешь? – Мне все еще было не по себе. Холод, который дала мне ощутить Гретхен, был иным. Не тем, к которому я привыкла и который теплился сейчас внутри меня. Он не защищал, не ластился, как мой. Нет. Он затягивал, старался завоевать неосторожного гостя и не хотел отпускать. Даже сейчас я чувствовала, как поднявшиеся от внезапной атаки волосы стояли дыбом.

– Не знаю. – Гретхен подняла руку, закрывая лицо от проникающего через щель в гардине солнца. – Я привыкла к иной стороне. Это мой дом. Но проклятые, кого я забирала, каждый раз жаловались на холод. Вероятно, именно он мешал им сбежать от меня.

– А это возможно?

От усердия, с каким я перетаскивала кресло поближе к дивану, у меня высунулся язык. Как я его не прикусила в пылу сражения с тяжелым монстром – неизвестно.

– Да. – Гретхен повернула ко мне голову. – Я никогда не опускаюсь до догонялок. Если проклятый настолько глуп, что считает, будто найдет выход с изнанки, – пусть бежит. Там есть достаточно желающих прибрать его душу к своим рукам. Да и маги порой не чураются вызовом этих несчастных.

– А принц?.. – поняв, что подходящий момент появился сам, спросила я, опускаясь в честно перетянутое поближе кресло.

– А что принц? Старшего, что удивительно, никто еще не проклинал всерьез. А младшего ты благополучно спасла. Думала, раньше догадаешься, – но как уж вышло. Полагаю, теперь Далис не захочет видеть меня в этом городе.

– Потому что ты влияешь на проклятия?

– Нет. Это сказки, что мое присутствие увеличивает число проклятий. Как и Морьен не провоцирует смерти, а ты, – она усмехнулась, – штормы в столице.

– В столице, может, и нет, – улыбнулась я, вспоминая, как красиво сходят лавины, если их немножко подтолкнуть.

– Ты – талиари, – согласилась собеседница. – А мы с Морьеном – тени с расширенными полномочиями. Ани-Арли не любит заниматься всем самостоятельно, потому мы и существуем, чтобы облегчить ей жизнь.

– То есть вы из ее свиты? – уточнила я.

– Она не любит это слово и явление. – Гретхен поморщилась. – Мы каждый сам по себе в рамках доверенного нам участка работ. Но она может вмешаться в любой момент, если посчитает наше решение неверным.

– А так бывает? – не удержалась я.

– Столько вопросов… – Гретхен села, поправила черную кружевную юбку и с мягкой, понимающей улыбкой заметила: – Ани-Арли служат лишь тени. Талиари никогда не стать тенью. Даже оставшись без сил и убив свое человеческое тело, ты не сможешь. – Девушка вытянула из кармашка на юбке перчатки, надела их и только после этого коснулась моей руки. – Все же мое присутствие плохо на всех влияет. Обычно талиари не рассуждают о своем исчезновении. Разве что, – она вгляделась в мое застывшее лицо, – они были на грани.