– Я готов, – как-то слишком равнодушно, чтобы меня это удовлетворило, пожал плечами принц. – За все нужно платить. И пусть я могу оправдать свое поведение, вы не обязаны идти мне навстречу и прощать.

– Не обязана, – согласно кивнула я. – Рада, что вы это понимаете. – И потребовала капризно: – Хочу карту.

Валиар не стал спорить. Еще бы, отмеченные метками дома, если верить масштабу, находились в пяти-семи минутах ходьбы от дворца, кольцом его окружая. То есть где бы я ни поселилась, всегда буду под рукой. Меня такой исход не устраивал, а потому, едва мы вышли через неприметную, но не без охраны, калитку, я взяла спутника на буксир и потащила куда глаза глядят, но подальше от дворца.

Принц не сопротивлялся, отчего уже спустя четверть часа я остановилась и настороженно огляделась. Несмотря на обещание экскурсии, Валиар не проронил ни слова, ни когда я тащила его за собой, ни теперь, когда мы стояли на узкой улочке в тени платана. Сквозь старую брусчатку пробивалась трава, а обычный шум города и вовсе был не слышен. И прохлада – то, за что в столице готовы были платить огромные деньги, – она была здесь. Заставляла дышать полной грудью, пьянила влажным, насыщенным запахом травы воздухом. И такое чудо еще сохранилось в погребаемой под песком пустыни столице?!

– Где мы? – не удержалась я от вопроса. Впрочем, не только от него. Рука сама тянулась погладить ствол пусть и южного, но полноценного, не скрюченного жарой, растения.

– Все еще в центре. Но, если верить старым планам столицы, когда-то здесь находилось Северное предместье. Самые бедные кварталы, купить жилье в которых сейчас мечтает любой горожанин. Разумеется, получить разрешение на покупку можно лишь с согласия императора.

Я понятливо хмыкнула: еще бы простым смертным разрешили жить здесь, когда аристократам не хватает комфортных условий.

– Как и на продажу. Но можете не воевать, никого из тех, кто решил уступить свой участок, не обидели в цене. Вам здесь нравится?

– А это имеет значение? – Я нахмурилась, чувствуя подвох.

Валиар же, напротив, развеселился.

– Разумеется, имеет. Один из домов, который я хотел вам предложить, находится в этом районе. Но, – принц примирительно поднял руки, – я рассчитывал, что мы доберемся сюда после нескольких часов прогулки по жаре и вы не станете отказывать мне в такой малости, как отдых. А после не пожелаете отсюда уходить. Но, вижу, мой план провалился. И, раз уж здесь мы уже побывали, позвольте показать вам другие варианты.

И этот нехороший, но все прекрасно понимающий человек попытался взять меня за руку и увести из-под тени платана. Да у меня от одного только воспоминания о раскаленных камнях мостовой настроение испортилось и глаза заслезились в предчувствии пыли. И я догадывалась, на что рассчитывал Валиар, позволяя мне в первую очередь увидеть этот район. Прекрасно понимала, но покинуть его… С каждой проведенной здесь секундой это становилось все сложнее. Нет, если бы мне предложили отправиться в Триер – я бы с радостью отсюда ушла, но, зная, что придется остаться в столице…

– Сначала посмотрим дома здесь, – поморщившись от собственной предсказуемости, выдавила я.

– Но жить здесь можно лишь с разрешения императора, – не удержавшись от подтрунивания, напомнил собеседник. – И вы не сможете самостоятельно выбрать, где вам жить и с какими соседями.

– Я понимаю, – выдавила я сквозь зубы.

– В таком случае следуйте за мной. – Валиар произнес все настолько корректно и вежливо, что я не могла не заподозрить его в лукавстве. А уж вкупе с довольной улыбкой, посетившей его лицо на краткий миг… Просчитал, но что прикажете делать, если он, кажется, нашел лучший вариант и для себя, и для меня?

Дом, к которому принц меня привел, находился в тупике. На первый взгляд и не подумаешь, что там, за высокими деревьями с пышной кроной, не вход в общественный парк, а чье-то жилище. Скрипнули несмазанные петли калитки. Спугнутые птицы в едином порыве сорвались с веток, оглушая меня в первый миг. Непроизвольно прикрыла голову руками, защищаясь от возможной массированной атаки с воздуха, но обошлось. То ли местные птицы были хорошо воспитаны, то ли уже успели избавиться от балласта в другом месте. Но даже если мне придется каждое утро выходить на потемневшую от влаги и наросшего мха дорожку, я понимала, что выберу этот слегка заброшенный домик со всеми населявшими его сад жителями. Некоторые из них, те, что не взлетели от нашего вторжения, медленно ползли по дорожке. И их было так много, что впору вбивать колышек с табличкой «Осторожно, улитки». За каждой из них тянулась блестящая полоса и, судя по их количеству, брюхоногие любили устраивать здесь променад.

На цыпочках я пробралась к крыльцу. Над ним, залихватски поигрывая спелыми гроздьями, нависал виноград, обвивая ржавые прутья устроенной специально для него решетки. Под ним было на удивление сухо, несмотря на то, что растение старательно закрывало небо от любого, кто решил бы взглянуть наверх.

– Прошу прощения, мы не успели привести в порядок сад, – покаялся Валиар, ожидая моей реакции. – Если позволите, я распоряжусь, чтобы завтра слуги вернулись и…

– Не нужно, – я жестом остановила его. – Так даже лучше. Не беспокойтесь.

– Что ж. В таком случае, пройдемте в дом.

Ступеньки под нами не прогнулись и не скрипнули, хотя и они, и само крыльцо были деревянными. Кое-где не мешало бы заменить несколько досок: они успели подгнить. И это несмотря на жару за пределами квартала. Я принюхалась, пытаясь получить ответ хоть так, через специфический запах силы, присущий каждому из талиаров, но ничего примечательного не обнаружила.

Дверь не скрипнула, и на ее кованой окантовке я не различила ни пятнышка ржавчины. То ли уже убрали, то ли дом, в отличие от участка, был защищен от сырости. Вероятнее всего – второе, поскольку металл выглядел однородно потемневшим.

– Осторожно, порог, – предупредил Валиар, подавая руку, но я не хотела отвлекаться от щупания дома. Порой стены могут сказать больше, чем люди, и мне бы не хотелось пропустить что-то из-за занятости рук. А потому, вместо того чтобы принять руку принца, я коснулась стены. Ничего – ни мурашек по коже, ни пыли на кончиках пальцев. Закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям, открыла – но ничего не изменилось. Даже если здесь и была когда-то ловушка для пленения духа – а от людей можно было всего ожидать! – сейчас от нее не осталось и следа.

– Убедились? – с иронией спросил принц. – Мы же договорились: я вам плачу, а вы не пытаетесь тайно покинуть город.

– То есть открыто можно? – не преминула заметить я.

Принц промолчал и ушел в дом, дипломатично решив не ввязываться в бессмысленный спор. Мы оба понимали, что уйти открыто я не смогу, так к чему портить друг другу настроение?

Вздохнув, я вошла следом и… разулась. В отличие от дворца, где в день можно было увидеть не меньше пары сотен человек разной степени знатности, этот дом не казался мне проходным двором, чтобы осквернять его уличной грязью. Валиар, заметив мой поступок, хмыкнул и также стянул сапоги. Но если я осталась босиком, то принц… Больше всего это походило на вязаные чулки, но слишком уж короткими они были.