— только и знает, что кошек драных катать. Будто я ему мерин извозчицкий… Тьфу, стыдобища! А ну, подвиньтесь! — Тварь разбежалась и запрыгнула в люк.

Из корабля послышались ойканье и ругань.

— Сами такие! — отрезала Тварь. — Я сказала, подвиньтесь! Расселись, как на свадьбе…

Маруся прыснула. Тихоныч покачал головой.

— Назад-то она уже не полезет.

— Не полезет, — согласился я. — Теперь уж её с места прямым попаданием снаряда не сдвинуть.

— И что ж делать-то?

— Ну, пусть остаётся. Некоторым особам женского пола проще дать, чем объяснять, почему не хочешь… Ладно, родные. Не скучайте тут.

Я полез в яйцо.

* * *

Общий сбор охотников был назначен в саду за Адмиралтейством. Места много, до дворцовой площади рукой подать. Дожидаясь, пока все соберутся, я вышел на набережную.

Нева стояла, скованная льдом. Я знал, что буквально в версте отсюда, там, где заканчивается парадный Петербург с его мраморными дворцами, во льду темнеют проруби — люди ходят на реку за водой. Простые люди, чернорабочие и ремесленники, конторские служащие и гарнизонные солдаты. Они представления не имеют о том, что будет здесь сегодня происходить. Спят крепким сном в своих домишках и ни о чём не догадываются. Быть может, лишь самых чутких в глубине души свербит — живут они как-то неправильно. С мироустройством что-то не то… И на самом деле, главная моя задача — сделать так, чтобы все эти люди проснулись утром как ни в чём не бывало. Чтобы хозяйки, вооружившись коромыслами, отправились к прорубям за водой. Принялись топить печи, готовить завтрак. Чтобы город ожил — как оживает каждый день. Чтобы на улицах и площадях закипела жизнь.

Меншиков дворец, где укрылись государыня со двором, стоял на противоположном берегу Невы, от Адмиралтейства отлично просматривался. Весьма внушительная постройка — толком, как я понял, никому не принадлежащая. После того, как какого-то мутного вельможу, первого владельца дворца, сослали куда-то к чёрту на рога, здание перешло к императорской казне. Но всерьёз брать его на баланс желания, очевидно, не было — огромный дворец почти не использовался. Время от времени там пытались что-то мутить, но инициативы быстро тухли.

Дворец стоял неосвещенным, да и в принципе не был похож на активно используемое жилое здание. Молодец Разумовский, договоренности соблюдает чётко. И технику безопасности тоже.

— Владимир! Вот ты где, — легок на помине, подошёл. — Почти все собрались.

— Да, знаю. Иду.

Перед тем, как уйти, я ещё раз оглянулся на Неву. Спите, граждане. Спите. Не всем же с инопланетянами воевать.

— Ну что, братья? Готовы?

Я обвёл взглядом охотников, собравшихся в адмиралтейском саду. Видел мелькающие в толпе знакомые лица. Все мои — Егор, Земляна, Захар, Неофит. Смоленские — Харисим, Иван, Ерёма. Сибирские — дружбаны Гравия. Питерские, полоцкие… Много их. А ещё больше — по российским городам и весям. Тех охотников, которые, объединившись с нами, будут подпитывать наши силы.

Охотники нестройно отозвались, что ясен пень, готовы, хотя на самом деле ответ мне не требовался. Готовность своей армии к решающей битве я чувствовал. И чувствовал, что страха у людей нет. Здесь — не загробное царство, мёртвое от сотворения времён. Здесь — их родная живая земля. И стоять за неё они будут до последнего вздоха. Супостата намерены изгнать, чего бы им это ни стоило.

В дальних рядах замер взвод собранных Ползуновым Разрушителей. Стиснули в стальных лапах карабины пауки.

— Понял, — кивнул я. — Ну, стало быть, ждите…

И тут на открытом месте появился человек. Он был, разумеется, в зимней одежде, но даже так прекрасно считывалось, что мужик натренирован до охренения. Само лицо его казалось мускулистым.

Это лицо смотрело на меня. А я чувствовал идущие от мужика такие волны силы, что дух захватывало. Вот уж не думал, что ещё когда-нибудь испытаю такое…

— Ты Владимир?

Голос мужика звучал придавленно, сипло, однако шансов его не услышать не было. Мне казалось, что захоти он — и государыня услышит, где бы ни была.

— А кто спрашивает? — откликнулся я.

— Ждан. Не ждал?

Это, похоже, была фирменная шутка. Однако я не стал смеяться до выяснения обстоятельств.

— Нет. Ждана — совсем не ждал. Ты кто такой и чего хочешь?

— Слыхал, что ты Кощея повинтил. Слыхал, что самую главную тварь на битву вызвал.

— Слух у тебя хороший, Ждан.

— Дай, думаю, посмотрю, что за Владимир такой.

— Посмотрел?

— Смотрю.

Ждан и правда таращился на меня самым беспардонным образом, будто портрет писать собирался. Наконец, удовлетворившись, кивнул.

— И ты, Владимир, посмотри. Когда ещё живьём Темника увидишь.

Я уж было собрался спросить, ху зе фак из Темник, но не успел. Прикусил язык.

О том, что когда-то давно на Руси десять тысяч именовали тьмой, я уже слышал. Также мне приходилось слышать и о том, что перечисленные в справочнике охотничьи ранги — это далеко не предел. Что есть и более высокие рубежи, к которым можно стремиться, только вот получается это далеко не у всех.

И вот сейчас передо мной стоял Темник. Охотник, который может объединять десять тысяч охотников. Человек, который сильнее меня как минимум в десять, мать их, раз. Ну ладно, может, и не в десять. Приборов, измеряющих силу, нам пока не завезли, либо мы ими пользоваться не умеем. Объединять может в десять раз больше охотников — это да. Сильнее — тоже да. Насколько — вопрос открытый. И откуда он пришёл, догадаться было несложно.

— Пекло?

— Пекло, — чуть растянул губы в улыбке Ждан. — Если не побрезгуешь, то моя тьма — с тобой на эту ночь.

Очень, очень пафосно звучит. Аж дух захватило.

— И где же твоя тьма?

— В Пекле, где же им быть. Мы лагеря оставить не можем. Твари как сбесились. Но я здесь, и тьма — за моими плечами.

Я немножко выдохнул. Теперь ясно, откуда взялось ощущение неимоверной силы. Слава тебе, Господи, это не один человек…

Ждан, будто прочитав мои мысли, ещё раз улыбнулся.

— Да-да, Владимир. Сила десятка тысяч во мне прямо сейчас. Все на тебя глядят. И среди них нет ни одного слабее Гридя. Не откажешься от такой помощи?

— Я тебе, Ждан, так скажу: хотелось бы мне посмотреть на того дурака, который отказался бы.

— Ну тогда — командуй, брат. Это — твоя битва.

Я кивнул и ещё раз окинул взглядом воинство.

— Оставаться здесь. Ждать. Моя тысяча узнает, когда пора и куда. Остальные… Вам подскажут.

Мы с Кощеем забрались в яйцо. Взлетели — и буквально в следующую секунду сели на дворцовой площади. Не в центре, с краю.