Берон кивнул.

Потом послышался звук тяжелых шагов большого раненого существа, пробиравшегося через низкие поросли вниз по склону. Судя по звуку, дракон двигался медленно, из-за ран и из осторожности. Даже покалеченный, он был опасен, тем более, если загнать его в угол.

Было слышно, как дракон подбирается ближе; от его шагов содрогалась гора. А потом из черных зарослей шиповника появился сам раненый зверь. Сначала показалась когтистая передняя лапа. Потом вырисовались темные очертания груди и изогнутая змеиная шея.

Пройдя вперед, дракон наложил заклятие, от которого тени, казалось, потянулись вслед за ним.

— Обыкновенные затемняющие чары, — отметил Булмаммон. — Моего слепящего света он не выдержит.

Дракон, хромая, подошел к дереву. Булмаммон, обладавший ночным зрением, видел, как вокруг зверя постепенно стягивается кольцо сиваков. Аурак дышал медленно, похожий на настоящего хищника, поджидавшего свою добычу. Он положил чешуйчатую лапу на напряженное плечо рядового:

— Подожди. Еще рано.

Они наблюдали, как окутанное сверхъестественным мраком чудовище подбиралось к болтавшемуся на дубе телу. Даже в темноте было заметно, насколько голоден и измучен дракон.

— Веревки его выдержат, — пробормотал Булмаммон, будто уверяя самого себя. — Он будет привязан к дереву до тех пор, пока от драконьего огня не запылает вся вершина холма. Он сам разожжет себе погребальный костер.

Наконец дракон с обвисшей шкурой приблизился к трупу.

— Еще не время, — шепнул Булмаммон, впиваясь когтями в тело юноши.

Ветка дрогнула несколько раз, а потом выпрямилась, и в воздухе мелькнули два обрывка веревки. Послышался звук перекусываемых костей.

— Пора! — прокричал убийца.

Булмаммон крепко держал Карла за руку, так что рядовой чуть было не упал, когда драконид бросился вперед. В другой лапе аурак держал конец веревки, которая была прикреплена к стволу. За считанные секунды драконид и гонец преодолели половину расстояния, отделявшего их от дракона.

Скрытое сумраком существо перестало жевать и посмотрело на двоих нападавших большими умными глазами.

Запыхавшийся Булмаммон произнес одно-единственное слово, и вспыхнул бело-голубой свет. Яркий как молния шар сверкнул вокруг головы дракона и тут же исчез.

Капитан закрыл глаза. Когда вспышка погасла и вершину холма снова накрыла тьма, он повернулся. Глаза зверя были широко раскрыты, на морде застыло потрясенное выражение, а из открытого рта виднелся наполовину пережеванный труп сивака. Острые уши чудовища торчали вверх, когтистые пальцы на передних лапах были сжаты от ужаса, между зубов прорывались язычки пламени.

Булмаммон остановился и дернул Карла назад. В темноту ночи ворвался ревущий испепеляющий поток. Драконий огонь. Не останови его Булмаммон, Берон оказался бы сейчас в самом сердце пламени. Когда огонь погас, капитан метнулся вперед, таща с собой рядового.

Они бежали там, где только что бушевало пламя; в воздухе все еще потрескивали искры. В пять прыжков Булмаммон достиг дерева и натянул веревку, которая опутала дракона. Еще два шага — и та плотно прижалась к стволу. Карл тянул ее, как береговой матрос.

Ошеломленный и напуганный дракон дергался, пытаясь освободиться, но веревка выдержала. Булмаммон потянул сильнее и двинулся по кругу, приматывая дракона к дереву. Тяжело дыша, он тащил веревку дальше и дальше.

От столба огня, который изрыгнул дракон, загорелись голые ветки дуба. Кора отрывалась от ствола и дымными лентами валилась вокруг драконида и рядового. Послышалось шипение — несколько искр упали на золотую чешую на шее Булмаммона. Он еще сильнее потянул за веревку, и вырывающийся дракон оказался обвязан двумя петлями. Потом капитан вдруг остановился.

— Держи, — прорычал Булмаммон и сунул в руку рядового конец веревки. — Продолжай наматывать. Держи же!

Карл схватил веревку и, уцепившись за нее покрепче, двинулся вокруг дерева. Когда он намотал еще одно кольцо, подоспели сиваки и начали рубить мечами молотившего лапами дракона.

Булмаммон шагнул назад и с удовольствием посмотрел на происходящее. Дракон корчился от ужаса, стараясь порвать веревки. Когда в его жилистый бок вонзились зазубренные клинки, дракон выдохнул огненный шар. Сиваки благополучно убежали, а вот рядового пламя чуть было не задело. Когда от стены пламени ничего не осталось, рядовой бросился вперед. Ему, наконец, удалось ухватить конец веревки, и теперь дракон был привязан к стволу четырьмя витками. Первые двое сиваков снова пошли в наступление, и к ним присоединились еще двое.

С такими бойцами аураку можно было просто подождать, когда придет время нанести последний удар.

В напоенном огнем воздухе зазвенели мечи; они торжествующе блестели, впиваясь в драконью плоть. Взревев от мучительной боли; юный дракон изверг столб пламени, от которого загорелись ветки над его головой.

Охота шла именно так, как и планировал Булмаммон.

Дракон выпустил между оранжевых от жара зубов еще один сгусток пламени, метя в сиваков, — двое из четырех оказались охвачены огнем. Черные фигуры корчились и дрожали в танце ужаса: сиваки сгорели заживо.

На дракона бросились другие. Они рубили и кололи, уклоняясь от плещущих в них струй драконьего огня, становившихся все слабее и слабее. Двое сиваков бросились с разных сторон и одновременно нанесли удары, отрубив детенышу передние лапы. Одному из них пришлось заплатить за свою выходку. Он поскользнулся на крови и был испепелен огненным шаром, который выдохнул дракон, прижигая свои раны.

Ослепший детеныш вертел головой по сторонам, отгоняя нападавших и извергая остатки своего огня. Трава на вершине холма горела, и от дерева и раненого зверя медленно расползалась яркая стена пламени. Гонец, двое уцелевших сиваков и даже Булмаммон отпрянули от огня. Дракон еще два раза дохнул, пламя, наконец, закончилось, и зверь остался беззащитным.

Булмаммон вытащил меч и бросился сквозь стену огня. Мгновение ему было ужасно больно, но потом лишь пощипывало обожженную чешую, и вот он уже оказался на почерневшем пятачке между драконом и стеной огня. Приготовившись нанести удар зверю в горло, Булмаммон сделал выпад, но, резко повернув голову, дракон отбросил его в сторону.

— Кто убивает меня? — скрежещущим голосом произнес детеныш, выпустив сквозь зубы серые струйки дыма. — Кто убивает меня?

Булмаммон тут же вскочил снова; меч он держал перед собой. Он пригнулся, готовясь отскочить, если в горле дракона осталось еще хоть сколько-то огня.

— Я убиваю тебя. Я — капитан Булмаммон, величайший из убийц на службе Лорда Ариакаса, аурак, увенчанный красным гребнем, это я убиваю тебя. — Он поднял меч, чтобы нанести гибельный удар, но остановился.

Ослепший дракон склонил огромную голову. Между опаленных ушей стоял красный гребень, точно такой же, как у Булмаммона. Оба они вылупились из кладки золотого дракона, у обоих было одно и то же уродство. Они были родными братьями.