Мариэтта повернулась, взглянула на меня в упор.

- Не крути и не увиливай. Где ты был? Почему едешь на такси?

Я ответил самодовольно:

- Проработав почти полный день от и до, как мало кто сейчас делает, куда мир катится, я получил премию. А к ней бонус. Вот и решил прокатиться… Да не на карусели, там как-то уже был, а на самом настоящем и всамделишном самолете!…

К нам приблизился один из экспертов, едва не ткнулся лбом в спину капитана, не отрывая взгляда от планшета, по которому гоняет пальцем какие-то мелкие картинки.

- Рейс двести шестьдесят, - буркнул он, - место семидесятое, подтверждено. Можно посмотреть запись.

Мариэтта поморщилась.

- Пока не надо. И что ты там делал?

- Ничего, - ответил я уверенно. - А зачем стада дураков ездят за границу на курорты и к пирамидам?… Чтобы сказать, что там были!… Кому на самом деле нужны те заграницы? Но для дураков это статусно. А так как я дурак, по твоим словам, то я поступаю, как все нормальные добропорядочные и законопослушные люди.

Аналитик спросил с интересом:

- Это как?

- Еду за границу, - пояснил я, - там фоткаюсь, селфьюсь, после чего можно и взад. Я ж как усе!…

Аналитик сказал задумчиво:

- Вообще-то верно…

Я сказал с жаром:

- Такие люди нужны и даже крайне необходимы нашему демократическому устойчивому обществу. Чтоб как усе. Понятные и предсказуемые. С нами что угодно можно построить, любое счастливое общество!

Аналитик скривился и отступил, а Мариэтта сказала резко:

- Ладно, болтаешь много. Судя по этой записи… ты прогулялся до ближайшего парка… там пробыл минут десять… и вернулся в аэропорт?

- Точно.

- Почему пробыл так мало?

- В парке? - спросил я. - Сфоткался, можете посмотреть, какие там виды!… Так красиво, уже тошнит. И озеро с утками, блевать хочется от этих пернатых, куда ни пойди - утки! А что еще делать?

Синенко сказал задумчиво:

- Можно на сматре посмотреть тренировку «Формики»…

- Щас, - отрезал я. - Буду я смотреть на «Формику»! «Крематогестер» - форева!

Он скривился, а Мариэтта потребовала:

- А что потом?

- Суп с котом, - ответил я и посмотрел на нее с испугом. - Только не надо ловить соседского кота!… А то вы все… В общем, вернулся взад… Я же сказал, моей детской мечтой было пролететь в самолете!… Хоть куда- нибудь, мне все равно. Главное, могу сказать скромно, что и я летал, знаю.

Она посмотрела на меня в упор.

- Не бреши! По твоим брехливым глазам вижу, что не просто врешь, а нагло врешь, да еще и хихикаешь про себя.

Я кивнул в сторону озабоченно совещающихся аналитиков.

- Вот они скажут, что для обвинения нужны более веские доказательства, чем брехливые глаза.

- Грамотный, - сказала она едко.

- Это все знают, - сообщил я мирно, - теперь, с мощнейшими техническими средствами, вы должны класть начальству на стол только стопроцентные улики. Хорошо так класть! Уверенно.

- Не учи, - сказала она зло.

Я лучисто улыбнулся.

- Так что я пошел, пошел, пошел…

Они с Синенко в затруднении переглянулись. Косвенных улик против меня могут насобирать целый вагон, но с усилением технических средств, когда раскрываемость преступлений поднялась чуть ли не до ста процентов, суд в самом деле признает только прямые и железобетонные улики, а вот с этим здесь будет облом.

Мариэтта улыбнулась почти как женщина.

- Я отвезу.

- Да стоит ли? - спросил я. - Как видишь, я мальчик, с которым ничего не случается.

- Повезу с мигалкой, - сообщила она. - Быстрее любого такси. И твоего «стронгхолда».

Я подумал, поинтересовался:

- А потом повяжемся?

- А как же иначе? - спросила она с недоумением. - Это же необходимый элемент взаимопонимания!

- Тогда вези, - согласился я. - Только не бей по дороге, хорошо?

Аналитики печально собрали девайсы и ушли. Она пошла впереди меня к машине, спина прямая, плечи разведены в стороны, а на лице, как догадываюсь, победная улыбка.

Все равно дожала, буду под наблюдением, а если надо - и охраной.

Мчимся с мигалкой, как она и пообещала, хотя я не сказал бы, что скорость впечатляет, мой «стронгхолд» дает столько же. Наверное, это и есть предел на таких дорогах.

Я покосился на ее сосредоточенное лицо, сейчас думает о чем-то важном, брови сдвинуты, челюсти сжаты, дышит учащенно, будто уже бьет меня по почкам, выбивая нужные сатрапам показания.

Но кое в чем права, я в самом деле как-то не то, на себя не похож. На себя себяшного, я же диванный стратег, обожаю всех критиковать и умничать в сетях, но я даже в косплеях фактически не участвовал, там хоть и наглая имитация, но нужно что-то делать, куда-то идти, что-то нести тяжелое, а зачем мне такие сложности, когда лежа на диване бегаю по локациям, луплю мобов и сдираю с них шкуры.

Но из-за этого сунувшего нос не в свои дела Рундельштотта сперва закинуло в чужой мир, а потом заставило жить совсем иначе, чем я привык, что напрягает мою свободолюбивую и даже вольнолюбивую натуру, что не желает ни трудиться, ни чем-то править и тем более не жаждет кого-то спасать.

Хорошо, как только верну его в ту чертову башню, скажу Картеру и Форнсайну, чтобы стерегли его лучше, а сам постараюсь забыть о том кошмаре…

А здесь, к счастью, моим случаем, имею в виду историю с алмазом в брошке, заинтересовались сперва простые бандиты, потом какие-то частные структуры, а властям пока нет никакого дела.

Полицию больше интересует, кто стрелял у меня дома и зачем стрелял, а ОМОНу любопытно только, как это я всех замочил, а если не я, то кто? Но ОМОН - тоже полиция, с ними проще, они все действуют, как говорится, в рамках правового поля, а вот частные корпорации, что практически все вышли из наиболее успешных бандитов, а также из тех омоновцев, что умеют перешагивать через правила… да, они могут стать проблемой, но я с пугающим чувством уверенности считаю, что как- то справлюсь. Здесь все мыслят рационально, и если бы даже кто-то увидел, как в моей руке исчезает пистолет, то счел бы, что почудилось.

Главное, нигде не засветиться. К счастью, пока что действовал при отключенном наблюдении, хоть у себя дома, хоть там на складе или в особняке магната.

Мариэтта покосилась на меня несколько удивленно.

- Что с тобой?

Я переспросил обеспокоенно:

- А что не так? У меня слюни текут?