– Мы знаем Джона Джейкобза! – поспешила сообщить Мэдди. – Он мой…

– Джон знает, что мы здесь, – перебила дочь Роза.

– Вот как? – Фрейзер был явно заинтригован и не скрывал этого. – Впрочем, он не большой любитель гостей. А как вы с ним познакомились?

– Она – его… – снова начала Мэдди с готовностью, и снова Роза не дала ей договорить.

– О, я знаю его давно! – она метнула на Мэдди многозначительный взгляд в надежде, что дочь поймет ее намек и замолчит наконец. Глупо все как-то получается. Но Мэдди, которая и в обычной обстановке не очень-то реагирует на всякие полунамеки, не обратила никакого внимания на предупреждающий знак матери. Ей просто не терпелось рассказать Фрейзеру всю правду: кто они и почему оказались здесь, хотя еще несколько дней назад у них и речи не было ни о каких путешествиях.

А Роза отчаянно боялась того, что вот сейчас Фрейзер узнает, кто она такая, и, быть может, даже попытается вспомнить их первую встречу. Будет изо всех сил напрягать память, тщетно пытаясь выудить оттуда какие-то мелкие подробности того давнего эпизода, который он успел благополучно забыть, ибо их встреча прошла для него совершенно незамеченной, не оставив ни малейшего следа ни в душе, ни в сознании.

– Вот как? – снова удивился Фрейзер. – Я тоже знаю Джона много лет, но мы ни разу с вами не встречались!

Роза отрешенно уставилась на свои угги.

– А он сейчас дома?

Роза молча кивнула.

– Мы вас отведем к нему в студию! – радостно предложила Мэдди свои услуги. – Заодно посмотрите и мою картину. Она очень, очень хорошая! Я ее за двадцать минут нарисовала. Удивляюсь, почему Джон рисует свои картины так долго!

– Я и сам порой удивляюсь этому! – согласился с ней Фрейзер и улыбнулся Розе, но она отвела глаза.

Мэдди вприпрыжку побежала к амбару. Было видно, она страшно обрадовалась, что нашелся веский предлог снова вернуться в студию. Роза шла рядом с Фрейзером и не переставала думать о том, что будет дальше. Ведь если, паче чаяния, он вдруг вспомнит о той давней их встрече, то сразу же догадается, что она дочь Джона Джейкобза. Странное дело! Теперь, когда она наконец увидела человека, которого искала, которого столько лет мечтала увидеть, она вдруг поняла, что больше всего на свете ей хотелось бы, чтобы все в ее жизни осталось так, как было раньше. И пусть бы Фрейзер остался ее самым лучшим и самым счастливым воспоминанием, и только. И лучше бы они никогда не встречались опять, совершенно чужие друг другу люди. Ведь их новая встреча, и Роза знала это наверняка, обернется лишь обоюдным замешательством и взаимным чувством неловкости. Они почти подошли к амбару. Роза шагала первой, не замечая, что Фрейзер вдруг замедлил шаг и, чуть отстав, остановился.

– Роза! – тихо окликнул он ее, и в голосе его все еще не было полной уверенности в том, что он не ошибается. Роза тоже замерла, затем медленно повернулась к нему. Он смотрел на нее долгим взглядом, и на его лице постепенно появлялось выражение узнавания.

– Так вы – Роза! Вот так да! Дорогая Роза приехала-таки в эти края!

Роза почувствовала себя неуютно под этим долгим изучающим взглядом. Ее рассматривали с той пристальностью, с какой разглядывают музейный экспонат. Что чувствует при этом Фрейзер, она не могла понять.

– Мне очень жаль, что все так получилось! – снова повинился Фрейзер. – Вот уж не думал, что мы с вами еще когда-нибудь встретимся. – Да он скорее огорчен, чем рад нашей встрече, с обидой подумала Роза. По лицу Фрейзера все еще блуждала тень сомнения. – Все же решились навестить отца… Я думал получить ответ от вас на свое письмо. Несколько лет тому назад я послал вам адрес Джона, уже после того, как заставил его завязать с пьянством и опять заняться творчеством. Но вы мне так и не ответили. Тогда я решил, что вы переехали и живете в каком-то другом месте или просто не захотели общаться с отцом.

– Вы… мне писали? – не веря своим ушам, уточнила Роза, с трудом вникая в смысл его слов. – То есть помимо открытки вы прислали мне еще и письмо?

– Да! А вы разве не получили его? – Розе опять показалось, что ее присутствие почему-то раздражает Фрейзера. – Вот так дела! Чем не сюжет для шекспировской трагедии? Наверняка затеряли на почте. Конечно, можно было бы просто позвонить вам, но… но я как-то не подумал об этом. Решил, что вы сделали выбор и не намерены менять решения.

– Так вы мне писали… – снова повторила Роза, проживая в душе это событие, о котором она ничего не знала в момент, когда оно совершилось. – Я не получила вашего письма…

– А! Теперь это не имеет значения! Раз вы уже здесь… И как вам удалось отыскать старика? Он ведь живет затворником. Один знакомый журналист посетовал мне, что проще было бы отыскать Священный Грааль, чем найти место, где обитает мистер Джейкобз.

– Я… – начала Роза, почти готовая признаться Фрейзеру, что она отправилась на поиски его самого, а вместо этого нашла отца, но в самый последний момент передумала и промолчала. Всего пару минут назад она испытала жуткое разочарование, увидев, что Фрейзер ее поначалу даже не узнал. Разве можно раскрывать сердце, свое глупое наивное сердце этому чужому для нее человеку, пусть он само воплощение любезности и галантности? И в который раз Роза вспомнила жесткие слова Шоны, предупреждавшей ее о том, что ее ненаглядный принц давно обзавелся женой и кучей ребятишек. Наверняка есть у него и собаки, и любовницы, и все, что полагается. Какое ему дело до ее жизни? Да он и знать не захочет, что она явилась в Милтуэйт исключительно за тем, чтобы признаться ему в любви. Достаточно увидеть его холодный бесстрастный взгляд, каким он рассматривал ее, чтобы понять, что самое лучшее для нее – это держать язык за зубами. И ни гу-гу! – о своих неземных чувствах. – Вообще-то именно вы и вывели меня на след отца. Точнее, ваша открытка! Она и помогла мне найти его. Я приехала в Милтуэйт, еще не зная, чем обернутся мои поиски. И найду ли… я хоть что-то… Но я чувствовала, что должна приехать сюда. Приезжаю, а здесь он! Просто чудо какое-то!

– Вы просто доверились интуиции, и она вас не подвела, – Фрейзер снова впился в нее изучающим взглядом. – А вы сильно изменились! С этой прической вас не узнать.

Роза машинально тронула рукой стрижку.

– Да, решила расстаться с длинными волосами. Пока я и сама еще не привыкла к новой прическе. Но вот приняла такое импульсивное решение вчера вечером и тут же привела его в исполнение.

– Но вам эта прическа идет, бесстрашная вы женщина! – коротко усмехнулся Фрейзер.

Не успела Роза оспорить его тезис о собственном бесстрашии, как на пороге амбара появился Джон. Рядом с ним нетерпеливо переминалась Мэдди.

– Послушайте! Этот ребенок меня умучил разговорами о Древнем Египте! Я ей сто раз повторил, что эта тема меня не волнует, а она – ноль внимания! – художник окинул Фрейзера пренебрежительным взглядом. – Это вы!

– Здравствуйте, Джон! – тепло поздоровался с ним Фрейзер, но старик лишь подавил тяжкий вздох, после чего круто развернулся и снова скрылся в амбаре, наверняка продолжив колдовать над холстом. Фрейзер тоже вздохнул и поплелся за Мэдди. Процессию замыкала Роза.