Я вымыла раковину, вычистила зубы и отправилась спать на бугристом раскладном диване. Мне приснилось, что я пришла к Никки на свадьбу. Все в этом сне были блондинами и блондинками: жених, шафер, мать невесты, девочка, держащая букет — все походили на Сэнди Дункан, кроме меня. Утром я встала и погнала отцовскую машину в гараж, назад в Вирджинию, а Джей пошел в «ВидеоАрт», где трудился на полставки, обрабатывая тексты про институты красоты, войну в Заливе и тому подобное. Он занимается в основном редактурой, но однажды, поздней ночью, я узнала его руки в рекламном ролике, он набирал номер, по которому можно заказать видеокалендарь экзотических прелестей. Женщин, а не цветов. Я едва не заказала календарь.

Я не разговаривала с Никки с тех пор, как Джей отправился в Турцию, а она обручилась.

Перебравшись в гараж отца, я стала работать на текстильной фабрике, где отец трудился последние двадцать лет. Отвечала на телефонные звонки. Слушала, как мужчины рассказывают анекдоты про блондинок. Таскала домой упаковки с мужским нижним бельем. Мы с отцом притворялись, что не знаем друг друга. Скоро у меня накопилось столько мужского нижнего белья, сколько нужно. Я выучила все анекдоты наизусть. Сказала отцу, что собираюсь взять отпуск, не очень надолго. Я собираюсь написать книгу. Думаю, он воспринял это с облегчением.

Джей позвонил мне, чтобы спросить, как поживает отец. Отец любит Джея. Они обмениваются письмами по нескольку раз в год. Отец рассказывает Джею, как я поживаю и с кем встречаюсь. Его письма, как правило, очень кратки. Джей посылает отцу статьи о религии, насекомых и странах, в которых он побывал на раскопках.

Отец и Джей не очень-то похожи, во всяком случае, я не замечаю сходства, но они хорошо относятся друг к другу. Джей — сын, которого никогда не было у моего отца, и зять, которого у него никогда не будет.

Я спросила Джея, не нарвался ли он опять на свою соседку, блондинку, он какое-то время молчит. Да, говорит, было. Она постучала в дверь спустя несколько дней, чтобы одолжить чашку сахара. Как оригинально, говорю я. Он говорит, что она, кажется, не узнала его, а он не стал напоминать. Он говорит, ему кажется, будто в его доме необычно высокий процент блондинок.

Давай поедем в Лас-Вегас, внезапно говорю я. Он спрашивает, почему в Лас-Вегас. Мы сможем пожениться, говорю я, а на следующий день развестись.

Мне всегда хотелось иметь бывшего мужа, говорю я. Мой отец будет счастлив. Он делает контрпредложение: мы едем в Новый Орлеан и не женимся. Я замечаю, что мы уже так делали. Я говорю, что, возможно, надо попробовать что-то новенькое, но в конце концов решаем, что он приедет в мае в Шарлоттесвилль. Я собираюсь устроить чтения.

Отец хочет, чтобы я вышла за Джея, но необязательно в Лас-Вегасе.

Когда мы ездили в Новый Орлеан, то провели ночь в холле гостиницы, играя в «Hearts»[6]с девушкой из Финляндии. Всякий раз получая червовую карту, Джей, не обращая внимания на остальные карты и взятки партнеров, пытался собрать все черви. У нас был шанс, полагаю, мы могли бы влюбиться друг в друга в Новом Орлеане, если бы не финская девушка — блондинка, как же иначе.

Год спустя Джей нашел распродажу авиабилетов в Париж, девяносто девять долларов туда-обратно. Мы еще учились в школе. Мы летели в день Св. Валентина, это было одно из условий скидок. Никки тогда училась в Шотландии, целый семестр. Она изучала коровье бешенство. Они вроде как прекратили отношения на время ее отъезда. В любом случае, она была в отъезде, и я отправилась с Джеем в Париж на день Св. Валентина. Разве это не романтично, сказала я, быть в Париже в день Св. Валентина. Возможно, мы познакомимся там с кем-нибудь, сказал Джей.

Я соврала. Мы не ездили в Париж на день Св. Валентина, хотя Джей действительно нашел скидки и билеты действительно были по девяносто девять долларов. Мы не поехали, он не пригласил меня. В любом случае, через месяц вернулась Никки, и они возобновили отношения. Но в Новый Орлеан мы все-таки съездили. Кажется, это я не выдумала.

Я отдаю себе отчет, что с Лас-Вегасом не все ладно, там слишком много блондинок.

Вас, наверное, удивляет, что я живу в гараже отца. Отца, наверное, удивляет, что я живу в гараже. Это беспокоит соседей.

Джей звонит мне, чтобы сказать, что уходит из «ВидеоАрт». Он получил грант, который не только покроет остаток платы за учебный год, но и позволит ему провести лето в Турции, на раскопках. Я говорю, что рада за него. Он говорит, что странная штука приключилась с ним, когда он отправился получать расчет. Он ехал в лифте с семью блондинками, и все они походили на Сэнди Дункан. Они замолчали, когда он вошел, и в лифте стало так тихо, что он слышал их дыхание. Он говорит, что они дышали точно в унисон. Он говорит, что их грудные клетки поднимались и опускались в унисон, как на чем-то вроде олимпийских соревнований по синхронному дыханию. Он говорит, что от них чудесно пахло, как из бутылки лимонной жидкости для мытья посуды. Он вышел на тридцатом этаже, а они остались в лифте, хотя он телепатически договорился провести вместе день, было бы чудесно сходить в зоопарк в Центральном парке.

Но ни одна не вышла, хотя ему показалось, что они смотрят томно. Он постоял в коридоре, двери лифта закрылись, он увидел, как мелькают номера этажей. Наконец лифт остановился на сорок пятом, самом верхнем. Получив чек, он поехал на сорок пятый этаж, и вот какая диковина, говорит он. Сорок пятый этаж оказался совершенно нежилым. Повсюду валялись куски пластика, сверла, банки с краской и обломки штукатурки, как будто шел ремонт. Часть потолка оказалась разобрана, между обнаженными балками виднелось небо. Двери офисов были распахнуты, он прошел мимо них, и никого не увидел, совсем никого. Куда же делись женщины, говорит он. Возможно, это строительные рабочие, говорю я. Они пахли не так, как строительные рабочие, говорит он.

Если я говорю, что некоторые из моих друзей на две трети состоят из воды, вы должны заключить, что не все, что одни состоят из воды больше чем на две трети, а другие — меньше, а может, кто-то на две трети состоит не из воды, а например, из лимонной жидкости для мытья посуды. Когда я говорю, что некоторые женщины — блондинки, вы должны заключить, что я, видимо, нет. Видимо, я не влюблена в Джея.

Я живу в гараже отца уже полтора года. Моя кровать окружена коробками с елочными украшениями (его) и коробками с учебниками для колледжа (моими). Предполагается, что я пишу роман. Я не плачу за квартиру. Роман будет посвящен ему. Пока что готовы посвящение и первые пять глав. На самом же деле я занимаюсь тем, что встаю поздно, когда он уже на работе, потом прогуливаюсь три мили в сторону центра города, в грошовый кинотеатр, бывший когда-то порнотеатром, и в букинистический магазин, где стою в проходе и читаю второсортные любовные романы. Иногда я захожу в кафе, где через несколько месяцев планирую устроить чтения. Владелица заведения, подруга отца, угощает меня кофе. Я сижу у окна и пишу письма. Я возвращаюсь домой, договариваюсь с отцом об ужине и потом иногда пишу. Иногда я смотрю телевизор. Иногда опять выхожу гулять. Я иду в бары и играю в бильярд с мужчинами, которых могу привести в дом отца. Вместо этого иногда я привожу их в гараж. Я завлекаю их обещаниями подарить нижнее белье.