– А? – прерываю его и моргаю. Я и не заметила, что мои глаза уже закрылись. – Ты меняешь тему?

Он пожимает плечами под моей головой.

– Ты хотела знать, о чем я думаю. Если тебе неинтересно, возможно, стоит послушаться совета и уснуть. – Он притягивает меня чуть ближе к себе. – Спокойной ночи, Эмерсон.

– Спокойной ночи, Прентисс.

Я закрываю глаза. Перед веками танцует пламя. Часть меня все же надеялась, что Джош думает обо мне. Когда разочарование наконец проходит, тихий треск бревен утягивает в сон.

* * *

Утром меня будит кукареканье. Моргая, я пытаюсь понять, где нахожусь, и поднимаю голову из теплой норки, в которой спрятала лицо. Открываю глаза. Шея Джоша. Моя нога наполовину закинута на него, рука лежит на его груди, и.… моя голая грудь прижата к его боку. Не шевелясь, пытаюсь почувствовать, где осталась простыня. Она находится где-то на уровне бедер надо мной и Джошем. Видимо, я скинула ее, когда закинула ногу.

Медленно, миллиметр за миллиметром, отодвигаюсь, закрываю грудь атласом и спускаю ноги с матраса на пол.

Черт, как холодно! Я быстро отдергиваю ноги. Рядом со мной раздается сдавленный смех. Поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с Джошем. В его глазах под полуопущенными веками пляшут веселые искорки, лицо обрамляют волосы, торчащие во все стороны, из-за чего он кажется намного моложе.

– Проснулся? Мог бы и сказать, – ворчу я. Это снова вызывает у него смех.

– И лишить себя такого удовольствия? Ни за что. Кроме того, говорят, манеры после проведенной вместе ночи на рассвете испаряются.

– Мы… – начинаю я, но его вскинутая бровь останавливает меня. Закатываю глаза. – Ладно, мы провели эту ночь вместе.

На губах Джоша появляется победная улыбка, от которой лучатся его сапфировые глаза. В животе все сворачивается.

– Я джентльмен и пропускаю тебя вперед, – говорит он и ложится на спину, потирая заспанное лицо.

Медленно вылезаю из постели, проклиная холод, а он бормочет что-то про кукарекающего петуха и говорит, что такого с ним еще не случалось.

В камине теплится пламя. Одной рукой – атласная простыня такая гладкая, что не держится, – я пробуждаю его, добавив маленькое полено и поворошив уголь кочергой. Потом надеваю за занавеской высохшее платье и халат. Какое облегчение! Теперь можно двигаться без простыни. Возникает другая проблема. Мой мочевой пузырь тут же сообщает о себе.

– Нам нужно срочно уходить, – говорю я и выхожу из-за занавески. Джош уже вылезает из постели в одних узких боксерах и потягивается. У него идеальное тело. Он проводит рукой по спутанным волосам и напрасно пытается привести их в порядок. Как только Джош убирает руки, пряди снова торчат во все стороны.

– Можно мне переодеться или ты уже не так спешишь, Эмерсон?

Я кусаю губу и быстро отворачиваюсь, но слышу улыбку в его голосе:

– На рассвете двери будут открыты. По крайней мере, так сказал Келлан. Судя по тому, что это глупое создание кукарекает при первых лучах солнца, уже должно быть утро. Могу посмотреть, – предлагает он, но я уже подхожу к двери и нажимаю на ручку.

Не считая того случая с Мейсоном, я никогда так не радовалась открытой двери. Бросаю через плечо взгляд на Джоша, который уже завязывает пояс халата. До меня доносится его запах, который не исчез, несмотря на погружение в бассейн и ночные объятия.

Опускаю взгляд на часы.

– Тебе нужно пойти со мной, связь все еще активна.

– Неужели ты хочешь так быстро от меня отделаться? – спрашивает он, осматривая себя, а потом берет телефон.

Моя маленькая сумочка с телефоном, блеском для губ – и нашими книгами! – должно быть, осталась в бассейне. Внутри все холодеет.

– Что случилось? – спрашивает он и лихорадочно осматривается.

– Моя сумка с нашими книгами… – кричу я и собираюсь броситься прочь, но тут он смотрит на пол. Рядом с парой тапочек лежит маленькая сумочка с серебристыми переплетенными буквами YSL.

– Как… когда?.. – бормочу я. Джош лишь пожимает плечами, наклоняется и поднимает сумку. Забрав свою книгу, отдает сумочку мне.

– Я думаю обо всем, – шепчет он мне в лицо, проходя мимо к двери. Спешу за ним, гадая, какие у этой фразы могут быть значения.

Суббота, 14.11

Только когда наступает еженедельный день спа, у меня появляется время разобраться с путаницей из мыслей и чувств. Расслабляющего массажа и бронирования всех предложений велнес-отеля оказалось недостаточно, чтобы справиться с этим хаосом. Неделю назад у меня была единственная проблема – пройти испытания вместе с каким-то Львом. Теперь есть уайлд-кард, и можно забыть про все задания. Даже связь на следующей неделе не будет активироваться. Это награда за проведенную вместе ночь. Валери за завтраком сообщила мне приятную новость, прежде чем с улыбкой откусить немного от своего круассана. Дверь тихо открыли вскоре после полуночи, как и в другой башне. Ни Валери, ни Келлан, ни другие Вороны и Львы не хотели мешать кому-то пойти в туалет. Мы могли покинуть комнату. Остальные были освобождены от электронных оков – как я и Джош, а также Диона и Остин. Наши противники оказались слишком медленными и не попали в ледяную башню, поэтому не получили шанс деактивировать связь.

Диона считает, я уже почти Ворон. Исключить могут, если я нарушу главные правила или потеряю книгу. Мне бы почувствовать облегчение: шанс на обучение без финансовых затрат для моей семьи зависит только от этого, но теперь у меня появилась проблема, о которой совсем недавно я даже не думала. Вспоминая о Тайлере или Джоше, я чувствую, как учащается сердцебиение, гормоны начинают сходить с ума. Снова и снова повторяю себе, что мы с Джошем просто устроили шоу, что все это лишь театр.

Игра.

Игра, в которой я выиграла мечту.

Но он сбивает меня с толку.

Длинные, вызывающие стресс поездки из B&B в колледж, часы, проведенные в дороге, а не за учебой, раздражающие поиски парковки – кажется, все это было годы назад. Вот так быстро человек забывает про плохое.

– Кара! Это маска для расслабления! – замечает Диона.

Я открываю глаза, поворачиваюсь к ней и чувствую, как с меня спадают маленькие кусочки.

– Так расслабься же!

Диона беззаботно лежит на шезлонге рядом со мной. Она походит на прекрасную мраморную статую. У нас на лицах чрезмерно дорогая «магия» на лице. Маска высыхает, и кожа натягивается. Наш гуру красоты Патрис собирался вернуться, как только «магия» окажет действие.

– Вся твоя маска покрыта трещинами, мышцы лица напряжены. Тебе нужно расслабиться, а не размышлять! – По ее маске тоже расходятся трещины из-за движения губ.

– Как будто это так легко. – К счастью, закатывая глаза, я не ломаю маску еще сильнее.