— Но она показалась мне такой любезной…

Джеймс сухо улыбнулся.

— Когда речь заходит о деньгах, любезность тоже можно поставить себе на службу.

— Вы ведь не думаете… — Грейс замолчала, но затем набрала в грудь побольше воздуха и продолжила: — Как вы считаете, моя сестра в безопасности? Они бы не… не стали причинять ей зло, не так ли?

Джеймс покачал головой.

— По правде сказать, я так не думаю. Может, они и способны похитить человека, запереть его, но даже Победоноссоны не падут так низко, чтобы совершить убий… — Он закашлялся. — Что-нибудь похуже.

Со стороны дороги неожиданно донеслась ужасная какофония рожков, и Джеймсу с Грейс пришлось замолчать.

Когда шум стих и снова можно было разговаривать, Грейс спросила:

— Но что теперь можно сделать? Должен же быть какой-то выход!

Джеймс кивнул.

— Завтра я поговорю с мистером Эрнестом Стэмфордом, почтенным главой нашей адвокатской конторы, и ознакомлю его с подробностями вашей истории.

— А что могу сделать я? — взволнованно спросила его Грейс.

— Просто держите глаза и уши открытыми. Вы видите, как к похоронному бюро подъезжают посетители, вы можете услышать, о чем они говорят?

— Иногда, — кивнула Грейс.

— Тогда вполне вероятно, что вам удастся услышать что-нибудь интересное. Мой друг клерк сообщил мне, что Победоноссоны еще не предоставили документы об удочерении Лили.

— Поскольку таких документов попросту не существует!

— Согласен. Значит, им придется обзавестись подделкой, это не подлежит сомнению. Но документы должны выглядеть в точности как настоящие, а значит, на их изготовление уйдет какое-то время. И если бы вам, когда они будут готовы, удалось их выкрасть…

— Но Победоноссоны ведь могут просто заказать еще один экземпляр, не так ли?

— Такие документы не так-то просто подделать. А мы пока будем продолжать расследование и выиграем время для того, чтобы подготовить свой выход.

Грейс ненадолго умолкла.

— Но каковы наши шансы на то, чтобы одержать победу над столь нечестными людьми, как Победоноссоны? — спросила она. — Кому скорее поверят: мне или человеку, которого все уже осыпают поздравлениями в связи с предстоящим избранием на пост лорд-мэра Лондона?

— На вашей стороне истина, — ответил ей Джеймс. — И мы должны в это верить.

— Я сделаю все, что смогу, — пылко заверила его Грейс. — Буду подглядывать в замочные скважины, следить за приходом и уходом посыльных и подслушивать разговоры.

— Но вы также должны соблюдать осторожность, — заметил Джеймс, беря ее за руку. — Не забывайте: под личиной респектабельности Победоноссонов скрывается полное неуважение к моральным нормам. Не позволяйте им даже на секунду заподозрить, что вы прекрасно понимаете, что происходит.

— Обещаю, — торжественно произнесла Грейс.

Джеймс улыбнулся, наклонился к ней и поцеловал ее руку, прежде чем отпустить.

Грейс не знала, что и думать об этом галантном жесте, и потому решила вообще о нем не думать. Победоноссоны, наследство, местонахождение Лили — все это и без того до отказа заполняло ее мысли. Для чего-то еще места просто не оставалось.

Джеймс положил «Меркьюри» на кучу мусора, наваленную у фонарного столба, откуда ее забрал бродяга и сунул в карман, чтобы позже использовать как защиту от холода. И потому Грейс не смогла увидеть небольшой текст, напечатанный в колонке частных объявлений:

«“Миссис Смит” срочно ищет “Мэри”. Последний раз виделись на Вестминстер-бридж-роуд, Лондон, ЮВ, 7 июня 1861 года. Если это имя и адрес вам о чем-то говорят, пожалуйста, обращайтесь: абонент № 236, “Меркьюри”, Лондон. Речь идет о деле чрезвычайной важности.

Надпись на конверте: Подтверждение усыновления».

— Я думала, — сказала вдова, — о том, чтобы гроб для покойного супруга сделать из сосны.

— Неужели? — переспросил ее Джордж Победоноссон, и по его голосу было слышно, что он потрясен до глубины души. — Сосна! Такое тонкое и хрупкое дерево. Я бы не сказал, что оно подходит для гроба любимого мужа. — Он задумчиво покачал головой. — Если супруг был вам очень дорог, то боюсь, вам следует остановить свой выбор на полированном дубе. Разумеется, если покойный играл не такую уж важную роль в вашей жизни… — Мистер Победоноссон сделал паузу, и фраза повисла в воздухе: незаконченная, обвиняющая.

Прошло уже несколько дней с тех пор, как Грейс узнала волнующие новости о наследстве, и она снова стояла в красной комнате, ожидая, когда ее предъявят как живой пример сознательной, профессиональной скорбящей, которую можно нанять, дабы подчеркнуть момент прощания с бренным миром.

Женщина вздохнула.

— Дело в том, что я оказалась в несколько затруднительном положении с точки зрения финансов.

— Финансовую сторону такого дела вовсе не стоит принимать в расчет, — заметил мистер Победоноссон, печально качая головой.

— Вы уже думали о том, чтобы воспользоваться поездом компании «Некрополис»? — включилась в диалог миссис Победоноссон. — Некоторые современные вдовы считают, что это именно то, что нужно, — и к тому же удивительно экономично.

— Поезд? — переспросила вдова. — Ни в коем случае. Мой муж не переносил поездов. — Она снова вздохнула. — Что ж, по поводу дерева для гроба…

— Мадам! — воскликнул мистер Победоноссон. — Я бы оказался никудышным гробовщиком, не заботящимся о своих клиентах, если бы согласился на что-либо меньшее, чем высококлассный полированный дуб.

— О Боже, ну что ж, возможно…

Стоявшая с опущенной головой Грейс, услышав последнюю фразу, даже не знала, что ей делать: громко поносить увертливость Джорджа Победоноссона или же не менее громко восхвалять его изобретательность.

Поскольку в тот день похорон не было, она вышивала еще одну брошь, и опять человеческим волосом (волосы умершего следовало сложить в лавровый венок и пришить к шелку), когда миссис Победоноссон велела ей надеть шляпку, взять ленты и ждать в красной комнате, придав своему лицу трагическое выражение. Теперь, когда Победоноссоны и вдова перешли в соседнее помещение, чтобы вернуться к вопросу о дереве, Грейс с любопытством осмотрелась в комнате, куда ей редко дозволялось заходить. Она увидела внушительный письменный стол красного дерева, несколько кожаных кресел и высокий буфет, дверцы которого были приоткрыты. Над столом висели две большие полки: одна из них была заполнена картонными папками с именами заказчиков последних похорон, а на второй стояли журналы для гробовщиков и несколько экземпляров Библии. На столешнице лежал нож для резки бумаги, а также стояли чернильница и пять деревянных подставок для папок с деталями похорон, которые фирма Победоноссонов планировала провести в ближайшие несколько дней. Но там не было никакого великого плана мошеннически лишить Лили Паркес ее наследства. Сказать по правде, в холодном свете лондонского дня вся ситуация показалась Грейс слишком абсурдной, чтобы быть правдой.