приходится работать самому, ну а Друга я оставил на хозяйстве, стеречь фургон и не давая никому влезть внутрь. В такой мясорубке он был лишним.

Вот так, прокладывая перед собой кровавый путь, мы, наконец, дошли до юрты вождя, и тут за нас принялись всерьез. Вперед выскочили отборные рослые орки, наверное, гвардия хана, или как там эти зеленорожие у них называются. Вот эти дрались хорошо, мечники они были неплохие. Но их было меньше, чем нас, с ними мы справились примерно за полминуты. Ну а теперь моя работа — вперед, в юрту!

Я вкатился кубарем, и перешел в стойку для стрельбы с колена. Тут же над головой сверкнула молния, пущенная разукрашенным шаманом. Прямо дежа вю — словно бы оказался на Черном Истоке, и снова мой противник — шаман. Только вот теперь зеленый, а не черный.

Я выкинул вперед ладонь левой руки и скастовал самый мощный Воздушный Кулак, на который был только способен. Полурасплющенный шаман со скоростью пушечного ядра вынес часть стены юрты и исчез из виду. А теперь займемся ханом.

Понятно теперь, почему высокое племенное начальство не смогло сделать ноги и быстро покинуть опасное место, чтобы спастись в степи. Этот орк был настолько жирным, что больше напоминал Джаббу Хатта в преклонном возрасте. Редко встретишь людей с подобной степенью ожирения, тех иногда показывали по ящику, когда страдалец набирал или сбрасывал очередной центнер. Здесь же хан, похоже, сбрасывать вес и не собирался. Вот так вот, дети, ожирение не способствует здоровью во всех смыслах, в том числе, когда надо быстро убежать. Для транспортировки этого чудовища потребовалась бы грузовая телега, запряженная парой-тройкой волов, и с десяток грузчиков, чтобы эту тушу на нее поместить. Мерзкое создание открыло рот и выдало фальцетом:

— Ты кто? Как ты посмел меня потревожить?

Я заржал. В юрту протиснулся Бенидан, покосился на дыру в стене и глянул на чудовище.

— Ты чего ржешь?

— Да вот, смотрю на кусок орочьего сала. Похоже, нам такой еще не попадался.

— Да, пожалуй, — Бенидан смерил орка оценивающим взглядом, отчего тот побледнел и затрясся, как желе. Сейчас он цветом кожи напоминал человека, которого пропустили через тренажеры центра подготовки космонавтов, не предупредив об этом. — Ну и как прикажешь его казнить? Башку ты ему не отрубишь, меч в сале завязнет. И повесить не на чем, ни один аркан и перекладина не выдержит.

— Кстати, аркан, может, и выдержит... — сказал я, прикидывая прочность орочьего изделия на разрыв.

— Отставить аркан, — в комнату вошел Арий.

— О, ты уже здесь!

— Да. Нашли мы там кое-что, в результате беглого осмотра, — он быстрым шагом подошел к хану, наложил ему ладони на виски и закрыл глаза.

По жирной туше прошли судороги, как будто кто-то положил на вибростенд исполинский кусок холодца. Брат убрал руки, и желе опало.

— Так я и думал, — кивнул он. — Все гораздо хуже. Отправляю Амитолу на зачистку убежавших членов племени.

— Э-э... Ты не слишком перегибаешь?

— Иногда Скверну надо выжигать полностью. И поверь, тут она просто гигантская. Пошли за мной! — и брат быстрым шагом вышел из юрты, мы последовали за ним.

На краю гигантской ямы стояли Вальриф с Сидом, и цветом лиц напоминали тех самых орков. Нежно-зеленые, прямо салатные. Сид отвернулся и согнулся пополам, его вырвало. В яме копался один из индейцев, выкидывая на поверхность кости. Я подошел поближе, и мне под ноги выкатился детский череп, уставившийся на меня пустыми глазницами. Я содрогнулся.

— Это каннибалы, — пояснил Арий. — А в мозге этой жирной твари я увидел, что они делали с захваченными в полон молодыми женщинами и детьми.

— Ходили у нас слухи, — подтвердил повернувшийся к нам Сид, вытирая рот рукавом. — Но вот такое я вижу в первый раз.

— Я тоже, — сказал я, стараясь унять подступивший к горлу комок.

— Теперь не будешь задавать лишних вопросов, типа что, как и почему? — спросил меня Арий.

— Не буду, — отвернулся я от созерцания содержимого ямы. — Напомните мне, если какие-нибудь орки вдруг захотят угостить мяском.

— Ну это вряд ли, — сказал Арий. — В наших краях только самые дикие и упоротые, вроде отэктеев, ритуально пожирали мясо врагов. Такой Скверны у нас не было.

— Мясо — всегда мясо, — философски заметил я, вызвав новый приступ тошноты у Сида.

— Пойду дам распоряжение Амитоле. Сам тоже поеду, я все-таки Искореняющий, — сказал Арий.

— Только слишком не увлекайся, — предупредил его я. — Чтобы не понравилось.

— Я не маньяк, чтобы мне это нравилось, — жестко отрубил брат. — Но возмездие должно быть неотвратимо. И абсолютно. Искореняя Скверну, уничтожай ее под корень — слышал такое правило Ордена?

— Слышал, слышал, — попытался отболтаться от него я.

— Ибо если останется хоть один носитель Скверны, он разнесет ее по другим и умножит.

— Ладно, давай уже.

— Дам, и больно...

К нам подбежал запыхавшийся Род.

— Нашли пленников, нашли!

— Бери Сида, Осияи идите к ним. А мне пора, — брат развернулся на каблуках и пошел к Амитоле, наверное, будет подбивать его на оркоцид.

— Пойдем, там есть на что посмотреть, — Род мотнул головой.

— Ну пойдем, — скомандовал Бенидан.

Род повел нас к окраине селения орков.

— Это что? — спросил Сид, глядя на какое-то нагромождение тряпок. Вроде и юрта, но такая, что ей побрезговал бы любой орочий старьевщик.

— А это для рабов, — сказал Род. — Осторожнее, на говне не подскользнитесь. Его тут полно.

Сид сморшился, как от лимона. Ну да, забыл уже, какая «чистота» в краалях аборигенов.

— Вот, — Род, дойдя до юрты, содрал входящий полог.

В нос шибанул непередаваемый духан нечистот, гнилого человеческого мяса и грязи.

— Эй, выходите! — крикнул он.

Масса в земляной яме под юртой зашевелилась, и на свет божий стали выползать те существа, которые были когда-то людьми. Грязные, заросшие, многие покалеченные, с ранами и язвами.

— Это те, кого они жрать побрезговали, — пояснил Род. — Они рабов не откармливают, мясо жесткое. Да и мужское оно как-то и не особо сочное, одни жилы...

— Избавь меня от таких подробностей, — Бенидана передернуло.

— Привыкайте, фендрик. Это Пограничье, — сказал Сид.

— Фендрик? — прохрипело одно человеческое