Лао Лу уже стучал в дверь Генерала Кейпа. Нет ответа! Он распахнул дверь, заглянул и произнес одно-единственное слово: никого! Он постучал в дверь мисс Баннер. То же самое: никого!

Все разом заговорили. Я думаю, чужеземцы пытались решить, что же делать, где искать этих воров. Но теперь у них не было ни мула, ни буйволицы, ни повозки. А если бы даже и были, откуда им знать, где искать беглецов? Куда отправились Генерал Кейп и мисс Баннер? На юг, в Аннам? На восток, вдоль реки, в Гуанчжоу? В провинцию Гуйчжоу, где живут дикие люди? Ближайший йамень[27]находился в Йинтьяне — много часов пешком от Чангмианя. Но что сделает чиновник в йамень, когда узнает, что чужеземцы были ограблены своими же? Рассмеется — ха-ха-ха.

В тот вечер, в час насекомых, я сидела во дворе, наблюдая за летучими мышами, охотившимися на москитов. Я отказывалась впускать мисс Баннер в свое сердце. Я говорила себе: «Нунуму, зачем тратить впустую свои мысли на мисс Баннер — женщину, которая предпочла предателя своему верному другу? Нунуму, запомни отныне и навсегда: чужеземцам нельзя доверять». Позже я лежала у себя в комнате, все еще отказываясь думать о мисс Баннер, тратить на нее даже малую толику своей тревоги, гнева, печали. И все же что-то просачивалось так или иначе неведомым мне путем. Я чувствовала стеснение в груди, жар в голове, ломоту в костях — неприятные ощущения во всем теле.

Наступил понедельник — день стирки белья. Почитатели Иисуса собрались на мессу в Обители Всевышнего. Я в то время прошла в их комнаты, чтобы собрать грязную одежду. Конечно, я не стала заходить в комнату мисс Баннер, прошла мимо. Но тут мои ноги сами понесли меня назад, и я открыла дверь. Первое, что я увидела, была музыкальная шкатулка. Я удивилась. Должно быть, она подумала, что ей будет тяжело ее нести. Лентяйка! В корзине лежало ее грязное белье. Я заглянула в шкаф. Воскресное платье и туфли исчезли, как и ее прелестная шляпка, а также две пары перчаток и ожерелье с женским профилем, выгравированным на оранжевом камне. Остались только чулочки с дыркой на пятке.

И тогда у меня появилась дурная мысль и возник хороший план. Я завернула музыкальную шкатулку в грязную блузку и положила ее в корзину для белья. Я отнесла корзину вниз и, пройдя через кухню, затем через холл в открытый коридор, вошла через ворота в Сад Призрака Купца. У северо-западной стены — там, где были спрятаны утиные яйца, я вырыла еще одну яму и закопала в ней шкатулку и все воспоминания о мисс Баннер.

Я разровняла землю на этой музыкальной могиле. И вдруг услышала низкий звук, похожий на кваканье лягушки: «Уор-рен! Уор-рен!» Я побежала по тропинке, но этот звук был громче хруста сухих листьев под ногами, только теперь я догадалась, что это голос мисс Баннер. Я спряталась за кустом и взглянула на павильон. О! Там сидел призрак мисс Баннер с распущенными волосами, достающими до пояса. Я так испугалась, что упала прямо на куст. И вдруг раздался шум.

«Уор-рен? Уор-рен?» — закричала она, сбегая вниз по тропинке дико озираясь. Я уползала от нее так быстро, как только могла. Но вскоре увидела ее воскресное платье прямо перед собою. Я взглянула на нее и сразу поняла, что она — не призрак. Ее лицо, шея, руки были покрыты следами от укусов москитов. В руках она держала кожаную сумку с вещами, приготовленными для побега. Почесывая искусанное лицо, она спросила меня: «А что Генерал — он вернулся за мной?»

Вот тогда я и узнала, что произошло на самом деле. Она ждала его в павильоне со вчерашнего дня, прислушиваясь к каждому шороху. Я покачала головой и почувствовала и радость, и стыд одновременно, видя, каким печальным стало ее лицо. Она упала на землю, плача и смеясь. Я поглядела на ее шею, распухшую от следов пировавших на ней москитов — доказательство того, что она ждала Генерала всю ночь. Мне стало жаль ее.

— Куда он отправился? — гневно спросила я.

— Он сказал, в Гуанчжоу… Может, солгал… — Ее голос звучал глухо, словно треснувший колокольчик.

— Вам известно, что он украл еду, деньги, драгоценности?

Она кивнула.

— И, несмотря на это, вы хотели убежать с ним?

Она что-то простонала по-английски. И хотя смысл слов был мне непонятен, в них звучала жалость к себе, желание быть с тем ужасным человеком. Она посмотрела на меня и спросила:

— Мисс Му, что мне теперь делать?

— Вы не считались с моим мнением раньше. Зачем теперь спрашивать?

— Другие, должно быть, думают, что я сумасшедшая.

Я кивнула.

— И воровка.

Мисс Баннер помолчала, наконец проговорила:

— Наверное, мне надо повеситься, мисс Му, ты как думаешь? — Она начала хохотать как безумная, потом подобрала камень и положила его мне на колени. — Мисс Му, сделай одолжение, размозжи голову. Скажи Почитателям Иисуса, что этот дьявол Кейп меня убил. Пусть уж лучше меня жалеют, нежели презирают. — Она упала ничком на землю и зарыдала. — Убей меня, о, убей меня! Все равно они хотят, чтобы я умерла!

— Мисс Баннер, вы хотите, чтобы я стала убийцей?

— Если ты мне друг, то не откажешь в этом одолжении.

Друг! Словно пощечина! «Кто она такая, чтобы рассуждать о дружбе?» «Убей меня, мисс Му!» Ха! Я-то знала, чего она на самом деле хочет — чтобы я пожалела ее, сказала ей, что Почитатели Иисуса не будут сердиться — они поймут, что она была обманута злым человеком.

— Мисс Баннер, — начала я, тщательно подбирая слова, — не надо совершать еще одно сумасшествие. Вы ведь не хотите, чтобы я размозжила вам голову. Вы просто притворяетесь.

Она ответила, ударяя кулаком по земле:

— О нет, нет, убей меня! Я хочу умереть!

Я убеждала ее отказаться от этой идеи до тех пор, пока она с большой неохотой не согласилась остаться в живых. Но я сказала:

— Другие возненавидят вас, это правда. Может быть, даже прогонят прочь. Куда вы тогда пойдете?

Она недоуменно уставилась на меня. Прогонят прочь?! Похоже, эта мысль не приходила ей в голову.

— Дайте мне подумать, — проговорила я и через несколько минут объявила твердым голосом: — Мисс Баннер, я решила остаться вашим верным другом.

Ее глаза потемнели от стыда.

— Сядьте спиной к дереву, — приказала я.

Она не пошевелилась, и тогда я схватила ее за руку, потащила к дереву и толкнула вниз.

— Ну же, мисс Баннер, я пытаюсь вам помочь. — Зажав в зубах подол ее воскресного платья, я оторвала его.

— Что ты делаешь?! — испуганно вскричала она.

— А какая разница? — спросила я. — Все равно вы скоро умрете.

Я разорвала подол на три полотна. Одним я привязала ее руки к тоненькому древесному стволу. Теперь она тряслась от ужаса.

— Мисс Му, пожалуйста, я все объясню… — начала она, но вторым полотном я завязала ей рот.