Вначале он обнаружил пустую канистру и продолжил поиски уже с ней, шаря вокруг себя только левой рукой.

– Теперь понятно, почему Гена принял дрель за пулемет, – процедил кришнаит, выхватил у Наташки очки и аккуратно подложил в район обследования. С напряженным интересом мы ждали финала. Была минута страха, когда Геночка едва на них ни сел – перетрудил коленки, но Сергей Юрьевич оказался на высоте – мгновенно переместил очки к его левой руке. Тут же раздался радостный вопль искателя. Он потер стекла о шорты и, несмотря на мутные разводы, сразу нацепил очки на нос. Едва ли он в них видел лучше.

– А это что за деталь? – испуганно спросил Гена, глядя на валявшуюся дрель. – Случайно не от моей машины?

– Не знаем, – торопливо сказала Наталья. – Возьми с собой на всякий случай. И спасибо огромное. Обязательно внесем тебя в список на помин о здравии. Сколько мы должны за бензин?

– Обижаете… – Геночка наклонился. – Слушайте, да это же подарок Ириного мужа.

Подняв дрель, он поправил внешней стороной руки сползавшие очки и протянул кришнаиту канистру. Тот нехотя взял. Само собой, я сказала «спасибо», указав Сергею глазами на не закрывающийся в результате перекоса багажник «Рено». Пока мы прощались с Геночкой, обещая непременно навестить его в деревне Махотинки (пятый дом с краю, прямо у развилки), всего в трех километрах от Опухтино, Сережа ее туда и определил. Следом отправили дрель, ненавязчиво отняв у Гены. У него опять съехали очки. Придав им нормальное положение, Гена сунулся в багажник, чтобы переложить канистру в салон (боялся, вылетит по дороге) и снова наткнулся на дрель. – О! А это чей подарок? Еще одна ваша штукенция по ошибке ко мне попала. Извините, я, наверное, случайно прихватил.

Дрель снова перешла к кришнаиту. Сергей Юрьевич, как коршун, принялся следить за Геной, ожидая подходящего момента очередной раз от нее избавиться. Я посоветовала закинуть дрель на обочину, но он воспротивился. Эту штуку мастерили рабочие руки, негоже проявлять к ним неуважение. Пока Геночка объяснял Наталье, куда не надо сворачивать до Опухтина, дрель заняла свое место в салоне «Рено».

Оставив нашего спасителя, мучающегося признательностью за нераспечатанную пачку подаренных ему Наташкой бумажных платков для протирания очков, мы взяли курс на Опухтино. В свою очередь, и подруга, и я мучались от жалости к бедняге.

– Если только здравы будем, ту деревню навестим и у Гены погостим, – пробормотала я, вспомнив посулы сказочного царя Салтана. – Может, удастся уговорить его не тратить деньги на права.

– Нельзя его бросать одного, – вздохнула Наташка. – Если бы не обстоятельства… Не представляю, как он доберется домой. Боюсь, что в момент принятия бывшим владельцем решения об утилизации машины, она выглядела несравненно лучше.

Я скорбно промолчала, испытывая угрызения совести. И согласилась с Наташкой – сразу всех не спасешь. Кришнаит в порядке очередности – первый. А Геночку еще надо убедить в том, что он нуждается в спасении.

Минут через пятнадцать Геночка нас догнал и, непрерывно сигналя, заставил остановиться.

– Я нечаянно прихватил с собой вашу дрель! – крикнул он, подбегая к нам и потрясая ручным механизмом. – Вы меня извините, но я вынужден откланяться – время поджимает.

Сунув кришнаиту дрель, Гена поправил очки, махнул на прощание рукой, бегом вернулся в машину и полетел вперед аки стрела, случайно выпущенная из лука. Догнать его нам так и не удалось, как не удалось понять, каким образом он видит дорожное полотно.

3

– Едем до первого банкомата, снимаем деньги, а затем уходим куда-нибудь на окраину!

Приказ кришнаита заставил встрепенуться. Сергей Юрьевич хоть и отсиживался на заднем плане, явно метил в главнокомандующие. Мы как раз проехали указатель с названием города – Опухтино. Началась та самая окраина, о которой он упоминал. По обе стороны шоссе располагались старые частные домики с приложением – такими же старыми деревянными заборами. Основная часть строений была крашена исключительно временем – унылый темно-серый цвет неприкаянной старости. Не основная, с облупившейся краской, смотрелась еще хуже. Количество окон с фасада ограничивалось двумя, редко – тремя. Кое-где фундаменты вросли в землю и окна оказались на ее уровне. А главное, ни одного нового строения, свидетельствующего о процветании застройщика. Глаз радовало только буйство зелени за заборами – вишни, яблони, груши вопреки нелегким условиям выживания наливались новым урожаем.

Движения на дороге почти не было, прошли две грузовые машины навстречу да попутная телега с лошадью, управляемой пожилой женщиной.

Наташка остановилась:

– А гостиница, Сережа?

– А больница? Или поликлиника? – влезла я. – Если Тоник сломала ногу, Паша, в первую очередь, доставил бы ее туда, куда ближе, то есть в травмпункт Опухтино. Ты сам говорил, что по прямой… Ах, да… Это же по прямой. Хорошо. Тогда еще одно соображение: не в местной ли больнице приходит в себя чудом выжившая Стефания?

– Наверняка в местной, – согласился Сергей. – Вот поэтому нам и нельзя в местную гостиницу. Быстро вычислят. Если ее пытались убрать как свидетельницу, видевшую убийцу, нам лучше туда не соваться. Кроме того, у меня нет паспорта. Вам можно пристроиться на ночлег к кому-нибудь из опухтинцев. Переночуете, а завтра домой.

– Предлагаю другой вариант. – Наташка вопросительно посмотрела на отражение кришнаита в зеркале и зачем-то пригладила свои волосы. – Сначала заправляемся, потом вместе с машиной становимся на постой. Ты, Сережа, отдаешь нам с Ириной пластиковую карту и ждешь нашего возвращения с деньгами. Если, конечно, они на счете имеются. Сколько снимать?

– Я сам!

– Боишься, слиняем с деньгами? Так я тебе в залог свою ненаглядную машину оставлю. Или на счете такая сумма, что за нее и десяти «Шкод» мало? Тогда мы наличность точно не донесем – пакетов не хватит. А если даже и хватит, то банкомат от наглого запроса больших денег удивится и вырубится. По крупному не работает. Тем более в масштабах Опухтино. Придется кланяться не одному банкомату.

Сергей насупился и неразборчиво что-то пробормотал. Я постаралась его утешить – с пластической операцией можно немного подождать, а вот одежда и обувь требуются ему в первую очередь, лучше на глазок, без предварительной примерки. Появление в опухтинском магазине такой занюханной личности, как он, с целью быстрого преобразования из бомжа в человека тут же станет главной новостью дня. И повыпендриваться не успеет – враги вычислят.

Исключительно в знак противоречия Наташка тут же отметила положительный момент мгновенной популярности кришнаита: если его вычислят, по крайней мере, умрет человеком, а не бомжом.

Пока спорили, из покосившейся калитки серого забора выглянула любопытная веснушчатая мордочка. Я ей подмигнула и послала воздушный поцелуй. Дите застенчиво улыбнулось, продемонстрировав беззубый рот и свой переходный возраст. Беззаботное детство кончалось, на носу школьная страда, для многих со временем обретающая имидж каторги.