Анна Михайловна не удержалась и снова посмотрела на кришнаита с подозрением.

Наташка оживилась:

– Замечательно! Будем размещаться в гостинице. Три в одном: надежно, выгодно, удобно. Потому как охраняемый снизу дешевый полулюкс! Только надо Дмитрия Николаевича в порядок привести.

При упоминании позывных мужа я невольно дернулась.

– Вы не поверите, Анна Михайловна, по какому бездорожью нас носило! Диме выпала нелегкая доля толкача, не один раз в грязь лицом ударил, да и Ирине досталось. Оба, в супружеской упряжке, сзади упирались. Мне легче – я в машине буксовала. А тут еще Диме пришлось за Нюськой ползать. Дима, ну что ты стоишь? Ты же врач, причем, несмотря на окончательно испорченную одежду, лучший в своей клинике. Смотри, жена кровью истекает. Анна Михайловна, вы уверены, что не пригрели детеныша уссурийского тигра? Когти, как у Фредди Крюгера. Деточка, отойди от ворот, вдруг я их ненароком задену. А колодец у вас на участке есть? Я же говорю, Диме надо привести себя в порядок. Сейчас его единственное преимущество в том, что маньяки в таком виде среди бела дня не шляются. Зачем им привлекать пристальное и не очень внимание к своей внешности? Ир, может, Диме лучше не умываться?..

Наташка трещала так, что ни одна автоматная очередь за ней просто бы не поспела. Анна Михайловна смогла осмыслить только последние слова Натальи Николаевны и согласилась с разумностью ее довода в пользу добропорядочности кришнаита. Сам он упрямо, но безуспешно стряхивал с себя грязь. Рубашка, бывшая в далеком прошлом белой, зеленела свежими травяными разводами, разбавленными черными пятнами грязи.

– Сейчас ворота сами закроются, – раздался от калитки все еще обиженный детский голосок, и Анна Михайловна засуетилась: – Заезжайте, я покажу, куда ставить машину.

Обстановка сразу же стала деловой: Наташка кинулась в «Шкоду», а кришнаит, заботливо подхватив меня под руку, как легко раненого бойца, быстро увлек следом за женщиной.

– Сопляк! Не мог назваться Натальиным мужем. Чем она лучше меня? Или, на худой конец, моим братом? – сквозь стиснутые зубы выдала я ему свое возмущение. – Позоришь мои седины и врожденную порядочность.

– Тебе до седин еще дожить надо. А выбор на тебя пал непроизвольно. Стояла такая покарябаная, несчастная, совершенно не способная к процессу здравого рассуждения. Ну какой я тебе брат? Мы с тобой похожи друг на друга, как…

– Не надо меня оскорблять!

– Да я и не думал.

– Думать вообще-то полезно. Хоть иногда.

– Мне после сотрясения мозга вредно напрягаться. И тем не менее не могу не отметить твою явную закомплексованность…

– Сам дурак!

– Это плагиат.

– Дмитрий Николаевич, а вы не туда идете! – донесся до нас голос Анны Михайловны. – Туалет направо. Только осторожно там, доски старые и гнилые.

– Я понял, спасибо, – отозвался кришнаит и потащил меня направо.

– Чтоб тебе провалиться! – в сердцах заявила я, имея в виду кришнаита. Надо же, как восстановил физическое и духовное равновесие! Разговорился.

В ту же минуту шаткий объект особого назначения заскрипел, покосился и с шумом рухнул на землю. Я стояла и подавленно таращилась на бесформенную груду серых обломков. Впрочем, некоторые доски на сломе отличались относительной белизной.

– За что ж ты его так? – шепнул кришнаит, ласково обнимая меня за плечи. С тревожным причитанием к нам бежала Анна Михайловна, пытаясь обойти путающуюся под ногами внучку с корзинкой. Со стороны дома раздавались призывы застрявшей в машине Наташки немедленно отозваться и сообщить, чем нас пришибло. Отсутствовала она недолго. Подскочив поближе, удивленно оглядела руины.

– Да… И бульдозера не надо. Ну и кто кого а, главное, за что решил «замочить» в сортире?

Подруга вытянула из кармана салфетку и прикрыла ею нос. Сергей Юрьевич тут же заявил, что это лишняя мера предосторожности. Все, чему положено рухнуть, уже рухнуло еще до того, как Наташка сунула сюда свой тонкий орган обоняния.

Анна Михайловна облегченно перекрестилась.

– Вот так, глядишь, и сам дом совсем развалится, а зятю все недосуг. Только на компьютере участок облагораживает, бассейны рисует.

Наташка всплеснула руками и воззрилась на женщину с превеликим осуждением:

– Анна Михайловна, да вы просто позорите звание тещи! Кем должна быть в семье теща для зятя? Инородным телом! Нормальная иммунная реакция – отторгнуть вас куда-нибудь подальше. А чтобы роднее были. Ну так и покажите зятю, что значит нормальная теща! Года не пройдет как переберетесь в новые хоромы.

4

Через сорок минут мы с Наташкой тряслись на местном автобусе в центр города. Анна Михайловна с Лизаветой и Нюськой уехали раньше. Кришнаит, особо не сопротивляясь уговорам, остался на фазенде. В обнимку с бутылкой свежей колодезной водицы, которой не поленилась набрать Наташка, осоловело озирался по сторонам. Без замечаний.

Автобус обслуживался кондуктором. Молодая женщина, несмотря на явные признаки беременности, ловко сновала по проходу, взимая деньги за проезд. Мы завороженно наблюдали за процессом «обилечивания» пассажиров. Такое впечатление, что вернулись в далекое детство. Кондукторша была увешана рулончиками билетов разного денежного достоинства. В Наташкиных руках оказалось целых шесть билетиков, при этом общая стоимость проезда вызывала недоумение – баснословно дешево. Прямо над выходом рядом с черной кнопкой висела предупреждающая табличка: «Нажал – вышел. Забыл – проехал!».

Народ был разнокалиберный, но никто из пассажиров подозрения не вызывал. Основную часть составляли пенсионеры да молодые девчонки, отличавшиеся от столичных только выговором. Мимо мелькали частные дома, куда более крепкие и основательные, чем на окраине. Затем пошли старые каменные застройки в два-три этажа, не иначе бывшие купеческие. Городок реконструировал и ремонтировал свое прошлое, вдыхая в него новую жизнь. И никаких современных многоэтажек! Не знаю, как самим опухтинцам, а нам это нравилось. Может, потому что просто залетные птицы?

Банкомат не сопротивлялся и показал такой остаток наличности на счете, что мы поспешно убрали квитанцию. От самих себя, больше никого рядом не было. Сразу решив действовать осторожно, сняли небольшую сумму и отправились на центральную площадь, где рядом с автостанцией располагался местный рынок. Наташка надумала сэкономить на шмотках для кришнаита. Я ее поддержала. Больше из мстительного чувства – за самозванство. Да он моему мужу и в подметки не годится! Гм… Интересная мысль…

Представив кришнаита подметкой, я поняла, что погорячилась – он ботинкам Дмитрия Николаевича по размеру не подходил, а вслух торопливо заметила, что рынок – самое лучшее место для приобретения дешевенькой одежды Сергею. Должен же у него быть реабилитационный период перехода от бомжа к специалисту-психиатру. Стремительный прыжок «из грязи в князи» издавна вызывал у россиян чувство неодобрения.